Тайна убитой актрисы - Алексей Макеев

нельзя. У нас металлургия из обогащенной руды, литье, изготовление продукции. У нас лаборатория, которая работает еще на несколько предприятий. Ну, производим кое-какие флюсы, но масштабы мизерные в рамках страны, даже в рамках региона. А у «Эвтектик Групп» несколько предприятий, которые холдинг целиком выводят на уровень промышленности замкнутого цикла. Вы вообще знаете, что это за термин в металлургии – «эвтектик»?

– Ну-у, – задумчиво протянул Лев с умным видом. – Вообще-то я читал…

– Вот видите, не знаете, – покачал головой Руденков. – А хотите сравнивать! Сравнивать должны специалисты, оценивать тоже. А у нас с вами может быть только пустой разговор, если начнем рассуждать о металлургии и смежных профильных предприятиях.

Гуров знал, что такое эвтектика. Он многое узнал о металлургии за это время. И о современной теории управлении, и о маркетинге. Его работа, которая часто приводила сыщика в самые разные области культуры, искусства, производства, науки, заставляла изучать среду, в пределах которой были совершены те или иные преступления. Лев не считал свои познания энциклопедическими, но поддержать разговор или разобраться в самых элементарных вещах он мог во многих областях знаний. Хотя убеждать в этом Руденкова не стоило, пусть думает, как думает, недооценка собеседника часто развязывает языки людям, и он всегда этим пользовался. Сейчас, слушая одного из ведущих специалистов комбината, Лев делал выводы. Пожалуй, Руденков прав, что «ЭлектроКон» не конкурент «Эвтектик Групп» в широком смысле. Просто холдинг занял всю нишу на рынке, где раньше было местечко для металлургического комбината. И сохранить это место «ЭлектроКон» за собой не смог, не успел.

Для комбината это потеря, это серьезная брешь в пакете заказов, в бюджете предприятия. Для «Эвтектик Групп» эта ниша – лишь более удобная форма работы на рынке, позволяющая избежать нескольких организационных этапов, некоторого усложнения работы. Безусловно, большой холдинг выигрывал и экономически, но это были не глобальные цифры, не определяющие. Чего не скажешь про «ЭлектроКон». И что в результате? Какие выводы можно сделать? В «Эвтектик Групп» никому и в голову бы не пришло убивать директора по развитию своего мелкого конкурента.

В кармане у Гурова завибрировал смартфон, и он, извинившись, достал аппарат. Звонил Крячко.

– Лева, ты на комбинате?

– Уже нет, а что? Меня тут на машине подбросили до одного места. Я уже уехал из комбината.

Стас понял, что напарник говорить не может, но что он уже за пределами комбината и теперь вполне может изменить свой маршрут.

– Валет убит, Лева. У себя в загородном доме. По возможности тебе лучше приехать сюда прямо сейчас, пока работает оперативно-следственная группа. Я на месте, со мной Букатов. Адрес диктовать?

– Чуть попозже я тебя сам наберу, – ответил Гуров и убрал смартфон в карман. – Знаете, Олег Сергеевич, вы меня прямо здесь высадите. А вам хорошего дня. И желаю скорейшего выздоровления вашей супруге.

Коттеджный поселок Березки в поселке Новолуговое Гурову понравился – чистенький, ухоженный. Почти все дома новые, современной архитектуры. Он даже обратил внимание, что жители поселка здороваются друг с другом. Было ощущение, что здесь все друг друга знают. Хорошее место выбрал себе для жизни старый вор. Хотя получилось, чтобы умереть.

Валет лежал на спине на первом этаже дома в каминном зале. Работал профессионал, в этом сомнений не было. А еще киллер не заморачивался, не искал сложных путей. Он просто вошел и застрелил хозяина. Всего два выстрела: один в грудь, точно в сердце, второй – в голову, когда Валет уже лежал на полу, «контрольный». Стрелял убийца наверняка из оружия с глушителем. Гуров не сомневался, что орудие убийства найдут быстро, где-нибудь неподалеку от дороги, ведущей в город. Профессионалы всегда сбрасывают орудие преступления, дважды одно и то же не используют. Получил заказ, нашел нужный ствол, использовал и избавился от него. Таковы профессиональные правила.

