Колючка для высшего эльфа или сиротка в академии - Анита Жарова

самого начала все знал, зачем было так долго ходить кругами? В первые сразу организовал бы свой триумф. 

Мои слова видимо его задели и Эштер сквозь мрак резанул по мне ледяным взглядом. 

— Глупая девчонка, ты всегда меня раздражала отсутствием у тебя хороших манер. 

— Но мне же интересно, зачем вы так долго тянули? Или вы лукавите?

Эштер шагнул вперед и свет от черного огня сосудов ядовито-зеленым окрасом упал на его скривившееся выражение лица. 

— В начале я определил только то, что ты носитель магии четырех стихий. Кто еще мог сбить потоки энергии и перетянуть их на себя, там, в буром мире. Они и активировали твою магию. Я сделал все, чтобы ты оказалась под моим присмотром, раз мой план рухнул из-за тебя. Ты даже не представляешь, сколько времени я искал источник. Сколько сил было потрачено. Но меня на данный момент и проводник устроит. Особенно, когда нашлись камни, которые все время были у тебя. Интересно вышло — спустя столько времени я наткнулся на потомка Вилетты. Как там в вашем мире любят говорить? Одним выстрелом — двух зайцев? Я получил артефакт мага и потомка треклятой ведьмы, еще и истинную высокородного. Хаос поистине велик и могущественен и все ставит на свои места. Мои страдания вознаградились, — торжественно подытожил Эштер. 

Обалдеть, как он страдал — пол мира едва не уничтожил, из-за него многие погибли, а он просто смылся восвояси, зализывать раны. 

Стоп! 

Эштер — это…Торн?

Невозможно. Это сколько же ему сейчас лет? Он же всех высокородных из своей современности пережил, выходит. 

— Вы Корнелиус Торн? 

Я не верю, что задаю этот вопрос. Это даже звучит странно. 

Он усмехнулся сдержанной и оседающей прессом на сознании усмешкой. 

— Я не буду спрашивать, как ты до этого додумалась. Мне не интересно. Рискну предположить, что нашла какие-то записи от своей бабки или может от Элисара Найтвейна. К сожалению все уничтожить у меня возможности не было. Знал, что где-то могут всплыть ненужные факты, но они значения не имели. Тебе, к примеру, они не помогли. Да, отвечаю на твой вопрос, это я. 

— Как вы выжили? — я покосилась на Райма. 

Профессор тоже удивился и вместе с тем в глазах полыхнул исследовательский огонек. 

— Меня питала моя собственная стихия. Та, что указала мне путь. Она давала мне силы выживать, чтобы однажды достигнуть цели. Приходилось правда вносить плату, но незначительная цена за долгие годы жизни. 

При слове «плата» он поморщился. Похоже цена все-таки была значительной и для него самого неприятной. Что же это? Жертвоприношения? Другие виды извращений? 

В плане Торна присутствовала одна логическая дыра. Если верить дневнику Элисара, то Корнелиусу помимо меня — проводника, нужны были все шесть камней. Ведь его конечная цель — получить магию клановых источников. Или я что-то не так поняла? 

— Что ты на меня так вылупилась, глупая девчонка? Есть еще вопросы? 

— Есть. Вы получили только четыре камня, маловато для получения силы всех эльфийских кланов. 

Физиономию Торна исказила  вопросительная гримаса. Он не ожидал. 

— Откуда ты это знаешь? — перешагнув через выжженную линию звезды, Корнелиус сжал ладонью мою шею, довольно сильно, зло заглянул в глаза, — говори! 

— Нашла записи Элисара, — пробормотала, ощущая, как жесткие пальцы перекрывают кислород. 

Он разжал руку и я упала на землю. Закашлялась.

— Проклятый высокородный даже спустя столетия свою лепту вносит. Тебя это все равно не спасет и меня не остановит. 

— Выходит, обряд вы все равно собираетесь провести, — сипло подытожила я, потирая шею, — и что вам это даст? 

— Что мне это даст? — он обернулся, изогнув бровь. Зыркнул на Райма, — расскажи своей бестолковой адептке о пользе каждого камня шести стихий. Что молчишь? 

Профессор Райм заерзал на месте. Похоже не понимал, в чем подвох. Едва собравшись, открыл рот, как Торн его перебил:

— Ты бесполезен, — отмахнувшись, Корнелиус повернулся ко мне, — у меня нет прежних сил. Да и никогда и не было. Мой магический резерв всегда уступал разным выскочкам. Но у меня было это, — он постучал себя по виску, намекая на свой интеллект. Чувство собственной важности у него конечно раздуто до небес. 

— Я был умен, дипломатичен, но никогда не отличался внушительным  магическим потенциалом. Когда я заключил договор и обрел свою настоящую стихию,  Хаос дал мне возможность существовать практически вечно, но я лишился права восстанавливать свой резерв. Отныне мне приходилось питаться чужой магией и делиться с мой стихией. Я был вынужден всегда искать определенных доноров, с подходящей магией. В начале, пока служил королю, это было легко. А когда пришлось скрываться — возникли трудности. Я скитался по миру, иногда ослабевая так, что казалось, умру. Однажды выход нашелся. Голденхол оказался идеальным местом. Хаос прикрывал меня, не давая распознать мои особенности другим магам. Всегда можно было найти очередного глупца и спихнуть на него подозрения, — Торн покосился на Райма, 

— Сейчас я близок к цели как никогда, но мне не хватит сил, чтобы провести обряд и открыть проход. Я истратил почти весь ресурс, когда сделал разрез материи, чтобы создать ловушку для тебя. Глупая эльфийка влезла первая. Спасибо моей стихии, что отблагодарила меня, дав фантомов. Я не стал сразу двух задействовать, как чувствовал — рискованно. А в моем положении расточительность неуместна. Сейчас мне достаточно будет получить твою магию. Для этих целей мне хватит и четырех артефактов. С этого и начнём. А затем, когда твой резерв станет моим, я раскрою проход. Затем заполучу оставшиеся камни, а моя стихия поможет. Сейчас у Хаоса в этом мире нет таких возможностей, но скоро будут. 

Торн достал из кармана знакомые камни, подкинув их на ладони. 

Землистые глаза блеснули предвкушением, а я в ужасе сглотнув, напрягалась всем телом. 

Подергала запястья. Их плотно сковывали путы. Они же блокировали мою магию. Неудивительно, фантом не смог бы все это время «душить» меня. Временно — да. Но этого хватило, что бы воспользоваться моментом и пока я была без сознания — обесточить способности. 

— Где Кириэль? Что вы с ним сделали? — выпалила я, пока меня не превратили…гм, а я не знаю, что будет, когда