Любовь по науке, или на практику в другой мир - Лидия Миленина

начали отступать. А Гарон ласково провел большим пальцем по моей мокрой щеке, потом взял салфетку и с улыбкой принялся вытирать мои слезы.

— Знаешь, что такое женские слезы для мужчины? — продолжая улыбаться, спросил он. — Катастрофа. Как самое страшное оружие, например, драконье пламя.

— Или атомный взрыв, должно быть, — буркнула я, тоже попробовав улыбнуться. Но меня тут же снова прорвало: — Я не знаю, не знаю! Понимаешь ты — не знаю, что делать! Я хочу бросить все, я хочу быть с тобой! Но я не знаю, что будет потом, в будущем… Не возникнут ли у меня…

— Те самые сомнения, разъедающие душу, — закончил за меня Гарон. — Я понимаю. И именно поэтому мы проводим и будем проводить отбор дальше. Чтобы к концу сомнений не осталось. Мне это больно. Я ведь понимаю, что ты можешь… выбрать не меня. Меня бесят все эти мальчишки и особенно — этот твой дикий дракон! Но я дотерплю до конца.

— Да нет же! Я не хочу так!

Сомнения неожиданно растаяли от его слов. Слезы остановились совсем, словно закрылся кран. Я запоздало хлюпнула носом.

А мозаика сложилась окончательно.

Гарон любит меня.

Если он готов мучиться и терпеть, если моя безопасность моральная и физическая для него выше всего — значит, любит. Даже моему неопытному сердце было понятно это.

Неужели же я откажусь от этого?

От практически невозможного. От того, чего не должно было быть. То есть — от невозможной любви зрелого, сильного, умного, могущественного и даже альтруистичного и любящего дракона к простой девушке из другого мира. Неопытной, в чем-то глупой и наивной. Во мне даже и загадки-то нет, которая могла бы зацепить такого мужчину — он видит меня насквозь. И про мою влюбленность в него знал с самого начала.

Единственное, что во мне есть необычного — это то, что я из другого мира. И то, что у меня оказалось так много истинных. Возможно — и то, что внезапно обнаружились хорошие способности к магии.

Хм…

«А это ведь не так мало», — пронеслось в голове. Если у меня столько истинных — значит, Гарон когда-то был прав: это я такая многогранная личность… Да и характер у меня интересный.

Впрочем, сейчас точно не время думать о многогранности своей личности!

— Я не хочу так! Прости, что засомневалась. Я буду… — повторила я.

— Подожди, — Гарон снова провел большим пальцем по моей щеке, стер последнюю слезинку. — Подожди, моя милая. Сейчас я как никогда уверен, что решил правильно. Отбор нужен. Скажешь мне свое твердое решение в конце. Или не скажешь. Тебе ведь по-прежнему никто не мешает выбрать меня. Видишь ли… Сейчас ты впечатлилась моим альтруизмом. Моей решимостью. Тем, как я… берегу тебя. Это все правда. Но… Этот день пройдет, впечатления улягутся. Только что ты рыдала от невозможности решить, выбрать. И эти сомнения еще придут. Могут прийти… В конечном счете, это я могу быть уверен в своем выборе. А ты еще слишком молодая, — сказал он, снова доказав, что действительно видит меня насквозь. — Мы проведем отбор. И если все будет хорошо — ты уже никуда от меня не денешься.

Я хлюпнула носом, теперь уже оттого, что… я такая дура. Из-за своих дурацких сомнений пропустила момент. И вот, конечно, Гарон опять стал «бархатной скалой». Такой скалой, об которую не ударишься, но которая все решила за тебя. И попробуй сдвинь ее с места! Невозможно.

— Все, хватит плакать. Самое страшное оружие должно использоваться лишь в самых исключительных случаях, — лукаво улыбнулся он. — Поешь, наконец. А я пока расскажу тебе сказку.

— Какую? — удивилась я.

— Про истинную пару и бремя выбора, — глаза дракон загадочно блеснули. «Пожалуй, так вместе со страстным мужчиной я получу и встроенного «папочку»! Вон, сказки рассказывает, слезы вытирает…» — подумалось мне. Даже не знаю, правильно ли это (опять же сомнение, кстати!).

— Ладно, давай, — усмехнулась я и неохотно взялась за вилку.

— Давным-давно жил один дракон со своей истинной парой. Они очень любили друг друга… — начал Гарон подчеркнуто «папочкиным» голосом. Явно, чтобы я начала улыбаться. — Но однажды к ним пришел… кто бы ты думала?

— Даже не знаю, — улыбнулась я, ковыряя вилкой вкуснейшие малиновые котлеты. — Может, какой-нибудь древний Правитель драконов?

— Нет, Правителю драконов не было до них дела, как и им до него, — усмехнулся Гарон. — К ним пришел смерть.

— Смерть? Пришел? То есть, смерть была мужчиной? — удивилась я.

— Ну да, — пожал плечами Гарон. — Этот смерть был мужчиной. Вообще, насколько я знаю, эта работа там, — он шутливо показал глазами вверх, — считается не слишком подходящей для женщин.

— Коса тяжелая?

— Например! — рассмеялся Гарон. — Так вот, к ним пришел смерть. И сказал, что пришло время им умирать. Но он хорошо к ним относится, поэтому договорился там, наверху, что умереть может кто-то один из них. А второй проживет длинную драконью жизнь. Им выбирать, кто умрет, а кто останется жить. На размышления он дал им целую неделю — это был весьма гуманный смерть.

— Тоже мне гуманный! Все одно ведь им придется разлучиться. Один из них умрет… И что они выбрали? — спросила я.

История всерьез зацепила. Я даже перестала крутить в голове свои собственные «беды».

— Вот и они подумали, что это невыносимый выбор. Каждый из них хотел умереть, чтобы подарить другому длинную жизнь. Но каждый понимал и то, что оставшийся будет страдать. И эта мысль сжигала их. «Я должна уйти первой! Ты сильнее, ты сможешь пережить разлуку!» — кричала она. «Нет, уйти должен я, потому что ты сможешь со временем утешиться, а я не смогу!» — возражал он. В общем, выбрать они не могли и очень мучились. Ведь это действительно кошмарный выбор.

— Полностью с ними согласна. И если ты хочешь мне поднять настроение этой историей, то сам понимаешь: она слишком мрачная. Должно быть, когда смерть пришел в следующий раз, то они сказали, что хотят оба умереть одновременно. И умерли. Другого выхода я не вижу.

— Ха! Да, могло быть и так! Очень меткое предположение! — улыбнулся Гарон. — И они действительно сказали, что хотят умереть одновременно. Но… перед этим произошло кое-что, изменившее все. Дослушай, может эта история