Полуночная ведьма - Марго Арнелл

– Морри…

Она рубанула воздух рукой. Никакие слова сестры ее не переубедят.

– Мне жаль, что видела твои сны… – виновато сказала Клио. – Я чувствовала себя так, словно подглядываю в замочную скважину, но уйти не могла. Не получалось.

– Это не страшно. Но почему ты вообще видела их?

– Ведающая Мать сказала, что это нормально. Магия Лоа или само воскрешение просто пробудило, усилило то, что было во мне скрыто. Что-то связанное со снами. А ты – самый близкий мне человек. То есть вас у меня двое, но…

Смутившись, она замолчала. Однако Морриган не сомневалась, что сказанное – не оговорка. Ближе Клио у нее никого не было, и сестра чувствовала то же самое, хоть и стеснялась признавать. Ведь это неправильно – не любить родную мать больше всех на свете.

– Я пока не знаю точно, как это работает. В прошлый раз я не смогла вмешаться в твой сон, а сегодня… получилось.

Морриган задумчиво смотрела на Клио. Ее сестра – сноходица…

– Но я сделала это не для того, чтобы похвастаться.

Клио хмуро насупила брови. Совсем не свойственная ей гримаса заставила насторожиться.

– Я знаю, что ты собираешься сделать. К черту сострадание, да? – Сощурившись, сестра процитировала: – К черту, если для того, чтобы помочь кому-то, ты жертвуешь собой, да?

– Клио, послу… – мысленно чертыхнувшись, начала Морриган.

– Нет, послушай ты, – неожиданно жестко оборвала Клио. – Я не хочу жить в Кенгьюбери и становиться врачом, если для этого потребуется такая жертва. Не хочу красть у тебя целые годы жизни, чтобы самой наслаждаться ею. Ты же знаешь, я не смогу…

– Знаю, – обреченно сказала она.

Клио никогда не согласится изменить жизнь к лучшему ценой чужих страданий.

– И даже не думай, что если бы я ничего не узнала… Я не глупа и понимаю, что магия Лоа не может просто исчезнуть, не убив при этом меня. Я бы догадалась, что что-то не так, и оборвала бы связывающие нас узы. И я рада, что узнала о твоих намерениях прежде, чем ты их осуществила. Я никогда не прощу себе, если из-за меня ты потеряешь хотя бы день своей жизни. Жизнь – это чудо и самый драгоценный дар. Нельзя разбрасываться им понапрасну.

Морриган устало закрыла глаза. Ей не переубедить сестру – они обе те еще упрямицы.

– Я научусь жить в Пропасти, – мягко заверила Клио. – И найду себе другую мечту.

Сон становился зыбким и туманным – новые, еще неизведанные до конца силы, которые Клио обнаружила в себе, таяли. Морриган впитывала в себя образ сестры, миловидной девушки со зрячими глазами цвета морской волны и грустной улыбкой на губах, словно неосознанно боялась наяву ее не увидеть.

Проснувшись, еще долго лежала без движения и бездумно смотрела в потолок. Слова Клио звучали в голове, заглушая и путая мысли.

Половина одиннадцатого ночи. Нужно сказать жрецам вуду, что ритуал не состоится. Морриган не имела права идти против воли сестры, зная, что до конца жизни Клио будет чувствовать себя виноватой даже за один-единственный украденный у нее день.

Значит, никаких путей отступления, никаких запасных вариантов. Чего бы это ни стоило, она поймает Итана Галлахера.

И заставит его платить по счетам.

Задумчиво постукивая пальцем по кончику носа, Морриган любовалась творением своих рук и чар. Трикветр зеркал покрывала тайнопись. Силу кельтских знаков она виртуозно переплела с энергией духа. Весьма иронично, что для того, кто убивал из зеркала, Морриган приготовила ловушку из зеркал.

Ладно, может, насчет «виртуозно» она несколько погорячилась. Чары-то хороши, особенно для человека, который вот уже несколько лет пытался забыть о причастности к полуночной магии, и последние два – особенно рьяно. Однако Морриган опасалась, что осколков души, важной составляющей ее собственного ловца духов, окажется недостаточно. Слишком много растрачено: на ее зеркальные чары истины, на свитую Бадб путеводную нить, на спиритуальную пуповину МакМурри. И слишком мало в ловушке личности самого Итана Галлахера.

Можно было набраться терпения и надеяться, что вплетенной в чары энергии хватит на то, чтобы ловушка сработала. Но больше всего на свете Морриган ненавидела две вещи: ждать и полагаться на судьбу. Был еще один осколок души, еще одно зеркало. Правда, достать его будет сложнее.

Для обряда Морриган выбрала пустующую сейчас спальню сестры. Сняв с комода большое зеркало, прислонила его к стене. Зажгла две свечи и поставила на пол так, чтобы оно отбрасывало длинную тень. Встала в этой тени, а третью зажженную свечу поднесла к глазам.

Дар теневой зеркалицы позволял не только заглядывать в верхний план мира теней, чтобы отыскать скрытые следы и магические знаки, но и напитаться его силой. А еще шагнуть в него, что даровало зеркальным ведьмам (тем немногим, у кого для подобных чар хватало сил и мастерства) огромные преимущества. Однако пользоваться подобными чарами постоянно означало раньше времени загнать себя в могилу. Живому блуждать по миру теней опасно – чревато потерей не только колдовской силы, но и драгоценной жизненной энергии. Каждая минута, проведенная в царстве теней и духов, по капле выпивала из человека жизнь. И хотя ведьмы задерживались на этом свете гораздо дольше обычных людей, понапрасну растрачивать отпущенный судьбой срок никому не хотелось. Поэтому входить в мир теней стоило лишь в исключительных случаях.

Сейчас был именно такой.

Держа свечу в руке, Морриган поднесла ее к поверхности зеркала. Пламенем описала в воздухе знак, застывший в пространстве оранжево-красными искрами. С каждым сорвавшимся с губ звуком заклинания тело становилось все более легким и невесомым. Борясь с тошнотой, на мгновение прикрыла глаза. Видеть, как собственное тело распадается на части – не самое приятное зрелище. Даже для нее, за свою короткую жизнь повидавшей немало жутких картин.

Платье из рубинового шелка, черный корсет на талии – все рассыпалось красно-черными искрами. Едва в воздухе растаяла последняя, Морриган шагнула на теневую тропу. Стоило последнему звуку заклинания затихнуть, окружающий мир набросил на себя теневую вуаль. Все цветное стало серым, черное – еще черней, даже белый потускнел и подернулся рябью, мир теней не допускал ярких цветов. Она видела и стены комнаты, и мебель – но искаженно, словно через залитую водой линзу.

Задача была, казалось, проста – пройти несколько десятков шагов до Тольдебраль и незамеченной пробраться в замок. Но одно дело блуждать по миру теней, оставив свое тело извне. Другое – погрузиться в Вуаль, не разрывая связь с телом, а потом проявиться где-то еще. О подобном уровне дара мечтали многие теневые зеркалицы, думая, что смогут влиять на реальность посредством своих действий в мире теней. На практике каждое такое «путешествие» могло закончиться для человека смертью. Если прямо посреди ритуала колдовской резерв ведьмы истощится, назад она не вернется – ее тело навсегда застрянет в мире теней.