Огонь Изнутри - Карлос Кастанеда
Шрифт:
Интервал:
Они не были мне приятны. Я ощущал их полную чужеродность. Это порождало чувство неудобства, какое-то нетерпение. Я видел, что союзники движутся, словно подпрыгивая вверх-вниз, и внутри них что-то слабо светится. Интенсивность свечения становилась все большей, пока наконец у одного из них свечение не стало достаточно ярким.
В мгновение, когда я это увидел, я обнаружил, что нахожусь в черном мире. Он не был темен как ночь. Скорее все, что меня окружало, было черным, как смоль. Я взглянул на небо, но нигде не было видно света. Небо тоже было черным и буквально сплошь усеянным линиями и неправильными кольцами черноты разной плотности. Оно было похоже на черную древесину с рельефно выделенной фактурой.
Я посмотрел вниз на землю. Она была пушистой. Казалось, она образована хлопьями агар-агара. Они не были матовыми, но и не блестели. Это было нечто среднее. Такого я никогда в жизни не видел: черный агар-агар.
Затем я услышал голос видения. Он сказал, что моя точка сборки собрала целостный мир в другой большой полосе – черный мир.
Я старался впитывать каждое услышанное слово, но для этого мне пришлось разделить сосредоточение. Голос замолчал. Фокусировка зрения восстановилась. Мы с доном Хуаном стояли на улице в нескольких кварталах от площади.
Я мгновенно почувствовал, что времени на отдых у меня нет и что бессмысленно идти на поводу у желания впасть в состояние шока. Собравшись с силами, я спросил у дона Хуана, удалось ли мне выполнить то, что он задумывал.
– Да, ты выполнил все в точности так, как от тебя требовалось, – заверил он. – Давай вернемся на площадь. Я хочу пройтись по ней еще раз – последний раз в этом мире.
Я не хотел думать об уходе дона Хуана, поэтому спросил его о черном мире. Мне смутно припомнилось, что когда-то я его уже видел.
– Это – мир, который собирается проще всего, – ответил он. – Из всего, что ты только что пережил, внимания заслуживает только он. Точка сборки черного мира – единственная полноценная настройка эманаций другой большой полосы, которой тебе когда-либо удавалось добиться. Все остальное – поперечный сдвиг в человеческой полосе, не выходящий за пределы одной и той же большой полосы – той, которой принадлежит и полоса человека. Стены тумана, желтые дюны, мир белых призраков – все это результаты поперечного смещения точки сборки, обусловленные настройкой, которые она осуществляет на своем пути к критической позиции.
Пока мы шли к площади, дон Хуан объяснил мне, что одним из странных свойств черного мира является отсутствие в нем эманаций, отвечающих за время в нашем мире. Вместо них там имеются другие эманации, дающие другой результат. Попав в черный мир, видящий может чувствовать, что прошла вечность, но в нашем мире – это лишь мгновения.
– Черный мир – ужасен, потому что тело в нем стареет, – убежденно добавил он.
Я попросил его разъяснить это.
Он замедлил шаги и взглянул на меня. Он напомнил мне, как Хенаро со свойственной ему прямотой уже пытался как-то обратить на это мое внимание, когда говорил, что мы брели по аду целую вечность, хотя и минуты не прошло в том мире, который мы знаем.
Дон Хуан заметил, что в молодости он был какое-то время одержим черным миром. И однажды в присутствии своего бенефактора поинтересовался, что будет, если он отправится в черный мир и пробудет там некоторое время. Но его бенефактор не был склонен к объяснениям. Он просто отправил дона Хуана в черный мир, предоставив тому самостоятельно выяснить, что из этого получится.
– Сила Нагваля Хулиана была столь огромна, что мне понадобилось несколько дней на то, чтобы оттуда выбраться, – продолжал дон Хуан.
– Ты имеешь в виду, что на возвращение точки сборки в нормальное положение у тебя ушло несколько дней? – переспросил я.
– Да, именно это я имею в виду, – подтвердил он. И он рассказал, что за несколько дней блуждания в черном мире он постарел по крайней мере лет на десять, если не больше. Эманации внутри его кокона почувствовали напряжение нескольких лет одинокой борьбы.
– С Сильвио Мануэлем все было совсем по-другому. Его Нагваль Хулиан тоже швырнул в неизвестное. Но Сильвио Мануэль собрал другой мир в одной из других больших полос. В том мире тоже не было времени, но он действовал на видящего совершенно противоположным образом. Сильвио Мануэль отсутствовал целых семь лет, хотя ему показалось, что он провел в том мире всего мгновение.
– Сборка других миров – не только вопрос практики, но также и намерения, – продолжил дон Хуан. – И это не просто упражнение по выскакиванию из других миров, как на резинке. Видящий должен обладать отвагой. Преодолев барьер восприятия, ты вовсе не обязан возвращаться в то самое место этого мира, откуда уходил. Понимаешь?
Смысл его слов начинал медленно до меня доходить. У меня возникло непреодолимое желание посмеяться над столь абсурдной идеей. Но идея вдруг стала превращаться в уверенность. Прежде чем я успел вспомнить что-либо еще, дон Хуан заговорил, не дав мне до этого «чего-то» добраться.
Он сказал, что при сборке других миров воин подвергается опасности, которая заключается в их притягательности. Они притягательны не в меньшей степени, чем наш мир. После того как точка сборки высвободилась из фиксированного положения, она может быть зафиксирована силой настройки в других положениях. Такова сила настройки. Поэтому воин рискует застрять в немыслимом одиночестве.
Рациональная часть меня отметила, что, пребывая в черном мире, я видел дона Хуана рядом с собой как шар света. Следовательно, есть возможность находиться в том мире не в одиночестве.
– Возможность есть, но только в том случае, если те, с кем ты намерен туда отправиться, сдвинут свои точки сборки одновременно с тобой, – сказал по этому поводу дон Хуан. – Я сдвинул свою, чтобы отправиться туда вместе с тобой. Иначе ты бы оказался там один в обществе союзников.
Мы остановились. Дон Хуан сказал, что мне пора.
– Я хочу, чтобы ты миновал все поперечные сдвиги, – объяснил он, – и отправился
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!