Замок в облаках - Керстин Гир

– Если вы хотите сохранить этот отель в его нынешнем виде, то да, вы могли бы кое-что для меня сделать, – медленно произнесла я. – Ну то есть не только для меня, а для всех, кто здесь работает. Но для этого вам придётся войти в гостиничный бизнес.

– Продолжайте, – произнёс Егоров. У него внезапно сделался очень деловой вид, а улыбка стала шире.

– Вообще-то это секрет, но «Шато Жанвье» выставлен на продажу. Вам придётся предложить более высокую цену, чем тот, кто рассчитывает купить его.

Егоров рассмеялся.

– Это мой конёк, – ответил он. – Я разберусь.

В этом-то у меня сомнений не было. Пусть у Буркхардта в запасе был чемодан, набитый наличными, и вообще он был тёртый калач, но, думаю, с русским олигархом он тягаться не сможет. Когда Егоров решительным шагом направился к выходу из библиотеки, я прямо видела, как наполеоновские планы Буркхардта по строительству дополнительных корпусов и гольф-салонов распадаются в пыль.

А потом – наконец-то! – ко мне пришёл Бен.

Он влетел в библиотеку, совершенно запыхавшись:

– Извини, что я так поздно!

– Тебе что, пришлось чинить ещё один мобильный телефон?

Бен ухмыльнулся:

– Нет! Меня допрашивала полиция. А кроме того, я нашёл вот это. – Он вытащил из-за спины руку, в которой была… моя туфля. – Она лежала на лестнице в лыжном подвале. Давай примерим её тебе, Золушка.

– Спасибо, ваше высочество. – Я протянула ему ступню. (Делия будет в восторге! Даже если учесть, что это не хрустальная туфелька, а всего лишь бесшумная обувь для гостиничных служащих по рекомендации фрейлейн Мюллер.)

– Как влитая! – Уголки рта Бена раздвинулись в улыбке. – Теперь мы можем выйти на террасу, запустить в небо китайский фонарик и что-нибудь загадать. – Он махнул рукой в сторону террасы. – Смотри – и Егоровы с Дашей тоже пришли.

Егоров держал малышку на руках. Она была совершенно очаровательна: кудрявый ребёнок с огромными глазами, задравший голову к ночному небу. По-видимому, недавние события и правда не причинили ей никакого вреда. Мать крепко вцепилась в крохотную ручку, боясь выпустить её.

– Хорошо бы, Людвигов упекли за решётку на весь остаток жизни, – сказала я. – Кстати, полиция знает, что обручальное кольцо старушки в действительности было частью выкупа, который они потребовали с родителей одного из детей, похищенных ими ранее?

– Что?! То кольцо с розовым камнем? Которое сначала стащила мадам Смирнова и которое ты потом стащила у неё из тумбочки?

Я кивнула. Когда-нибудь я, конечно, расскажу Бену, что произошло на самом деле, но не прямо сейчас.

– Тогда полиции удастся однозначно связать похищение Даши с тем, старым похищением.

Бен ошеломлённо поглядел на меня.

– К сожалению, это невозможно, потому что… – И тут он рассказал мне, что произошло в конюшне после того, как он схватил вилы и прижал госпожу Людвиг к стене.

Госпожа Людвиг ссутулилась, видимо чтобы казаться маленькой и хрупкой, испуганно посмотрела на Бена и нежным голоском стала умолять его: «Прошу вас, только не делайте мне больно! Всё это ужасное недоразумение, я так боюсь вас…» Потом даже пустила слезу и стала, заикаясь, уверять его, как ей жаль, что всё так вышло.

– Я был страшно на неё зол! Ведь это из-за неё ты лежала на полу конюшни без сознания, это из-за неё тебе пришлось столько всего вынести! Но я не мог ударить плачущую старушку. Даже если эта старушка – исчадие ада. Вместо этого я сделал ей самую большую пакость, какая только пришла мне в голову. Я сорвал с её пальца любимое обручальное кольцо и выкинул его через ворота наружу, в снег, чтобы хоть так ей досадить. Она немедленно прекратила рыдать и начала ругаться как пьяный извозчик. Ты не представляешь себе, какой у неё богатый словарный запас!

