Под палящим солнцем - Джейн Харпер

Она покачала головой.

– Но когда я забеременела, я сказала себе, что бы там ни происходило между нами, с вами я ничего такого не допущу, – Лиз вытерла глаза. Она не могла посмотреть на сына. – И я правда пыталась, Нэйтан. Прошу, поверь мне. Я вынашивала планы. Думала об этом каждый божий день. Но была так напугана, чувствовала себя такой одинокой в этой ловушке. Мне правда очень жаль. Я не стала хорошей матерью, я знаю. Но я сделала все, что было в моих силах.

Лиз снова надолго замолчала.

– А потом твой отец попал в ту аварию. И я думаю, она спасла мне жизнь. Бабу, скорее всего, тоже.

Внезапно Нэйтан перенесся на много лет назад, в ту душную ночь, когда он вглядывался сквозь покореженный металл в сплющенные между рулем и крышей останки Карла Брайта. Как описал это фельдшер.

Эта смерть тоже не была легкой.

Лицо Лиз было словно заморожено, когда она сидела в машине скорой помощи, все в корке запекшейся крови. Это был шок, подумал Нэйтан тогда. Но может быть – мрачная мысль раскрывалась сейчас, как бутон, – может быть и что-то другое. В этот раз его взгляд надолго неподвижно застыл на двух могилах у их ног. На земле новой и старой. Может быть, думал он, некоторые границы легче пересечь во второй раз.

– Как долго?.. – начал было он, но оборвал себя. «Как долго ты была без сознания после аварии? Как долго ты ждала, прежде чем вызвать помощь?»

Он хотел спросить, но не стал, потому что по лицу матери видел, что она точно скажет ему правду.

Лиз внимательно на него смотрела.

– Я жалею об очень многих вещах, – произнесла она наконец. – Но только не о том, что он умер.

Нэйтан не стал спрашивать, кого она имела в виду. Эвкалипт над ними забеспокоился, и он почувствовал песок в воздухе и на коже. Входная дверь хлопнула, и они оба повернулись к дому. Ильза вышла на крыльцо, щурясь на солнце.

– Тебе звонят, Нэйтан, – крикнула она.

– Мне? – Его голос звучал странно. Он откашлялся.

– Это Глен. Говорит, что ты оставлял в полиции сообщение.

– Ах да.

Он не шелохнулся. И вдруг Лиз притянула его к себе. Он чувствовал ее руки на спине, когда она его обняла, и знакомый запах ее волос. В глазах у нее стояли слезы.

– Никогда в жизни я не хотела, чтобы тебе пришлось через это проходить, – сказала она тихо. – Я сделала то, что было правильно для меня. Но ты хороший человек, Нэйтан. И ты должен поступить так, как считаешь правильным сам, – она отодвинулась и посмотрела снизу ему в лицо. – Так или иначе ты должен вернуться домой.

Лиз подержала его в объятиях еще немного, потом отпустила и повернулась к дому.

– Баб зазывает всех играть в крикет, если решишь присоединиться, – сказала Ильза, и Лиз грустно ей улыбнулась, проходя мимо.

– Спасибо. Думаю, так и сделаю. Обед почти готов.

Ильза посмотрела ей вслед и повернулась к Нэйтану. Увидев его лицо, она нахмурилась.

– Все в порядке? Глен ждет.

– Да.

– Точно?

Он повернулся спиной к обеим могилам, и моментально его слегка отпустило.

– Да.

– Идем тогда, – Ильза убедилась, что Лиз исчезла в доме, и взяла его за руку. Он чувствовал ее теплую сухую ладонь, пока они шли.

– Слушай, – сказала она. – Гарри говорил о том, чтобы съездить к тебе помочь с припасами, но… – Остальное она проговорила очень быстро: – Я подумала, что, может, ему лучше остаться и убедиться, что у нас здесь все в порядке, а я съездила бы с тобой на пару дней, помогла бы. Если, конечно, хочешь.

Нэйтан остановился и посмотрел на нее.

– Был бы абсолютно счастлив.

– Точно? Потому что если тебе правда нужна помощь Гарри или Баба…

– Нет. Да нет же.

– Там много работы?

– Нет.

– Но мне все-таки стоит поехать?

– Определенно.

– Ладно, – она улыбнулась. – Хорошо. Тогда, может, в четверг или пятницу на той неделе?

– В Новый год.

– Да, – она улыбнулась. – Получается, что так.

Они дошли до веранды. Рисунки Ло все еще были разложены под камнями, края пытался перелистнуть ветер. Картина Кэмерона стояла прислоненная к стене, как Лиз ее и оставила.

– Боже. Что она-то здесь делает? – спросила Ильза, взбежав по ступенькам.

– Я ее вынес.

– О, – Ильза подняла картину и подержала перед глазами. Цвета уже слегка поблекли под свежим слоем пыли. Ильза с минуту глядела на нее, нахмурившись, а потом внезапно облизнула большой палец и поставила смачный отпечаток в верхнем углу. Пятно почти исчезло, но остался призрачный полупрозрачный след. Ильза ухмыльнулась.

– Так-то лучше.

Она поставила картину обратно, деревянная рама стукнулась о доски пола.

– Ладно. Выходи к нам, когда поговоришь.

– Ильза…

– Да?

– Скажи… – Нэйтан взял ее руку, почувствовал подушечки ее пальцев на своих. – Ты счастлива? Вот сейчас?

Она задумалась, ее лицо стало серьезным.

– Я не знаю, – сказала она наконец. – Это была плохая неделя. Да и плохой год, вообще-то. Но я точно знаю, что сейчас мне лучше, чем неделю назад, или год назад. Так что ответ, наверно, да.

Они долго смотрели друг на друга, а потом она медленно шагнула к нему, потянулась и поцеловала. Нэйтан закрыл глаза и тепло, не имеющее отношения к солнцу, разлилось по его телу, он чувствовал, что улыбается.

– Пожалуй, сейчас, думая о будущем, – сказала она, когда они расцепили объятья, – я могу снова представить себя счастливой. А последний раз такое было очень и очень давно. Ты понимаешь, о чем я?

– Да, – сказал он. – Понимаю.

Она открыла дверь и указала на телефон со снятой трубкой.

– Потом выходи к нам.

Нэйтан проследил, как она исчезла за углом дома, и дверь за ним захлопнулась. Он прошел по темному коридору и поднял трубку.

– Алло? – произнес он. В окно он видел, что игра в крикет идет полным ходом. Девочки по очереди бросали мяч, Баб тщательно их инструктировал.

– Нэйтан, – раздался в ухе голос Глена. – Извини, парень, получил твои сообщения только вчера поздно вечером, когда вернулся. Мы проверили, и эта Джина, похоже, уже почти три недели на Бали. Рейсы, данные паспортного контроля, все совпадает. И я позвонил в ее отель, перекинулись с ней парой слов. Она сказала, что соболезнует по поводу Кэмерона. Очевидно, она правда просто хотела послать какое-то письмо.

Ксандер заметил в окне Нэйтана и помахал, Ло как раз в этот момент умудрилась кинуть мяч, который Баб пропустил. Он рухнул на колени в притворном унижении, пока девчонки громко ликовали. Баб подавал Нэйтану знаки через стекло: «Сюда, брат, на помощь».