День Святого Валентина 18+ - Анна Алексеева

Приподнявшись на локтях, я чуть подтянулась и облокотилась о гору подушек, что лежали в изголовье кровати. Так мне было хорошо видно его великолепное тело, облаченное в одни лишь широкие штаны.

Интересно, секс с рабом не будет считаться изменой их Великими Хаку? Или это просто прелюдия перед основным блюдом?

— Как выглядит ваш змеиный король? – поинтересовалась я.

— Не называйте его так, госпожа, он этого не любит.

Вы подумайте, какая цаца! Не любит.

— А как любит?

— Великий Хаку. Или по имени.

Ясненько, значит, это и не имя вовсе, а какое-то прозвище.

— А зовут его как? – потребность в разрядке нарастала, и я физически ощущала, как стремительно уходит время на разговоры. Еще минута, и станет не до них.

— Никто не знает. Свое имя он сообщает только любовницам, а они, как правило, не доживают и до утра.

Что же он за изверг такой? Кусается что ли в порыве страсти, забыв о своей ядовитости?

— И все же, как он выглядит?

— У него три ипостаси. Он может быть как огромным черным полозом, так и привлекательным мужчиной. Промежуточная форма – человек с змеиным хвостом, но она же является и основной.

— А в спальню он в какой явится? – всерьез обеспокоившись, спросила я.

— Скорее всего, именно в промежуточной.

— Так если у него ниже пояса хвост и нет ног, то где то, что бывает между ног… – это я больше уже сама с собой говорила, размышляя, почему-то, о русалках. Помню, в сети кто-то вопрос задал, что получится, если сварить русалочку – уха или мясной бульон. Вроде она все же мясо, но это не точно. Царь этот тоже, получается… Не рыба…

Парень озадаченно моргнул, но облегчать мне задачу не стал ввиду собственной слабой информированности. Лишь пожал обнаженными плечами и отвел взгляд. Что же он так? Слуги могли бы подглядывать, подслушивать, неужели нет возможности? Ладно, скоро сама все узнаю.

Вздохнув, я поманила к себе раба, и тот снова ласково прижался к моим губам в практически невесомом, удивительно нежном поцелуе. Его язык сразу проник в мой рот, изучая его, вылизывая изнутри, как будто я была банкой с медом. Из груди вырвался судорожный всхлип, когда еще одни мягкие губы накрыли мой сосок, втянув его в горячий влажный рот. Скосив глаз, я увидела, что это еще один раб, что до этого стоял в стороне, наконец, решил присоединиться.

Мои пальцы глубоко зарылись в густую медную шевелюру, не давая отстраниться. Да, детка, продолжай. Пятки скользили по гладкому покрывалу, когда я невольно сжимала колени, потому что внизу живота уже все пульсировало от неудовлетворенного желания и наверняка сочилось влагой. Рука первого раба коснулась моей шеи, пальцы погладили ключицу и спустились ниже, приласкать второй сосок. Я выгнулась, настолько ощущения были острыми и будоражащими. Мой язык настырно толкался в мужской рот, и это было действительно восхитительно, как будто я попробовала какой-то новый изысканный десерт, главным ингредиентом которого был сильный афродизиак.

Кто-то потянул меня за ногу, заставляя сползти ниже и лечь. Уложили меня на обе лопатки, хитрецы. Я хмыкнула и, не встретив сопротивления, обхватила пальцами сосок ближайшего ко мне парня. Не всем мужчинам это нравилось, но этот протяжно застонал мне в рот, вызвав дрожь вдоль позвоночника. Потрясающе. Его кожа оказалась такой же гладкой и шелковистой, как у меня, но при этом очень горячей. Глаза раба затуманились, и я ничуть не пожалела, что прервала поцелуй. Так мне, по крайней мере, было видно, что происходит вокруг.

— Вы делали это раньше с другими жертвами Хаку? – спросила, испытывая какую-то затаенную надежду.

— Нет, госпожа, – ответил второй раб, оторвавшись от вылизывания моей груди. – Это запрещено. Великий нас за это жестоко накажет, но я никак не могу оторваться от вашего тела.

— А как накажет? – наблюдая, как парень покрывает мою ногу поцелуями от колена и выше, поинтересовалась я.

— О, наш господин очень изобретателен в наказаниях, – грустно признался он. – На прошлой неделе одну провинившуюся служанку обнаженную привязали прямо в парадном холле замка, и каждый, кто шел мимо, был обязан шлепнуть ее по попке или ущипнуть за грудь.

Что?! Моя челюсть стремительно обрушилась вниз от такого признания.

— А еще одну он использовал в качестве подсвечника, – продолжил, смутившись, парень. — Вставил ей свечку прямо в… и заставил стоять.

Мне между ног будто кипятком плеснули, и я судорожно сжала колени. А этот Хаку, смотрю, тот еще затейник. Значит, находясь в своем змеином обличии и не имея способа сбросить сексуальное напряжение, он издевается над слугами.

Куда именно вставлялась свечка, было не так важно. Главное, что что-то и куда-то.

— Как еще он их наказывал? – чуть разведя колени, спросила я, мысленно предвкушая встречу с этим изобретательным типом. Но парни молчали, как пленные партизаны. Только переглядывались странно. Потянувшись к ближайшему, я потянула его за резинку штанов.

— Отвечай, – промурлыкала я, решив во что бы то ни стало добиться правды. И, видимо, это намерение было слишком явным, потому что эти хитрые бестии попытались меня отвлечь. Губы второго раба вдруг оказались гораздо выше моих коленей, а его язык без объявления войны вторгся в самый центр неназываемого, вырвав из моей груди удивленный всхлип. Первый раб, которого я все еще держала за штаны, потянул мою ногу в сторону, и наглый язык смог проникнуть еще глубже.

— Мы не будем снимать штаны, – ответили мне. – Но доставим вам удовольствие. Может, в этом случае нас не накажут.

Я кивнула, уже плохо соображая от возбуждения, особенно когда язык снова занялся моим мегачувствительным из-за афродизиака клитором.

Может, эти парни тоже змеи, потому что я внезапно почувствовала его так глубоко, где у меня, по идее, уже должна была быть матка. А потом к языку присоединились пальцы. Сначала осторожно, будто боясь навредить, а потом все более уверенно. Не сдержавшись, я закричала и дернулась, но предусмотрительный раб крепко держал мою ногу, не давая сбежать от собственного счастья.

Его талантливые губы накрыли мой сосок, и я руками вцепилась ему в волосы, потому что ощущения накатывали на меня сокрушительными волнами. Твердый язык кружил вокруг моего клитора, иногда щелкая по нему будто в наказание. Я всхлипнула, и в этот момент чьи-то проворные пальцы коснулись тугого колечка, что был чуть ниже