Спор о соли и железе (Янь те лунь) - Хуань Куань

Ныне правление не изменилось и наставления не переменились, почему же наше поколение становится все более неискренним, а наши обычаи все больше приходят в упадок? У чиновников не хватает бескорыстия, у народа нет стыда. Когда наказывают за злодеяния и карают за преступления, то оказывается, что преступления все еще не остановлены. У [заурядных] людей нашего века есть пословица: «Конфуцианский ученый из деревни уступает ученому из столицы». Все знатоки писаний происходят из страны к востоку от горы [Хуа], редко бывают на важных обсуждениях, а вы, господа сановники[1827], уже давно участвуете в обсуждениях в столице; желательно, чтобы вы, исследовав, сделали ясным, почему [именно] таковы причины удач и неудач в управлении[1828]».

Достойный и хороший человек сказал:

«А ведь страна к востоку от горы [Хуа] — это живот и сердце Поднебесной, поле битвы достойных ученых. Когда августейший божественный властитель Гао взлетел, словно дракон, и поднялся, будто [чудесная птица] фэн, в районе между [землями] Сун и Чу, такие люди, как сыновья и младшие братья из страны к востоку от горы [Хуа] — Сяо [Хэ], Цао [Шэнь], Фань [Куай], Ли [Шан, князь (гун)] Тэн и Гуань [Ин] — стали его помощниками, и, хоть [дело] было [не в древности, а в] иной век, все равно это были [те же] Хун Яо и Тай-дянь[1829], да и только. Юй происходил из [земли] западных варваров цян, царь Вэнь родился [в стране] северных варваров и[1830], однако по своей внутренней духовной силе совершенномудрых они стояли выше современников, обладали талантом, [равным способностям] тьмы людей, [вместе взятым], несли обязанности того, кто превосходит [заурядных людей из] толпы[1831]. [Но есть и такие, что] выезжают из столицы и въезжают туда, [служат], ни разу не вспомнив о возвращении домой, и внезапно кончают жизнь[1832] всего лишь [презираемыми слугами — ] дровоколами и водоносами. Хоть я, ваш слуга, и не был рожден и взращен в столице, [хоть я] и бесталанный «глупец низшего разряда» и не гожусь на то, чтобы участвовать[1833] в важном обсуждении, [но], как я, недостойный[1834], слыхал со слов [знающих] стариков из деревень и селений, в прошлом платье и одежда простых людей были теплыми, но не роскошными; утварь и орудия были простыми, прочными и годными к употреблению. Платье годилось на то, чтобы прикрыть тело; орудия годились на то, чтобы быть удобными для работы; лошади годились на то, чтобы заменить ходьбу пешком; повозки годились на то, чтобы в них ездить; опьяняющий напиток годился для того, чтобы [пить и] веселиться вместе, но не для того, чтобы к нему пристраститься; музыка годилась для того, чтобы смирить сердце, но не для того, чтобы предаться распущенности. Когда они входили [к себе в дом], то не слыхать было «музыки пиров»; когда выходили оттуда, то не видать было «неумеренных развлечений»[1835]. Если они [куда-то] шли, то несли груз на спине или на плечах; если оставались на месте, то[1836] мотыжили и пололи [поля]. Так как их расходы были умеренны, то их богатства были обильны; так как основное [занятие] совершенствовалось, то народ был богат. Когда хоронили умерших [родителей], то скорбели о них, а не [стремились к] пышности [обряда]; когда содержали живых [родителей], то соблюдали умеренность, а не занимались расточительством. Крупные сановники были честны, а не имели [корыстных] желаний; те, что держали в руках правление, были снисходительны, а не жестоки. Поэтому многочисленный люд, обеспечив покой своей природе, [довольствовался своей участью]; все чиновники блюли свои должности. В начале [периода правления] Цзянь юань [государь] чтил мирное цивилизующее начало и осуществлял свою внутреннюю духовную силу, а в Поднебесной были порядок и мир. После этого порочные сановники, из которых каждый прибегал к своим уловкам, стали вредить совершенному устроению и вносить в него беспорядок. Вне [столицы] они монополизировали [богатства] гор и морей, внутри [ее] умножали всевозможные прибыли; «Ян Кэ [побуждал] доносить о связках медных монет, [скрытых от налогообложения]»; Цзян Чун ввел запрет на [слишком роскошную] одежду [у расточительных не по положению вельмож][1837]; сановник Чжан изменял указы; Ду Чжоу разбирал судебные дела; [при этом] одновременно исполнялись подробнейшие мелочные [законы об] откупе от наказаний и об осужденных [семи] разрядов[1838], [так что] невозможно записать все [случаи их применения]. Люди того же сорта, что Ся Лань, произвольно производили аресты, а такие люди, как Ван Вэнь-шу, произвольно предавали смерти[1839]. Жестокие чиновники появились [во множестве], как первые ростки, и повергли в смуту хороший люд. В это время [никто из] ста кланов не [мог ручаться, что] сохранит свою голову и шею, никто из могущественных и богатых не [мог] обеспечить [безопасность] своего клана и фамилии. Совершенномудрый правитель осознал это; тогда он предал смертной казни [Цзян] Чуна и других, казнил всех до одного [чиновников — ] злодеев и разбойников, чтобы уменьшить негодование [приговоренных к] смертной казни и выполнить свой долг по отношению к Поднебесной. После этого[1840] населяющие [ее] простолюдины, почувствовав себя привольно, снова вернули себе спокойствие. Однако [жизнь после] этой беды «не может восстановиться в течение нескольких поколений», раны, [причиняющие страдания народу], и поныне еще не зажили. Поэтому различные чиновники занимаются правлением как злодеи и разбойники[1841], а могущественные начальники еще имеют стремление отнимать силой [чужое имущество]. Крупные сановники [по собственному произволу] наказывают [других], самовольно присвоив себе власть; могущественные и коварные люди[1842] нарушают [чужие права] и обижают [других], составив объединения многочисленных сторонников. Богатые и занимающие высокое положение расточительствуют и мотают, бедные и занимающие низкое положение грабят и убивают. [Ткань — ] изделие женского труда — изготовить трудно, а порвать легко; повозки, [разную] утварь и орудия сделать трудно, а сломать легко. Повозка не [прослужит] и двух лет, орудие не [прослужит] и одного года, [а ведь] одна повозка [стоит] тысячу мер ши [зерна], одно платье — десять мер чжун. У простых людей узорчатые овальные чашки и разрисованные столы, циновки, крытые узорным шелком, и стельки, отороченные каймой[1843]; рабыни — прислужницы и наложницы — одеваются в одежду из белой тонкой шелковой ткани и обуваются в туфли из шелка, простолюдины едят лучший очищенный рис и питаются мясом[1844]. В деревнях есть где помыться; в районах есть [бани] с горячей водой[1845]. На больших дорогах устраивают скачки, в бедных переулках [игроки] бьют ногой по мячу. Те, кто