Соломенные люди - Майкл Маршалл Смит

Лагерь располагался на поляне в полумиле от дороги, глубоко в лесу — несколько вручную построенных хижин, расположенных по кругу. После того как мать посмотрела на каждого из мужчин и подтвердила, что ее обесчестили именно они, все трое ворвались на поляну и начали стрелять в каждого, кто им попадался.

* * *

В гостиной Гарольда наступила тишина.

— Вы ворвались туда и расстреляли всех? Мои родители стреляли в людей?

— Не в женщин и детей, — сказал Дэвидс. — И мы не стреляли насмерть. Но в мужчин — да, стреляли. В каждого. В ногу. Или в плечо. Или в яйца. Как получится.

— Я их не виню, — сказал я.

Я не был уверен, действительно ли так считаю, но, скорее всего — да.

— Если то, что вы говорите, правда — то я не виню никого из них за то, что они сделали.

— О да, это правда, — ответил он. — Я там был. Последним, кого мы нашли, был тот, кто держал нож у горла вашей матери. Тогда мы этого еще не понимали, но то была не просто компания отморозков. У них имелась своя цель, и они постоянно были где-то рядом. Ваши родители нашли этого человека в хижине, где он сидел в полном одиночестве. И ваш отец, великий Дон Хопкинс, младший риэлтор, приставил пистолет к его лицу и застрелил его.

Я попытался представить себе ту ночь и своего отца и понял, что никогда не знал его по-настоящему. У меня на глазах выступили слезы.

— Потом они услышали какой-то звук из другой комнаты, и Бет пошла туда. Жена этого человека его бросила, или он ее убил. Но так или иначе, она оставила детей — близнецов, едва достигших полугода, лежавших вместе в маленькой кроватке и ставших теперь сиротами. Двое маленьких детей — как раз то, чего Бет хотела больше всего, но иметь не могла.

Дэвидс покачал головой.

— По крайней мере, так они рассказывали. Меня при этом не было. Возможно, они увидели детей раньше. Возможно, Бет нашла малышей и ваш отец решил, что появился шанс как-то компенсировать то, что с ней сделали. Возможно, они сочли, что у них есть право на один смертельный выстрел.

— Мои родители никогда не лгали, — сказал я.

— Значит, вы обо всем этом знали, не так ли?

— Они никогда не лгали, — снова повторил я. — И все это — полное дерьмо.

— Что стало с детьми? — спросил Бобби.

— Мы привезли их обратно в Хантерс-Рок. Дон и Бет некоторое время их растили, но в конце концов было решено, что их нужно разлучить. Бет очень не нравилась подобная идея, и вашему отцу тоже, но остальные сочли, что иначе это будет слишком опасно. Из той хижины мы забрали не только детей. Мы нашли там множество бумаг и книг, некоторые из них — очень старые. Ваши родители были правы. Существовала некая тайная организация, и те люди из леса были ее частью. Бет и Дон решили, что смогут воспитать вас другим, поскольку окружение играет куда большую роль. В то время подобная идея была очень популярна. Не так, как сейчас, конечно, со всеми этими разговорами насчет человеческой ДНК и прочего. Сейчас все думают, будто химией можно объяснить что угодно.

— Значит, детей разлучили, — сказал Бобби.

— Они оставили себе одного, а второго увезли подальше. Они полагали, что риск будет намного меньше, если дети не будут влиять друг на друга, усиливая свои врожденные склонности. А может быть, это был лишь небольшой эксперимент, Уорд, устроенный вашим отцом. Воспитание против природы. Я так до конца и не понял.

— Против какой природы, Гарольд? Если все это правда и так на самом деле и случилось — из-за чего такие опасения за природу младенцев?

— Ну как же, — ответил он. — Из-за ваших генов, конечно. Поскольку вы не подвержены действию вируса. Вы чисты.

— Господи, — воскликнул я. — Вы же сами не верите во весь этот бред, верно? Вы же не думаете… — Я замолчал, ошеломленный внезапной мыслью. — Погодите. Это ведь как-то связано с идеей «общественного вируса»?

— Конечно. Но откуда вы об этом знаете?

— Мы нашли сайт «соломенных людей».

— Но как вы вообще о них узнали?

— Отец оставил видеокассету, — сказал я. — Я как раз нашел ее, когда вы в тот раз пришли в дом. На ней есть все вы, хотя сначала я этого не понял. Кроме того, он оставил мне записку. В которой говорится, что они не умерли.

Дэвидс покачал головой и слабо улыбнулся.

— Дон, — сказал он. — Он всегда планировал все наперед.

Улыбка его казалась любящей и нежной, но не только.

— Но если все это случилось в Хантерс-Роке, — спросил Бобби, — то как вы все оказались здесь?

— Еще несколько лет мы держались вместе, даже порой неплохо проводили время, но все было уже совсем не так, как раньше. Потом я уехал сюда, в Дайерсбург, — чтобы начать все заново. Год спустя приехала Мэри. У нас с ней так ничего и не получилось, но она осталась в городе. Долгое время мы ничего не знали об остальных. Отчасти, возможно, это было и к лучшему. Кроме того… все-таки мы поступили весьма дурно, хотя и полагали в ту ночь, что делаем все совершенно правильно. Возможно, все дело в разочаровании из-за того, что в итоге ничего не изменилось, несмотря на все, что мы сделали, и что мы все так же отданы на милость подобных нелюдей. Но потом никому из нас уже просто не хотелось об этом вспоминать. Для Мэри и Эда все было не так уж и плохо, их ведь там не было. Но они были нашими друзьями, и часть вины легла и на них. Они обо всем знали и хранили тайну вместе с нами.

— Отец и Эд как-то раз случайно встретились, — сказал я. — Давно. Я при этом присутствовал. Они сделали вид, будто никогда не были знакомы.

— Неудивительно, — ответил Дэвидс. — Не думаю, что ваш отец действительно доверял Эду в том, что тот будет молчать. Хотя так оно и было.

— Вы знали, что он умер?

— Нет, пока вы не сказали, — ответил он. — Насчет Мэри — знал. Я не думал, что они придут за Эдом. Его ведь там даже не было.

За окном проехала машина, и Дэвидс резко повернул голову, дожидаясь, пока звук мотора не стихнет. Мне никогда прежде не доводилось видеть человека, который настолько бы ожидал худшего прямо у себя за дверью.

— Если вы намеревались держаться порознь, то как получилось, что мои родители перебрались сюда?

— После того как прошло двадцать с лишним лет и ничего не случилось, никто не явился по нашу душу, Дону, видимо, стало казаться, что все закончилось. Иногда он оказывался рядом во время деловых поездок и несколько раз бывал у меня в гостях — мы играли в бильярд и разговаривали о прежних временах. До той страшной ночи. О том, как нам когда-то было весело. О том времени, когда мы полагали, что способны изменить мир. Сперва это казалось странным, а потом — будто прошедших лет как и не было. Он привез с собой на уик-энд вашу мать, и в конце концов они решили переехать. Снова собрать старую команду. Снова стать молодыми.

— Тогда как так вышло, что они никогда не рассказывали мне о том, что вы были знакомы раньше?