Живые и мертвые - Владимир Пекальчук

* * *

Лагерь да Чантавара раскинулся широко, обширный луг от края до края занимали палатки солдат, телеги обоза, на скорую руку устроенные стойла для лошадей. Местами догорают костры внутри бивака, вокруг лагеря, напротив, горят ярко. По периметру лагеря кое-как выстроили частокол, который Зерван мог бы с легкой душой назвать редкоколом. Да и сами колья тонкие да хлипкие, на такое, с позволения сказать, оборонительное сооружение хорошенько плечом приналечь с разбегу плотным строем или любым бревном, словно тараном, приложиться – и все. Отвыкло от войны дворянство Эренгарда, потеряли былую хватку командиры. Но что за насмешка Судьбы – в этот раз Зерван рад такому обстоятельству.

Да Чантавар, впрочем, оказался как стратег не так уж плох или, по крайней мере, проявил грамотность. Патрули и охрана на каждом шагу, по всему периметру расставлены телеги в качестве укрытий для стражи. Столкнувшись с эльфийскими стрелками на узкой лесной дороге и понеся потери, он принял меры, дабы его охрана ночью не пала в одно мгновение. Хотя идею с телегами в роли укрытий наверняка подсказал герцог Кромбар, чуть ранее оставшийся без города и войска главным образом по вине тех же эльфов.

Общая схема ночной атаки была разработана совместно лидерами эльфов, баньши и Зерваном. Да Чантавар расположил свой лагерь на ровном месте без каких-либо укрытий, в двух полетах стрелы от ближайших зарослей. Подобный ход делал новое нападение эльфов крайне рискованным. Меткие стрелки с длинными, тугими луками против укрывшихся за телегами арбалетчиков – расклад равный или даже невыгодный эльфам. Темнота, безусловно, укрывает от взгляда, но от арбалетных залпов, пусть даже выпущенных наугад, – не наилучшая защита. И в случае атаки эльфы могли бы не только нанести потери, но и сами их понести, оказавшись в меньшинстве и в положении, где их огромное превосходство в меткости нивелировалось выгодной позицией врага.

После часового совещания в подвальчике был выработан контрплан, но лишь в общих чертах, и теперь все уперлось в его успешную реализацию.

Путь из Ларна к лагерю да Чантавара занял два часа, превосходно видящие в темноте баньши провели небольшие группы стрелков на наспех выбранные позиции и начали осторожно сужать кольцо вокруг ничего не подозревающего врага.

Зерван с самого начала опасался, что у да Чантавара могут быть маги, но совершенно напрасно: если они все же были, то ни малейшего участия в обороне лагеря не приняли. Ни магических ловушек, ни скрытых рун, ни блуждающих огней – ничего. Да и неудивительно: переживающий упадок Эренгард для средней руки мага – скудное поле деятельности. Некому платить за их таланты должным образом, вот и подались оные в другие королевства на службу, а маги получше, из тех, которые могут в присутствии короля стукнуть кулаком по столу, служить какому-то герцогу или там графу не станут.

В темноте вампир хорошо видел, как светлые фигуры группами по несколько бойцов окружали лагерь со всех сторон. Многие подползли совсем близко к патрулям и теперь ждали сигнала.

Сейинхе коснулась его руки и указала на небольшую, едва видную канавку. Зерван тотчас же смекнул, что в ней они будут незаметны даже в нескольких десятках шагов, сливаясь с травой, и пополз следом за баньши, перед тем еще раз убедившись, что его кожаные доспехи сидят хорошо и не бряцают металлическими пряжками. Конечно, в плечах слегка жмет, но тут уж ничего не поделать: кираса-то на эльфа сделана.

Послышались шаги. Патруль, состоящий из трех солдат – мечника и двух арбалетчиков, – неторопливо продвигался по своему маршруту. Зерван прикинул расстановку сил. Патруль пройдет в тридцати шагах от засады, а чуть дальше находится пикет легкой пехоты, укрывшийся за телегой. Еще дальше виднелся частокол.

Вампир коснулся плеча Сейинхе и указал ей на солдат, сам приготовился напасть на пикет. Хотя, если сигнал опоздает, патруль просто уйдет.

