Волшебный пояс Жанны д'Арк - Екатерина Лесина

Заработает.

Ведь получилось же у родителей Мариночки? И у Людочки выйдет.

Она стала лучше учиться, понимая, что это — ее единственный шанс… А потом случилось почти чудо: с соседкой, которая пришла на помощь и помогла не только избежать ненужного замужества, но и в училище устроила.

Для начала.

Людочка планировала со временем и университет осилить. Но позже, потому как самостоятельная жизнь оказалась на удивление затратной, а зарплата медсестры — крохотной. О нет, Людочка старалась. Работала на совесть. И ее любили, что пациенты, что начальство. Время от времени случались подработки, за которые она бралась охотно. И потому, когда встал вопрос о том, что некоему весьма обеспеченному пациенту требуется сиделка, заведующая тотчас вспомнила о Людочке.

Деньги за работу обещали небывалые.

— У парня депрессии, — сказала заведующая. — Он может или запить, или покончить с собой. Твое дело — присматривать и докладывать, если состояние его начнет меняться.

И Людочка согласилась, не раздумывая.

В новой ее работе не было ничего сложного. Быть рядом. Наблюдать. Следить, чтобы Игорь вовремя принимал таблетки. Готовить.

Убирать.

И когда ему становилось хуже, звонить по номеру, который Людочке дали. После звонка появлялся Кирилл, который оставлял Людочке конверт с премией, а Игорька забирал в гости.

Это так называлось.

— Я ненавижу их, — как-то признался Игорек.

Это признание случилось не в первый месяц Людочкиного с ним бытия, и даже не во второй. Поначалу Игорек ей не доверял, сторонился, отмалчивался. Да и сама Людочка в душу не лезла, предпочитая держать дистанцию.

Людмила Никифоровна ошибалась, предполагая, что Людочка может влюбиться в своего подопечного, она не настолько глупа и понимала, что Игорек при всей его кажущейся нормальности все-таки совершенно безумен.

Но она привязалась к Игорьку, постепенно привык и он к ней, полагая кем-то вроде кузины. Та была, но появлялась редко, приносила конфеты и апельсины, забывая, что на апельсины у Игорька аллергия. Валентина исполняла родственный долг, и к визитам ее Игорек относился равнодушно.

— Остальные еще хуже, — признался он, вздыхая. — Ты себе не представляешь, какой там гадюшник.

— Расскажи.

Людочка в принципе не отличалась любопытством, но сейчас не утерпела.

Ей было интересно.

Валентина, Кирилл… они выглядели обеспеченными. Игорек и сам не бедствовал. Людочке платили прилично, ко всему выделяли на хозяйство внушительные суммы, из которых получалось неплохо экономить.

Но эти деньги, как она подозревала, были лишь каплей в море состояния.

Игорек рассказал.

Про старуху, которая притворяется доброй, но на самом деле любит лишь деньги. В Людочкином воображении та самая старуха представлялась неким подобием сказочного Кощея, бессмертным и скупым.

Держащим всех домашних на коротких поводках.

Про Аллу и Валентину. Николая… Кирилла и Ольгу… он рассказывал охотно, ярко, и Людочка вдруг осознала, что хочет стать частью этой семьи. У них ведь есть деньги, верно? А деньги… это много. Очень-очень много. Ей обиды Игоря казались пустыми, он ведь никогда по-настоящему не нуждался, вот и плачется об отсутствии свободы. Но разве свободу забрали?

Его не заперли в сумасшедшем доме.

И не отказались, как отказывались от иных пациентов. Не бросили наедине с болезнью. Нет, наняли Людочку, чтобы она присматривала, заботилась… а он выдумывает себе всякие глупости.

Постепенно идея, поначалу поразившая саму Людочку смелостью, укоренилась в сознании. Проросла. А и вправду, почему нет?

Ведь случается девушкам простым выходить замуж за состоятельных парней?

Чем Людочка хуже? Она спокойна, мила, воспитана. Она не собирается диктовать мужу свою волю или устраивать истерики. Она сделает все, от нее зависящее, чтобы будущему ее супругу было удобно в этом браке.

Дело осталось за малым — подыскать этого самого супруга.

— Вы так просто об этом говорите. — Жанна шла по дорожке, посыпанной песком. Сквозь него прорастали тонкие травяные нити, до которых еще не добрались руки садовника.

А может, уже и не доберутся.

Старуха умрет. С нею погибнет и дом.

— Я говорю так, как думала. — Эта женщина не улыбалась, она и вправду была искренна настолько, насколько это вообще возможно с другим человеком. — И поначалу всерьез рассматривала кандидатуру Игорька. Но после отказалась.

— Почему?

— Во-первых, он все-таки был безумен. Не то что меня это пугало, но безумие означает недееспособность. Следовательно, наш брак никогда не признают действительным. А роль постоянной любовницы меня не привлекала. А во-вторых, как бы это выглядело со стороны? Ушлая медсестра воспользовалась привязанностью пациента? Некрасиво, согласитесь.

Жанна согласилась.

— Потом был Кирилл. Неудачный вариант, но одно время мне казалось, что у меня есть шансы. Он был вежлив, а я неосторожно спутала вежливость с личным интересом… он улыбался, спрашивал о моих делах… такой весь обаятельный. Впрочем, вы знаете.

Жанна знала, и почему-то замечание об этой обаятельности резануло.

— К счастью, я вовремя спохватилась. Он как-то явился не один, а с такой… девицей… модельной… лет шестнадцати с виду. Может, и старше, конечно, я паспорт не проверяла… главное, что поняла сразу — мне с нею не равняться. А я и не пыталась. Я… я сама по себе.

Но обиду в голосе не скрыть. И Жанна готова эту обиду разделить. Девица модельного вида? Надо думать… Кирилл отнюдь не монах и привык к деньгам, к тому, что вещь понравившуюся купить может. Или не вещь…

— Теперь мне кажется, что он это специально сделал. И вовремя… если бы я… переступила черту, — признание дается ей нелегко, но она говорит, хотя никто не заставляет, — ему пришлось бы меня уволить. А это, как понимаю, принесло бы некоторые неудобства. Игорек ко мне привык. Слушался. Да и… с работой я справлялась. Вот Кирилл и нашел выход.

Оскорбил ли ее подобный шаг? Несомненно. И обида все еще жива, пусть Людочка и добилась своего. Она часть семьи. И к деньгам имеет доступ.

Но все равно вряд ли счастлива.

— И тогда остался лишь Николай. Мне удалось убедить Игорька, что он должен написать портрет… До этого позировала лишь я, а художник должен развиваться. Игорьком легко управлять, я его хорошо изучила. Он поупрямился и согласился. А Николай не стал отказывать брату. Он хороший.

— Только убийца.

Людочка пожала плечами, кажется, этот недостаток в ее представлении не был таким уж серьезным.

— У всех есть свои недостатки. Мы сразу поняли, что созданы друг для друга. Это… это была любовь с первого взгляда. Признаться, мне самой стало смешно, что я пыталась соблазнить Кирилла… он холодный, черствый человек. А Николай меня понимал с полуслова…