Война с джиннами - Василий Головачев

Прошла секунда, другая, третья, десятая…

Ничего не происходило, только до плотности физического прикосновения усилилось ощущение взгляда, проникающего сквозь все защитные поля и оболочку костюма, сквозь кожу и мышцы в сердце и в мозг пограничника. Досчитав до ста, Артем подобрался к проему тоннеля и выглянул в подземный зал.

Сначала он ничего не увидел, кроме лениво плывущих струй и слоев светящегося тумана. Потом видеосистема «кокоса» подстроилась под особенности местной волновой среды, туман слегка поредел, и Артем увидел зыбкие очертания какой-то почти невидимой, гигантской, текуче-стеклянной горы, пульсирующей на дне зала, создающей жуткое впечатление живой силы.

А на самом верху «живой» горы виднелся более плотный, синевато-хрустальный нарост, имеющий очертания человеческой фигуры. Впрочем, фигура эта пульсировала и медленно изменяла форму, вытягивалась, превращалась в подобие полупрозрачного гофрированного шланга. Это был Селим фон Хорст, человекочервь!

Артем сглотнул ставшую кислой слюну, понимая, что полковник каким-то образом разбудил моллюскора, внедрился в его плоть и теперь «беседует» с ним, пытаясь заинтересовать. Хотя, может быть, иксоидский робот просто проглотил его и теперь переваривает?..

Артем невольно дернулся вперед, выплывая в зал, и тотчас же колоссальная прозрачная туша боевого робота иксоидов «встала на дыбы», заметив новый предмет для изучения. Артем ощутил грохочущий, полный недоверия, недоумения и неприятия пси-удар и едва не потерял сознание. Стены зала искривились, поплыли, словно глаза наполнились слезами. Послышался чей-то скрипучий сдавленный голос:

— Нет!

И чуть тише:

— Он со мной!..

И совсем тихо, на грани слышимости:

— Отключи защиту, гриф! Быстрее! Расслабься, открой душу… пусть читает…

Артем послушно выключил защитные системы «кокоса», свернул шлем, вдохнув дрожащий, полный незнакомых ароматов воздух подземелья, и снял все блоки, защищавшие мозг от внешних воздействий. На голову свалилась гора черного света, горло сдавили невероятно холодные щупальца… и разжались, так что он не успел ни испугаться, ни задохнуться. Моллюскор ознакомился с пси-сферой пограничника, заметил следы генетической памяти «спящего джинна» — гиперптеридского боевого робота, с которым когда-то столкнулся дед Артема Игнат, — насторожился, конвульсивно отреагировав на эти «вражеские» следы, и отпустил пограничника. Боевому роботу иксоидов достало-таки интеллекта, чтобы понять людей, не числившихся среди подлежащих уничтожению объектов.

Голова закружилась, появилось ощущение застрявшего в ней постороннего предмета. «Слезы» на глазах испарились, хотя видеть отчетливее Артем не стал. Казалось, перед глазами находится невидимая призма, искажающая очертания предметов. Стены зала при каждом движении глаз искривлялись, плыли и зыбились, фигура Селима то распадалась на веер призрачных перьев, то превращалась в гигантского кольчатого змея, а моллюскор и вовсе становился скоплением шевелящихся прозрачных струй и языков огня.

Артем попытался помотать головой, протереть глаза, но не смог пошевелить даже пальцем.

Где-то внутри его — в желудке, по первому впечатлению — проклюнулся пульсирующий росток, живой горячей каплей протек в голову и лопнул.

«Мы в сфере коррекции программ моллюскора, — прошелестел бестелесный голос фон Хорста. — Он нас изучает, анализирует получаемую информацию, сравнивает с той, что у него имеется. Не сопротивляйся, но и не становись покорным — превратишься в элемент программы, как я».

«Я не могу двинуться с места!»

«Потерпи, моллюскор решает, что с нами делать».

«А если он решит, что мы ему не нужны?»

«Что ж, значит, не повезло. Но я надеюсь, что все обойдется. Я успел нарисовать ему картину происходящих событий, он заинтересовался».

«Каким образом робот, да еще боевой, предназначенный для ведения войн с себе подобными, может чем-то интересоваться?»

«Ты же не удивляешься тому, что наши инки, по сути — компьютеры с высоким быстродействием и интеллектом, способны вести себя как люди? Вот и моллюскоры, равно как и „джинны“, хоть и искусственные существа, киборги, но тоже обладают интеллектом. Пусть этот интеллект и отличен от человеческого».

«Но как же ты теперь… освободишься? Если стал… элементом программы?»

«Не бери в голову, гриф, не впервой».

Еще одна «почка» лопнула в желудке Артема, добралась до головы, развернулась в «капустный кочан» удивительных ощущений и видений. На миг Артему показалось, что он понимает чувства и мысли сверхробота иксоидов…

И тотчас же все негативные ощущения исчезли, невидимые щупальца, исследующие тело и сознание пограничника, распались на дымные струйки, рассосались, исчезли. Голова окончательно прояснилась, глаза стали видеть окружающее с прежней четкостью, тело обрело способность двигаться. Артем с облегчением шевельнул плечами и вдруг осознал, что несвободен! Тоненький, почти бесплотный, но все же ощущаемый лучик темного света соединял его с моллюскором!

Артем замер.

Посмотрел на гору иксоидского робота. Показалось, что сквозь текучие струи его прозрачного тела проглянуло лицо Селима.

«Не психуй, гриф. Мы будем слышать каждое твое слово, каждую мысль. Но так даже лучше. Мы с тобой не приучены кривить душой, пусть знает это. Главное, что мы победили».

— Еще нет, — криво улыбнулся Артем.

«Я имел в виду, что он — с нами! Теперь мы имеем возможность освободить наш дом от всякой нечисти вроде Демонов и Джадда. Хочешь, поэкспериментируем?»

— Как?

«Для начала свяжемся через него с нашими парнями на орбите».

Напротив висящего в полсотне метров над полом Артема затвердел воздух, превратился в почти невидимый прозрачно-стеклянный шар. Внутри шара медленно сформировалась рубка спейсера «Зоркий». Корабль находился в состоянии полной боевой готовности, и экипаж бодрствовал на рабочих местах: все четыре кокон-кресла были заняты и «застегнуты».

«Войди туда».

— К-куда? — не понял Артем.

«В рубку. Не удивляйся. Моллюскоры созданы в ином пространстве и времени, где работают законы иной физики, магической».

Артем приблизился к «твердому» шару с рубкой земного космолета, дотронулся до оболочки шара. Произошло нечто вроде бесшумного сотрясения воздуха, палец проткнул невидимо-прозрачную оболочку, и по ней побежали волны, как по воде от брошенного камешка. Артем отдернул палец, но устыдился своего порыва и сунул в шар всю руку, порождая очередное «волнение воды». Затем протиснулся сквозь невидимую преграду весь и оказался в рубке управления спейсера.

Одно из кресел развернулось лепестками лилии, на пограничника вытаращился изумленный командир корабля Виталий Малкович.