Солдаты, негромко позвякивая оружием, подходили все ближе, и Зерван хорошо их рассмотрел. Грубые кожаные доспехи у арбалетчиков, мечник в кольчуге – сержант, скорее всего. Он нес также круглый деревянный щит, и вампир отметил это. Ни у кого в армии короля нет круглых щитов: у гвардии треугольные, у воинов Ремзина прямоугольные. По крайней мере, солдаты не будут путать своих и чужих.

Где-то далеко закричала иволга, два долгих крика, второй в два раза короче первого. Пора! Зерван махнул рукой Сейинхе, указывая на патруль, уже миновавший засаду, а сам, пригнувшись, побежал, обходя телегу, чтобы оказаться между пикетом и частоколом. Он не сомневался, что баньши увидела во тьме его жест: он для нее такое же светлое пятно, как и она – для него.

Несколько секунд спустя послышался звук удара и вскрик. Зазвенела, запела сталь изящной смертоносной сабли. В это время Зерван уже находился позади засевших за телегой солдат, и, как только те по команде своего сержанта бросились на помощь патрулю, вампир оказался у них за спиной, бесшумный, словно смерть. В свете факелов тускло сверкнуло тонкое лезвие мандалы.

Вампир атаковал молча, и о его присутствии солдаты узнали, только когда один из них брызнул алой артериальной кровью в лицо своему товарищу. Но до того, как враги успели что-то предпринять, он сместился вправо, перехватив оружие двумя руками, и прямым ударом убил солдата с факелом, пробив кольчугу, после чего, продолжая удерживать рукоятку левой рукой, выбросил правую, раскрытую в пародии на приветствие, в сторону остальных. Короткое, резкое слово – и невидимая волна сбила солдат с ног, и живых и мертвого.

Освободив таким образом свой клинок, Зерван принялся наносить рубящие удары налево и направо, не обращая внимания на жалкие попытки сопротивления. Несколько секунд спустя весь пикет был перебит, а рядом с вампиром появилась Сейинхе. И в этот момент слева и справа прозвучал леденящий кровь и душу вой баньши: дети ночи бросились в атаку, истребляя по пути патрули.

Зерван добежал до частокола первым и легко перемахнул через него: полтора человеческих роста для него не так уж и высоко. Миг спустя рядом приземлилась Сейинхе.

– Мне нужно всего десять секунд, – сказала баньши.

Он не стал спрашивать зачем. Одно волевое усилие, сопровождаемое жестом для лучшего эффекта, – и Сейинхе надежно скрыта от чужих глаз куполом из непроницаемой магической тьмы. Сразу после этого вампир ринулся вперед, навстречу полураздетым солдатам, выбирающимся из ближайшей палатки. Выпад, шаг в сторону, удар – и два врага падают на землю замертво. Кто-то попытался ударить его сбоку, но Зерван легко отвел вражеский меч и опрокинул его владельца сокрушительным ударом ноги. Стремительный рывок влево и удар слились в одно движение, эльфийская сталь легко вспорола кольчугу вместе с грудной клеткой.

Несколько секунд вампир смазанным силуэтом скользил между врагами, нанося точные, смертоносные удары. Паника, захлестнувшая солдат да Чантавара, достигла своего апогея в тот миг, когда костры и факелы на добрых тридцать шагов вокруг погасли. Зерван остановился на долю секунды, чтобы сориентироваться, и в этот момент рядом появилась Сейинхе.

Вампир не стал спрашивать вслух, перекрикивая шум и гам, лишь бросил на баньши вопросительный взгляд, и та коротко кивнула в ответ: эти десять секунд она использовала для заклинания, гасящего огонь. Он и сам так умел, но не в столь впечатляющих масштабах, максимум несколько масляных ламп или факел. В то же время подавляющее большинство лесных эльфов, для которых нет страшнее беды, чем пожар, владеет этим заклинанием в совершенстве, а темный дар вампиризма, многократно усиливающий прирожденные способности к магии, делает баньши превосходными огнеборцами. Именно по этой причине по периметру бивака стремительно воцарилась тьма: атакующие гасили костры, заставляя солдат противника отступать подальше от смертоносного мрака.