Рай и ад Земли - Юрий Иванович

– Сколько?

– Тридцать восемь! – Заметив, как повредивший ногу пассажир с ужасом раскрыл рот, возница злорадно продолжил: – К вам просто еще новые цены не дошли. Небось до сих пор покупаете не дороже тридцати?

Дмитрий, словно честный ребенок, замотал головой и возразил:

– Нет! Двадцать девять!

– Ха! Счастливые! Вам на берегу еще только предстоит пояса затягивать. А у нас тут шафики совсем с народом считаться перестали. Того и гляди вообще надумают зеленый корень только в розницу продавать. Ты себе представляешь?

– Кошмар… – прошипел испуганно Торговец, хотя и понятия не имел, какая разница между оптовой и розничной торговлей. Но вот цвет корня вызывал некоторые ассоциации, поэтому он жалобно промямлил: – Как же мы без акстрыга?..

– Вот и у нас народ по этому поводу волнуется. – Возница осознал, что слегка перегнул палку в устрашении грядущими катаклизмами с жевательным корнем, и его тон стал добрым и доверительным: – Да не бледней ты так, может, и переживем как-то неурожай. Да и шафики ведь не звери, понимают, как нам тяжко. Поговаривают, что корень из собственных храмовых запасов в ближайший месяц на рынок подбрасывать будут. А ведь еще есть хранилища императора, затем Корневая башня. На крайний случай могут запустить желающих в заброшенные шахты – по словам вольных собирателей, там одичалого зеленого корня видимо-невидимо. А ведь он еще полезней.

– Так ведь опасно… – полуутвердительно спросил пассажир.

– Ха! Еще как опасно. Но вот если тебя без акстрыга недельку подержать, то ты и сам в ту шахту с голыми руками полезешь. А?

– Не знаю…

– Полезешь! Хотя вижу, что такой беды ты еще не пробовал. Уж поверь мне, как-то четыре дня в тю… – он коротко запнулся, – короче, без корня остался. Так на четвертый день готов был стенку грызть. Хорошо, что на пятый у меня уже акстрыг не переводился. Но лучше себя не испытывать.

– А кони у тебя славные, – похвалил Дин возницу, и тот с гордостью принялся расписывать достоинства своих животных.

Тогда как для его пассажиров сейчас стало наиболее важным проехать спокойно через приближающиеся ворота. Да и про наркотическое средство у них уже сложилось впечатление. Оставалось только его увидеть и купить, чтобы не выделяться из общей толпы страждущих.

По поводу проезда все их опасения оказались напрасными: пяток стражников только взглянули на пустую телегу, проверяя, нет ли каких товаров. Когда телега проезжала под зубьями внушительной решетки, откуда-то сверху донеслось два звонких удара по наковальне. Немного странно было заподозрить наличие кузницы в головной башне, но головы гости города все-таки задрали, удивляясь неуместному звуку. Затем вновь стали осматриваться – и им показалось, что никто из окружающих не обратил ни малейшего внимания на удары. Что ж, пассажиры тоже постарались головы вверх больше не поднимать, зато более детально рассмотреть начавшиеся улицы и возвышающиеся до четырех и пяти этажей дома. Разговорившийся благодетель спохватился только на третьем перекрестке:

– Чего же вы молчите? Мы ведь основную улицу, Купеческую, с постоялыми дворами проехали. Вам куда надо?

– Да наши товарищи нас в любом месте отыщут, на целую неделю прибыли. Так что на эту ночь где угодно остановиться можем. Конечно, если не дорого.

– Тогда вон в ту улицу заворачивайте. Там сразу увидите огромный желудь над входом в трактир. Там и цены сносные, и шума в несколько раз меньше, чем на Купеческой.

– Комната на ночь сколько будет стоить?

– Пятнадцать на двоих. А чего ты кривишься? – хохотнул возница. – Здесь тебе не побережье, а столица. Привыкай! Но, родимые!

Телега довольно ровно, почти без грохота пошла по булыжной мостовой и вскоре скрылась в проеме дальней улицы. Горожане сновали по улицам и площадям, их было довольно много… Словом, жизнь в городе на первый взгляд не слишком отличалась от жизни в других городах этого мира – если бы не странный, довлеющий над всем и вся звук. Здесь он был слышен уже совершенно отчетливо и напоминал смесь приглушенного рокота толпы с шумом речного потока, волокущего по дну русла булыжники.

– Словно бормотание, – прошептал почему-то Бонзай.

– Потому столицу и назвали Бормот, – фыркнул Дин. – Могли бы уже для полного счастья Обормотом назвать, все веселей. Ладно, двигаем к тому желудю. Или мне кажется, или он и в самом деле настоящий?

Король Ягонов оказался в этом отношении заядлым скептиком:

– Подделка! Если бы в природе существовали такие дубы, материки бы давно провалились в океан.

Внутри трактира оказалось на удивление тихо и чисто. Видимо, время основных посетителей еще не пришло, и только несколько престарелых горожан проводили время за кружкой пива и неспешной беседой. Комната тоже нашлась свободная и по стабильной цене в пятнадцать монет. По вполне понятным причинам гости даже приблизительно не знали, что представляют собой используемые здесь монеты, поэтому шафик доверительно наклонился к хозяину после осмотра комнаты:

– К сожалению, мы поиздержались в дороге, и нам надо поменять более крупные деньги…

Казалось, что хозяин трактира если не лучший их друг, то уж обязательно ближайший родственник. Обрадовавшись, словно это ему делают огромное одолжение, он с апломбом честнейшего человека стал заверять:

– Ну что вы, господа! Я вам вполне доверяю и готов ждать хоть до завтра, пока вы не разменяете деньги у менялы. Кстати, в конце нашей улицы есть денежное заведение братьев Лобос, они принимают монеты со всего мира.

– Спасибо, мы туда и подадимся, – очень вежливо ответил шафик. – Но сейчас с дороги мы бы хотели немного прилечь, устали слишком.

– Конечно, конечно! Может, вам прямо сюда прислать что-нибудь из кухни для обеда?

– Не стоит беспокоиться. Мы часик подремлем, потом спустимся в общий зал и уже там закажем самое лучшее.

– Тогда не смею беспокоить, – засуетился хозяин, задом выходя из двери и с усердием закрывая дверь, которая открывалась вовнутрь комнаты.

Друзья быстро осмотрели предоставленное помещение и остались довольны: ставни закрывались изнутри, а внушительного веса комод они тихонечко переставили к самой двери. Затем к комоду поставили два стула и уселись лицами в противоположном направлении.

– Не забывай, что нельзя сильно подаваться вперед, – строго напомнил шафик королю Ягонов. – И следи за сигналом моего пальца.

Дождавшись утвердительного кивка, он вошел в транс, а через десять минут Бонзай Пятый услышал немного тревожный шепот:

– Наклоняйся не спеша…

Но только молодой монарх стал присматриваться сквозь непонятную пелену на нечто серое и ворочающееся, как сразу ощутил у себя на груди резкие давления пальцем. Подался назад – и сразу оказался в барахтающемся и вопящем клубке тел. Как ни странно, комод был на месте, зато обоих гостей крутили по рукам и ногам веревками около десятка сильных воинов в ярких и желтых одеждах. Как сразу стало понятно по многочисленным щелям в потолке, засада находилась наверху. Любое сопротивление казалось бессмысленным. Даже Торговец не то чтобы шагнуть в безвременье, но и вообще коснуться ногами пола не сумел, настолько быстро оказался в горизонтальном положении спеленатый, словно египетская мумия.