Исходный код - Владислав Жеребьев

Пять дней до часа «икс». Локация 4. Временной отрезок 1:3

Чувствовать, что твой последний час приближается, удовольствие не из легких. Всеволод не был уверен в результате предстоящего боя, до последнего момента надеясь что появится шайка-лейка под предводительством Капустина, и если уж не дырку в реальности проковыряет, то снабдит добрым стволом, а там уж, морф, не морф, пуле едино. Но теперь, когда стрелка часов подошла к пяти, последние надежды на спасение улетучивались как дым в ветреную погоду. По старой схеме их всегда было трое. Даже в самых невероятных, самых пугающих ситуация рядом находился Хел с его опытом жизни в компьютерной шкуре, способный наверное танк на колене собрать, да Давыдов, способный если уж не помочь, то хотя бы не мешаться под ногами, да вовремя подавать патроны. Теперь же Курехин столкнулся лицом к лицу с совершенно реальным страхом, наслаивающимся один на другой ужасом попасть за решетку и стать инвалидом. Деятельный, живой, порой веселой и злой одновременно, Всеволод не мог себе представить, что он будет прикован к постели. Инвалид, получеловек, не способный постоять за себя или близких. Да бог с ними с ногами и позвоночником, но вот близкие люди… Курехин вздохнул и, вновь посмотрев на часы, свесил ноги с нар. Сначала, будто в первый раз, он долго шнуровал боты, затем тщательно побрился насквозь безопасной бритвой и только после того как все возможные процедуры были исполнены, накинув на плечи оранжевую куртку заключенного, он шагнул в ярко освещенный коридор.

Строй заключенных, тихо стоящих по обеим сторонам прохода был чем-то сродни почетному караулу. Многие из них с удовольствием посмотрели бы, как менту выпустит кишки новое чудо природы и робототехники в одном лице, но единицы могли бы похвастаться смелостью бросить вызов чудовищному минотавру, притаившемуся в дальнем уголке лабиринта Сан-Антонио. Всеволод героем не был, и пообещал-то, наверное, бой по глупости, но отступиться в этом крысятнике он просто не имел права.

Двери в камеры в личное время заключенных не запирались, да и зачем это было делать? Камеры слежения, чипы, вживленные в тело, грозные кентавры напичканные средствами подавления, все это внушало хозяевам Сан-Антонио уверенность в собственном превосходстве. Хотя, наверное, так и было. "Базис Секьюрити Рубеж", его исследовательские лаборатории, старший медицинский персонал и совет директоров волновала только прибыль. Обществу, людям вне стен лаборатории-тюрьмы тоже было чхать на судьбу оступившихся. Но больше всего плевать было самим заключенным, и вот от этого строился мировой порядок в этом крохотном государстве.

- Пора. - Всеволод поднял глаза и оглядел высокую худую фигуру гонца. Оранжевая роба на том свисала, будто мешок, явно была велика, редкие седые волосы мужика, пара говорящих татуировок, и бессмысленный взгляд остекленевших глаз.

- Пора так пора. - Спрыгнув с нар, Курехин в последний раз оглядел камеру, ставшую его домом на последние два дня. Пригладив волосы рукой, майор подошел к зеркалу и, проведя рукой по подбородку, резко развернулся, а затем зашагал вслед за гонцом.

Коридор корпуса и пару пролетов до элеватора преодолели не спеша. Зек никуда не торопился, да и сам майор не спешил в спортивный зал. Сначала они прошли мимо камер с жильцами с особыми привилегиями. В таких комнатках можно было увидеть кальян, или полки с книгами, а кое-где наблюдались и ноутбуки. Странный порядок для странного мира, но разбираться в вольностях виртуального бреда было явно не с руки.

Элеватор отворил свои створки почти дружелюбно. Войдя в кабину, Всеволод вдруг невольно залюбовался на огоньки индикатора отмеряющие этажи, а заодно и его последние минуты. Механизм подъемника, урча, вел кабину по вертикальной шахте, а за прутьями двери проплавали лица. Странные, незнакомые, заинтересованные и безразличные, пока, наконец, и этот странный парад не закончился. Глухо бумкнув кабина замерла на последнем подземном этаже.

В ту же секунду воздух вокруг разорвался от рева тысячи глоток. От обилия оранжевого цвета запестрило в глазах. Резкая, диковатая музыка, завывающая из огромных колонок под потолком сменилась невнятным бормотанием, и звуковая волна больно ударила по барабанным перепонкам. В тот же миг около майора появилось пара парней, крепкий мускулистых латиносов с обилием пирсинга и татуировками банд на запястьях. Подхватив Всеволода под руки, они начали проталкиваться сквозь беснующуюся толпу. Кое-где даже пришлось применить силу и несколько особенно преданных поклонников отправились на пол с разбитыми носами, но шоу только начиналось. Оказавшись около ринга, Всеволод оглянулся, пытаясь найти хоть какой-то шанс на спасение, но тут свет в зале погас, и наступила тишина.

- Дамы и господа! Бой века! - Голос ведущего показался Всеволоду знакомым, но вот где и когда он слышал эти интонации, майор вспомнить не мог. Да и не до того было. Ненависть и азарт собравшихся вокруг людей был почти материален. Запрет на убийство вот-вот готов был рухнуть, но чей-то непоколебимый авторитет заставлял ждать очередного кровавого шоу, действа в этих стенах не редкого и почти наверняка зрелищного. - Сегодня мы станем свидетелями интереснейшего события, схватки, где столкнутся два вечных соперника, закон и грубая сила, порядок и своеволие, правда и ложь.

Зал вокруг вновь взорвался и грохнувшие лампами юпитеры на миг ослепили майора, заставив прикрыть глаза рукой.

- В левом углу ринга, всем нам знакомый Злой, чемпион одиннадцатого блока по боям без правил. - Встречаем!

Зазвучала торжественная музыка и Курехин в первый раз за эти пару дней вновь увидел своего соперника. О боже, как он изменился. Ни заискивающей неуверенности, ни суетливых движений. Куликов двигался плавно, мягкой пружинистой походкой, скаля редкие зубы и потряхивая головой в такт ритмам дикарской музыки заполнившей все свободное пространство.

- В правом углу, - резкий удар в спину заставил майора шагнуть вперед и зал заулюлюкал, завопил, заверещал в исступлении при виде жертвы. - Наш всеми горячо любимый гражданин начальник. - Жидкие издевательские аплодисменты и новая порция ненависти. - Бой наш интересен. Впервые с момента открытия этой тюрьмы живой человек, без принуждения, по собственному разумению бросает вызов биоморфу. Шоу началось!

Проскользнув под канатами, Злой закружился на месте в причудливом танце, давая понять, что готов и Всеволоду вдруг поплохело. Скорость, с которой двигался зек, стремительные оточенные движения, узкие стальные жгуты мышц играющих под болезненно бледной кожей, все это потрясало до глубины души.

- Ну что же, - Курехин вдруг почувствовал что-то, давно таившееся глубоко внутри него. То давным-давно забытое чувство, которое он старательно прятал внутри себя. Боевой азарт, исступление, слепая ярость коей и так был заполнен воздух. - Поиграем.

Проскользнув под канаты, он вскочил на ноги и, поведя плечами, закружил вокруг биоморфа, стараясь угадать, когда тот начнет атаковать, но сделать этого, разумеется, не смог. Первый молниеносный выпад урода пришелся как раз в челюсть и если бы не мгновенная реакция майора, на этом бы бой и закончился. Отскочив в сторону, Всеволод тряхнул головой и на секунду встретился взглядом с бледными, почти выцветшими глазами Злого.