– Какие новости? – спросил он, подойдя к Крячко и Букатову.

– Криминалисты не закончили еще осматривать помещение, – ответил Стас. – Кинологи работают, подворный обход начался. Остается только ждать. Если повезет, то первые зацепки будут часа через два.

– Кинологи уже вернулись, – вставил молодой оперативник. – Собака потеряла след в ста метрах отсюда. Непонятно все это.

– Что непонятно? – удивленно посмотрел Лев на Букатова. – Непонятно, почему собака след потеряла?

– Нет, другое, – хмуро ответил старший лейтенант. – Нам с вами зачем этим заниматься. Где старый вор Валет, а где современное металлургическое предприятие. Времена, насколько я помню, когда воры захватывали и скупали за копейки крупные предприятия, давно прошли.

– Видишь ли, Алексей, – снисходительно улыбнулся Лев. – Причастность одного преступления к другому, как и причастность людей, бывает прямая, а бывает косвенная. Часто совершают одно преступление, чтобы скрыть другое. А иногда второе преступление совершается просто потому, что совершено первое. Как следствие, а не как причина. Я не думаю, что Валет имел отношение к убийству Загороднева или к попытке убрать с рынка металлургический комбинат. Но мы знаем, что кто-то приходил к нему и просил найти хорошего киллера. И мы знаем, что совершено убийство на высоком профессиональном уровне. Напрашивается самый первый вывод, что Валет был убит как свидетель. Концы хотели спрятать. Кто-то узнал, что он встречался со мной, и не хотел, чтобы Валет сболтнул лишнего.

– При условии, что старый вор не был убит из-за каких-то местных криминальных разборок, – поддакнул Крячко. – Но и в этом нам надо убедиться, чтобы отбросить эту версию.

Гуров посмотрел на следователя. Капитан Великанов был серьезным специалистом, о нем многие отзывались очень хорошо. Да и сам Лев общался с ним несколько раз за эти дни, когда ему нужна была консультация по прошлым уголовным делам, которые вел Великанов. К следователю подошел криминалист с пакетиком и стал что-то рассказывать, убирая в карман «объектив» для увеличения с креплением ко лбу. Великанов обернулся, поискал Гурова глазами и двинулся вместе с экспертом к полковнику.

– Вы здесь, Лев Иванович? Мне сказали, что вы хотели подъехать. У нас для вас новость – криминалисты нашли две гильзы. Саша, расскажи, что ты смог определить, – кивнул он старшему лейтенанту, державшему в руке пакетик с гильзами.

– Вообще-то это несколько необычно, товарищ полковник, – заговорил криминалист. – Такое ощущение, что оружие попало к убийце случайно, или у него не было возможности искать более подходящего.

– А что необычного? – поинтересовался Крячко.

– Слишком сильный патрон для такой… ээ… операции. Это патрон СП11, 9х21 миллиметр с оболочечной малорикошетирующей пулей. Я специализировался на пистолетных патронах и могу точно сказать, что мы имеем здесь характерные черты отечественного пистолетного патрона с бесфланцевой гильзой цилиндрической формы с небольшой конусностью. Создавался он в ЦНИИ точного машиностроения по заказу армии для эффективного поражения целей, защищенных индивидуальными средствами защиты – шлемами, бронежилетами. Это была разработка по программе «Грач». По ней разрабатывались и некоторые виды оружия под этот патрон.

– И вы можете предположить, что это было за оружие? – спросил Гуров.

– Под этот патрон предлагалось несколько видов оружия: самозарядный пистолет Сердюкова, пистолет-пулемет «Вереск» и пистолет «Удав». Судя по следам на капсюле, это был именно «Удав» – перспективный пистолет с курковым ударно-спусковым механизмом двойного действия и автоматической затворной задержкой, созданный для замены пистолета Макарова. Впервые был представлен в 2016 году.

– Случайное оружие, – тихо констатировал Лев. – Излишняя энергия пули для такой цели.

– А вы уверены, что это не израильский патрон? – недоверчиво посмотрел на криминалиста Стас. – У них, насколько я знаю, тоже был патрон