Глаз Охотника - Деннис Л. Маккирнан

Сначала они ничего не нашли и хотели уже возвращаться, но тут в двадцати ярдах от колодца Гвилли нашел новое свидетельство роковых событий прошлого — побелевшую от времени человеческую челюсть.

Гвилли этой ночью должен был стоять на страже после Аравана. Передавая ему амулет, эльф предупредил:

— Будь начеку, Гвилли — камень становится то теплее, то холоднее.

Баккан кивнул и, привалившись спиной к небольшому валуну, приготовился смотреть в оба глаза и слушать в оба уха. Зажатый в кулак талисман неприятно холодил ладонь, но волноваться пока было не о чем. Да и эльф сидел неподалеку, погруженный в свои умиротворяющие воспоминания и готовый в любой момент прийти на помощь.

Тихо шуршал ветерок в полузасохших листьях пальм, и какой-то завораживающей была его песня. Словно печальная мелодия доносилась издалека, где-то отдавалось тихое эхо, звучали непонятные шорохи, всплески… Гвилли ощутил вдруг невероятную усталость… И обжигающее прикосновение холода к руке…

Пытаясь побороть накатившее оцепенение, Гвилли сжал амулет. Умом баккан ясно понимал, что нужно что-то сделать, предпринять, — но не мог и пальцем пошевелить. Все его чувства были обострены, и сквозь густую тьму он начал различать очертания чего-то длинного, склизкого, растекающегося.

Из колодца вылезал гигантский толстый червь и полз к спящему Рейго. Добравшись до юноши, отвратительное чудище жадно припало к его груди. Воздух наполнился страшными хлюпающими звуками, и тело Рейго бессильно обмякло, словно опустошенный мешок. Червь оставил свою добычу и стал слепо озираться вокруг, подыскивая новую жертву.

Гвилли будто окаменел: он не мог крикнуть, позвать на помощь, лишь слабый стон сорвался с его губ, когда он увидел, что следующей на пути чудовища была Фэрил. Судя по всему, отвратительное создание тоже почуяло дамну: безглазая голова обратилась в ее сторону.

Все существо Гвилли пронизал безумный страх. Неимоверным усилием воли он приподнялся и тут же рухнул на землю. Падение, однако, ослабило злые чары, сковавшие его, и он смог дотянуться до Риаты. Из последних сил приподнял он руку и прижал холодный как лед амулет к ее ладони. Затухающего сознания баккана хватило только на то, чтобы прошептать:

— Риата. Помоги. Оно убьет Фэрил.

И все оборвалось…

Подобно темным камням, падающим в черный пруд, слова стучали в замутненное сознание Риаты…

…Помоги… Оно убьет… Фэрил…

Слова, полные отчаяния, слова, взывающие к ее парализованному ужасом разуму.

Кто это, кто зовет? Она не знала. Но что-то холодом жгло ее руку.

Амулет!

Опасность!

Пошевелиться эльфийка не могла. Открыла глаза, но ничего не видела: кругом царила непроницаемая тьма. Издалека доносились крики перепуганных верблюдов, а рядом, совсем рядом она слышала какие-то шуршащие звуки, чувствовала сладковатый запах крови. И еще какой-то непонятный, отвратительный, тошнотворный запах.

Она крепче сжала амулет, ища в нем силы, но это не помогло. Тогда эльфийка медленно, очень медленно протянула руку к лежащему рядом мечу. На лбу ее выступил пот, от напряжения она сильно сжала зубы, а сосущая, манящая темнота все сильнее заволакивала ее сознание.

Но вот наконец Риата дотянулась до нефритовой рукоятки и стиснула ее в руке, с отчаянием вспомнив предостережение матери: «У него есть и другое имя… Но страшна цена… Смертные могут не пережить…» У нее не было выбора!

Собравшись с последними силами, Риата прошептала: «Дюнамис». Внезапно она почувствовала прилив энергии, силу, которая наполнила все ее существо. Она вскочила. Слабое голубое свечение исходило от острия меча, озаряя пространство вокруг и разгоняя неестественный мрак.

Риата увидела червя, который в панике бросил Фэрил и устремился назад к колодцу. Пораженная ужасом и отвращением, Риата кинулась вперед. В два скачка настигла она склизкую гадину, половина туловища которой уже скрылась во мраке колодца. Не медля ни секунды, Риата вонзила Дюнамис в липкую черную массу, из которой во все стороны брызнули кровь и слизь. Чудище заметалось в агонии и скрылось в колодце.

Напрасно Риата вглядывалась во тьму, прорезанную ярким светом, исходившим от меча: кроме комьев слизи и черной крови, ничего не было видно.

Неестественная темнота рассеялась, и мягкий звездный свет заполнил все вокруг. Риата вновь прошептала: «Дюнамис», и свечение исчезло, уступив место мягкому блеску сильверона. В тот же миг Риата совершенно лишилась сил и, не в силах более стоять на ногах, рухнула на землю. С трудом приподнявшись, она заметила лежавшие рядом в луже крови останки Рейго. Волна тошноты нахлынула на эльфийку, и она отползла в сторону, повалившись на землю рядом с друзьями. Урус, Араван и Халид пытались подняться, но когда Риата посмотрела на Гвилли и Фэрил, лежавших порознь чуть дальше, сердце ее застыло от ужаса: варорцы не шевелились.

Урус поднялся было на ноги, но тут же упал рядом с Риатой и надломленным голосом произнес:

— Дорогая, ты как?

Эльфийка с трудом прошептала:

— Урус, ваэрлинги… не шевелятся…

Человек подполз к Фэрил. Вся покрытая кровью и слизью, дамна, к счастью, не пострадала, в чем Урус убедился, разорвав ее одежду и тщательно осмотрев малышку. Риата подоспела как раз вовремя — чудовище не успело начать свое мрачное пиршество. Урус приник ухом к груди дампы:

— Она жива, но дышит еле-еле…

Араван в это время осматривал баккана.

— А вот Гвилли не дышит, хоть сердце еще и бьется слабо.

Эльф зажал нос недвижному варорцу и через рот стал делать искусственное дыхание.

Риата в это время, с Дюнамисом в руке, поползла к своей сумке, настойчиво повторяя при этом:

— Халид, разведи огонь. Вскипяти воды для чая.

— Для чая? — Халид в изумлении уставился на эльфийку.

— О Адон! — нетерпеливо бросила Риата, добравшись наконец до своих вещей. — Делай, как я говорю.

Только сейчас эльфийка заметила, что сжимает в руке амулет Аравана, который заметно потеплел, хотя и был еще достаточно прохладным. Оставалось непонятным, как она умудрялась орудовать мечом, одновременно держа и этот камень. Дара не стала долго гадать — она просто протянула талисман Аравану, который неутомимо продолжал делать Гвилли искусственное дыхание. Эльф взял камень и заботливо повесил его на шею баккану. В тот же миг послышался прерывистый вздох: варорец ожил.

Риата порылась в сумке и извлекла из нее маленький мешочек.

— Гвинтим? — спросил Араван, и эльфийка кивнула.

Она встала на ноги и шатаясь побрела к тому месту, где Халид сумел уже развести костер и подвесить котелок на небольшом походном треножнике. Сам же он сидел над растерзанным телом своего погибшего товарища и, раскачиваясь из стороны в сторону, тихонько стонал. Халид никак не мог оторваться от созерцания останков Рейго, и Риате пришлось силой повернуть его к себе.