– Ты выкинул её кольцо?!

Бен кивнул с несчастным видом:

– Я же не знал, что это вещественное доказательство…

– Стоимостью в три миллиона евро… – добавила я.

– Что-о?! – Бен вытаращил на меня глаза. – Завтра, прямо с утра, мы непременно поищем его. Даже если нам придётся перелопатить каждый квадратный сантиметр снега перед конюшей. К счастью, в качестве доказательства оно уже не понадобится. Людвиги во всём признались, а показания Пьера и того типа в кожаных перчатках довершат картину. А теперь пошли. – Он протянул мне руку: – Пойдём на террасу к остальным. Иначе все фонарики улетят и нам не удастся загадать желание.

Я встала с подоконника. Голоса в баре затихли: пианист, по-видимому, устроил себе перерыв. С лёгким вздохом погасла люстра у нас над головами, а свечи, горевшие перед окнами, наоборот, запылали ярче. Однако всё это мне было не нужно: я и без того понимала, что мы с Беном потеряли кучу времени. Я подошла к Бену и обняла его за шею. Он, как и я, похоже, тоже решил, что китайские фонарики могут подождать. С тихим вздохом он притянул меня к себе и поцеловал – нежно, по-настоящему, так, что у меня закружилась голова.

Возможно, поцелуй Тристана в снегу около отеля навсегда останется самым необычным в моей жизни. Но этот поцелуй всё равно был лучше. Я знала: то, что происходило сейчас, было единственно верным.

Здесь, в горах, я особенно люблю сентябрь. В начале осени солнечный свет становится необыкновенно мягким, всё вокруг: зелень альпийских лугов, еловый лес и папоротники – словно подёрнуто золотой паутинкой, а Замок в облаках выглядит лучше, чем когда-либо.

По дороге из конюшни, где я кормила Жестика и Жилетика, я остановилась, чтобы полюбоваться башнями отеля во всей красе. Ровно триста шестьдесят пять дней назад я впервые увидела его. Завтра официально исполнится год с тех пор, как я сюда поступила. Никто, конечно, не признавался, но Бен и месье Роше в последнее время слишком уж оживлённо что-то обсуждали, замолкая на полуслове в моём присутствии, а Павел, у которого я пыталась выяснить, что всё это значит, немедленно менял тему разговора. Из всего этого я давно уже поняла, что они собираются как-то отметить этот факт и готовят мне сюрприз. Ну и ладно. Буду притворяться, что ни о чём не подозреваю, а в день сюрприза ка-а-ак удивлюсь!

Драматические события новогодней ночи отодвинулись далеко в прошлое. О них вспоминали всё реже, только старый Штукки всё ещё любил с горящими глазами рассказывать о том, как он лупил отвратительного господина Людвига по голове всем, что попадалось под руку, «а птм кк вржу ему кнской сбруей!». Невзирая на самые тщательные поиски, мнимое обручальное кольцо госпожи Людвиг так и не нашлось. Мы надеялись, что оно обнаружится самое позднее тогда, когда стает снег, но оно как сквозь землю провалилось. Хотя Людвиги по совету своего адвоката забрали назад свои показания, полиция располагала многочисленными другими доказательствами их причастности к делу, и их с лихвой хватило для того, чтобы признать обоих старичков виновными и засадить за решётку. Оказывается, изначально они планировали похитить не Дашу, а Дона, и потребовать с его отца чемодан с наличными в качестве выкупа. Однако, обнаружив, что под псевдонимом Смирновых в отель приехало семейство русского олигарха, владеющее украшением астрономической стоимости, они скорректировали свои планы и решили вплотную заняться малышкой Дашей. Кто знает, если бы их не подвела жадность, возможно, им удалось бы ещё раз остаться безнаказанными. Так или иначе, дело было закрыто раз и навсегда, и теперь Людвиги отсиживали длительный срок в тюрьме. Каждый раз, появляясь в отеле, чтобы проследить, как продвигается его реконструкция, Егоров рвался обнять меня, и каждый раз при этом на его глаза наворачивались слёзы. По всей видимости, так проявлялась его чувствительная русская душа.