Атака Джокера - Лилия Ким

Макс подумал о Дэз.

Как она? Удалось ли им с Дженни добраться к нейрокапсуле Джокера?

– Хорошо, – кивнул он. – Я согласен подключиться к Эденской среде, доктор Синклер. Но мне все же хотелось бы сначала взглянуть на сохранившиеся наработки. Я надеюсь, они помогут мне вспомнить алгоритм, или коды, или еще что-нибудь существенное из «Моцарта».

– Все, что тебе нужно, – в этой коробке, – повторил директор Эдена, показывая на Образца. – Только одно условие, ученик Громов. Когда вы закончите свою программу – вы запустите ее в среде Эдена тоже. Я ждал этого десять лет.

– Да, доктор Синклер, – кивнул Макс.

* * *

Буллиган встречал квадролет с Идзуми, Семеновым и Хаски, стоя на взлетном поле.

Рядом с шефом Бюро ждал агент Нимура и напряженно читал что-то на своем вирстбуке.

– Помните, Крейнц говорил, что Джокер изменяет маршруты, по которым движется информация? – обратился он к Буллигану. – «Ио» не справляется с потоком ошибок и от перегрузки начинает производить новые. Смотрите, уже сто двадцать игровых арен объявили о временном закрытии в связи с программными сбоями. Вот, – Нимура открыл карту Сетевых маршрутов, – красные линии показывают, где сейчас есть проблемы. Они расходятся веером от «Ио»!

– Странно, если бы ошибки возникали сами по себе, это бы происходило хаотично. Сначала там, где на Сети и так была слишком большая нагрузка, от этих центров напряжения к периферии, – удивился Буллиган. – Но судя по этой карте, создается впечатление, что Сеть дает сбой системно! Что это может значить?

– Не знаю, – Нимура покачал головой. – Надо позвонить Крейнцу, выяснить, как у них там дела.

Квадролет опустился в середину белого посадочного круга.

Из него выскочил парень лет шестнадцати-семнадцати с большим алюпластиковым ящиком в руке.

– Хей, мистер Буллиган! – крикнул он. – Я украл ноутбук Дэйдры МакМэрфи!

Буллиган ничего не ответил, бросился агенту навстречу и сдавил в объятиях так, что тот ойкнул.

– Молодец! Молодец! Я уже думал, мы тебя больше никогда не увидим! – Буллиган выглядел очень взволнованным.

– Мы должны как можно скорее узнать, где находится установка «Кибела», и отключить ее, – сказал агент. – Я знаю их план.

– Изменить настройки биофонов, перезагрузить Сеть, выпустить нанороботов и превратить нас всех в послушную биомассу, – перебил его Буллиган.

– Да, Идзуми рассказал мне, что у вас тут происходит, – Семенов нахмурился. – Надо спешить. Я надеюсь, кто-нибудь сможет найти ключ к информации на компьютере Дэйдры МакМэрфи.

Нимура и Никольская проводили Громова в диспетчерскую, откуда доктор Льюис вел управление нейрокапсулами.

Капсула, где Громов провел два года, по-прежнему стояла подключенной к спецоборудованию. Три большие прозрачные оптические матрицы, куда доктор Льюис выводил данные о состоянии Максима, сейчас были неактивны.

Вдруг одна из них вспыхнула. На ней появился доктор Синклер.

– Я хочу лично руководить вашим подключением, – сказал он Громову и обратился к агентам Никольской и Нимуре: – Следуйте моим указаниям. После взрыва «ЭБ-100» «Дженни» еще не полностью восстановилась. Так что виртуальная среда нестабильна. Я подготовил для Громова ту ее часть, которая была значима для разработки проекта «Моцарт». Готовы, ученик Громов?

– Да, – ответил тот.

– Тогда подключайтесь. Здесь процедура будет обычной. Только во время вашего ввода в систему надо будет вручную указать адрес, куда именно вас загружают. Я передам его агентам.

Макс лег в нейрокапсулу. Нимура подключил к его биофонному чипу контакт. Никольская закрепила датчики на руках, шее и голове. Надела ему маску для дыхания. Затем медленно опустила крышку.

Что было дальше, Макс не слышал. Только видел, как один из экспертов подошел к пульту и начал нажимать на кнопки.

Сознание Макса отключилось почти мгновенно, и тут же перед глазами развернулась новая картинка. Будто он мгновенно телепортировался в другой мир.

– Лаборатория профессора Борисова! – воскликнул Громов сразу, как только завершилась загрузка.

Двери лаборатории была наглухо закрыты. Магнитный замок мигал красными огоньками, показывая, что неактивен.

– Не совсем, – ответил доктор Синклер. – Мы в одной из тренировочных версий среды Эдена. Я выгрузил сюда лабораторию и все файлы по «Моцарту». До конца света осталось несколько дней. Но, по-моему, этого вполне достаточно, чтобы закончить программу.

– Хорошо, – кивнул Макс. – С чего мне начать?

– Для начала обнови всю информацию по программе. В этом тебе нейролингва поможет. Не бойся перегрузки. Потом я тебя восстановлю, погрузив в кратковременный магнитный сон. Двадцати минут глубокой фазы сна будет достаточно, чтобы полностью снять умственную усталость.

Макс сел в кресло, стоявшее в правом углу лаборатории. Все это с ним уже было. Он взял набор силиконовых контактов и надел их. Забавно. Хотя теперь он знал, что все его действия, все предметы, которые он использует, – это всего лишь внешнее, образное отображение программы, которую запускает, все равно воспринимал как реальность.

В данном случае весь набор действий был активацией программы подключения к нейролингве. Подключившись, Громов с удивлением обнаружил в файлах «Моцарта» результаты собственных исследований.

Проходил час за часом.

Пальцы Макса с лихорадочной быстротой открывали окно за окном.

«Загрузка», «загрузка», «загрузка»…

В конце концов он почувствовал, что ему становится плохо, появились тошнота, головокружение и сильная слабость. Макс резким движением нажал кнопку «Выход».

– Осталось совсем немного – история проекта, детали, побочные разработки, – сказал он Синклеру, отдирая силиконовые контакты от кончиков пальцев.

– Что думаешь? – спросил тот. – Вспомнил что-нибудь из своих собственных разработок? Тех, что стер Джокер, выстрелив тебе в голову пушкой квантового генератора? Как вообще впечатление от программы?

– Слишком сложно… – выдохнул Макс.

– Что сложно? – спросил доктор Синклер.

– «Моцарт» слишком… Понимаете, софт Образца, про который вы сказали, что в нем есть все, что мне нужно, – очень простой. Это короткая генеральная программа, которая сама пишет скрипты для вновь возникающих ситуаций. Она сама создает и адаптирует софт. А «Моцарт»… Он огромный! Все, кто над ним работал, пытались запрограммировать каждый его шаг самостоятельно. Сочетаемость нот, правила гармонии… Слишком много всего. Я считаю, что дело не в алгоритмах решения, а в самой идее. У Образца это – генеральная программа, интуитивно создающая новые скрипты для новых задач.