Ее заветное желание - Лесия Корнуолл

Леди Эйнзли пискнула и зажала рот рукой. Дельфина пыталась увидеть как можно больше из своего укрытия. Ее отец остался спокоен.

– Мне кажется, нам нужно узнать… – начал он, но Стивен прервал его:

– Да-да, я понимаю: как к этому относится Дельфина. Именно поэтому я и пришел, чтобы узнать.

– До вас она отказала многим, – напомнил Эйнзли. – Почему вы хотите жениться именно на моей дочери?

Стивен выпрямился.

– Дело не в деньгах, милорд, не в вашем титуле, хотя я считаю, что быть вашим зятем весьма почетно.

Себастьян тихо захихикал, но не от щипка Дельфины. Она просто смотрела на Стивена.

– Я… э…

– Ну говори же! – не утерпел Николас.

– Она меня любит! – выпалил Стивен.

Тишина стала еще оглушительнее.

– Нет, то есть это я ее люблю. Я люблю ее! – Он сделал паузу, набрал полную грудь воздуха. – Если она здесь, то я хотел бы спросить вашего разрешения, сэр, сказать ей об этом и предложить стать моей женой.

Себастьян, ухватив Дельфину за голову под столом, заставил ее покивать в знак согласия. Она была слишком потрясена, чтобы сопротивляться.

– Дельфина? У тебя есть что сказать этому джентльмену? – спросил отец, заглядывая под стол.

Стивен обернулся. Все повернулись в ее сторону, а Себастьян подал ей руку, чтобы помочь вылезти из-под стола. Она встала, молча, с пунцовыми от стыда щеками. Стивен в полном изумлении смотрел на нее.

Николас откровенно веселился.

Потрясенная графиня открыла было рот, но лорд Эйнзли решительно взял жену под руку.

– Я разрешаю вам поговорить с Дельфиной, милорд. Сейчас мы все удалимся, и вы получите уединение, которого желали.

В ответ Стивен даже не поклонился, не двинулся с места, не произнес ни слова. Он не отрываясь смотрел на Дельфину. Потом медленно пересек комнату и приблизился к ней. Взяв ее за руку, опустился на одно колено, не дожидаясь, пока все выйдут вон. Все, конечно, тут же остановились и, сгрудившись у дверей, стали наблюдать за происходящим.

– Я люблю тебя, Дельфина Сент-Джеймс. Ты выйдешь за меня?

Она смотрела на него, сердце было готово выскочить из груди, ответ вертелся на языке.

Тут Стивен нервно сглотнул, и она поняла, что он страшно взволнован, даже напуган.

– Нет, – сказала она. Сердце у нее упало.

– Дельфина! – ахнула мать.

– Ох, ради всего… – начал брат.

Николас тяжело вздохнул.

Отец в недоумении посмотрел на нее.

– Ты уверена, дочь? Столько народу приходило ко мне просить твоей руки, моя дорогая, но я до сего дня еще не видел настолько трогательного предложения.

– Нет, – прошептала Дельфина еще раз. – Я вижу страх в твоих глазах, Стивен. Ты поступаешь так, потому что чувствуешь себя обязанным из-за того, что мы… – Она покраснела. – Не думай об этом! Я прощаю тебя.

Стивен поднялся с колена.

– Страх? Конечно, я боюсь. Я боялся именно этого, Дельфина. Боялся услышать «нет» вместо «да». – Он закрыл глаза. – И нет другого объяснения. Я хочу жениться на тебе. Я ничего не боюсь. Я люблю тебя! Мне потребовалось ослепнуть, чтобы увидеть это. Понять, что без тебя я навсегда останусь слепым, и разбитым, и израненным. Ты – мои глаза, Дельфина. Ты показала мне, каким я могу быть, и мне захотелось стать таким человеком рядом с тобой – моей женой, моей любимой. Я хочу стареть рядом с тобой, просыпаться по утрам и видеть твою улыбку, слышать твой голос, радоваться твоим прикосновениям. Может, наконец позволишь мне все начать сначала? Не с пикника, не с того момента, когда я пригласил тебя на балу у герцогини. Нет! С той самой минуты, когда я впервые увидел тебя, когда показался тебе верхом совершенства. Ты говорила, что я отвернулся от тебя. Это была такая глупость! Сейчас мне стало понятно, что даже тогда я любил тебя. Просто я был слеп и не видел: ты была – и есть! – все для меня. Невозможно представить, что я отвернусь от тебя сейчас. Если разрешишь, я буду ухаживать за тобой, добиваться твоего расположения, и сколько бы времени ни потребовалось, сумею убедить тебя в своих чувствах. – Он снова опустился на колено. – Вы позволите мне достучаться до вашего сердца, миледи?

Дельфина заглянула ему в глаза. Увидела себя отраженной в их серой глубине, увидела свое место в его сердце. Не было больше никого в мире, кроме них.

Она тоже опустилась на колени, обвила его руками и поцеловала.

– Да!

– О, Дельфина! – Мать заплакала и потянулась за носовым платком.

– Ну наконец-то! – вздохнул брат.

– Мэг очень обрадуется, – хмыкнул Николас.

Стивен выглядел сконфуженным.

– «Да» – это ответ на какой вопрос?

Она рассмеялась и снова поцеловала его, а потом с сияющим лицом оглядела свою семью.

– Я люблю его. И даже не знаю, тори он или нет. Ты, кстати, тори или виг?

Он пребывал в таком потрясении, что не знал, как ответить.

– А, не важно! – Потом взглянула на отца. – Это правильно, что я выхожу за него, папа?

Отец ласково улыбнулся ей.

– Тебе не требуется мое благословение, девочка моя, но считай, что оно у тебя есть.

Николас усмехнулся.

– Можно мне успокоить Мэг тем, что ты все-таки сказала «да»?

– Да! – повторила Дельфина. Ее глаза не отрываясь смотрели на Стивена, его – на нее. – Да!

Он улыбнулся ей, потом привлек к себе, обнял и поцеловал в полном соответствии с требованиями приличий.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

– Я знаю.

Один за другим все тихо вышли из комнаты, а Стивен и Дельфина этого даже не заметили. Теперь они принадлежали друг другу, вот что главное.

Неаполь, июнь 1816 года

Стивен был голым по пояс. Он довольно улыбался, прикрыв глаза от солнца рукой, Дельфина тоже засмеялась, когда муж выдернул из загона очередную овцу и принялся ее стричь. Животное брыкалось не останавливаясь. Стивен работал не так профессионально, как пастух рядом с ним, но вполне споро. И ровно до того момента, как, подняв голову, заметил ее. Он улыбнулся ей, а овца не преминула воспользоваться удачным моментом и вырвалась. Двое парней сумели тут же перехватить ее. Стивен передал им ножницы, а сам направился к Дельфине. Стоя в ярких лучах итальянского солнца, она раскинула перед ним руки, быстро поцеловала и взлохматила его выгоревшие волосы. Муж осторожно положил руки на ее округлый живот.

– Все хорошо? – спросил он.

– Ммм, даже лучше того. – Дельфина сняла с его подбородка клочок прилипшей шерсти. – Ты, должно быть, единственный дипломат в мире, который стрижет своих овец.