Просто Маса - Борис Акунин

— Гдe находится пещера, в которой умерли мои родители? — спросил Маса. — Я хочу посетить ее, почтить их память. Это последнее, что нам от тебя нужно.

У него на ладони лежала бутылочка с пропуском в другой мир.

— За озером Миясагэ, в горах. На перевале Харами. Какой-то обрыв, с которого надо было спускаться на веревке. Подробностей я не помню. Столько лет прошло...

И видно было, что правда не помнит. Зачем ему врать?

— Держи. Черт с тобой.

Старик жадно схватил маленький сосуд. И скорей, будто боялся, не отберут ли, запрокинув голову, выпил.

— Ах, как хорошо, — пробормотал он. — Вот бы еще Сансара оказалась выдумкой... Чтобы ничего, ничего не было...

Смотреть, как акунин испустит дух, Маса не стал.

— Всё, — сказал он спутнице. — Идем отсюда. Отец был бы доволен. Канона я не нарушил.

Они шли пешком по темным улицам и молчали. Масу это сначала удивляло. Потом начало злить. Он-то ждал, что лисица будет мести своим пушистым хвостом, снова просить прощения, обволакивать — всё для того, чтобы глупец опять подпал под ее чары и согласился искать золотой куб, из-за которого она так возбудилась.

Нет, молчит. Один раз, искоса на нее посмотрев, он наткнулся на встречный взгляд — неприязненный и злобный.

Очень хорошо! Известно, что на рассвете, когда слабеет тьма, можно увидеть истинную морду кицунэ с хищным оскалом и острыми зубами.

Около станции им встретился рикша — из тех, что обслуживают ночных гуляк.

— Садись и уезжай куда тебе надо, — сухо сказал Маса. — Я дойду пешком.

До дома отсюда идти было примерно час.

— Мне в ту же сторону, что тебе, только дальше. В Синагаву.

Так он впервые узнал, где она живет.

Сели, отвернулись друг от друга. Скоро Маса, убаюканный мерным скрипом колес, задремал.

Ему приснилось нечто простое и несказанно приятное. Будто он лежит на высоком морском берегу, раскинувшись, молодой и безмятежный. Восходит красное, как японский флаг, солнце. И лучи от него исходят точно такие же, отчетливо прорисованные. Они ласково тянутся к лицу, любовно его ласкают. Это Родина, думает нежащийся Маса. Как она, оказывается, меня любит! Есть слово для людей, любящих свою Родину, — «патриотизм», но почему-то нет слова для Родины, которая любит своих людей. Надо придумать. Сонный мозг сразу подсказал хорошее название для Родины, относящейся к своим детям с материнской любовью: «матриотизм». Надо проснуться и записать, подумал спящий и открыл глаза.

Тонкие пальцы, гладившие ему щеку, отдернулись.

— Зачем? — спросил он быстро отвернувшуюся Мари.

— Что зачем?

Невероятно, но она выглядела сконфуженной.

— Зачем ты трогала мое лицо?

— Я!? Ничего подобного!

— Нет, трогала!

Поняла, что не отопрется. Тихо сказала:

— Я до сих пор руками вижу лучше, чем глазами. Что потрогала — никогда не забываю. Хотела тебя запомнить. Мы ведь сейчас распрощаемся.

Было уже совсем светло, а хищный лисий оскал не открывался. На рассвете Мари была так же прекрасна, как всегда. Нет, в разное время суток она прекрасна по-разному, подумал Маса. Его вдруг пронзила мысль. Если ей нужно было только проникнуть в «Храм Текучей Воды», зачем было рисковать, идти вдвоем? Она бы ловчей управилась одна. Но ведь пошла. Несмотря на опасность.

Она и теперь в опасность

— Прощаться нам рано, — сказал Маса. — Сначала я должен произвести уборку.

— Какую уборку?

— Убрать дрова, которые мы с тобой наломали, а то они обрушатся нам на голову и обоих прикончат. Нас сейчас кинутся разыскивать казаки, которых мы обворовали. Якудза, которой никто не отменял приказ меня убить. Полиция — потому что на берегу канала два трупа. Пули выпущены из моего «браунинга». Мокрые следы наших ног... А еще есть люди Курано, которые наверняка уже проснулись и нашли своего хозяина мертвым. Они обратятся не просто в полицию, а в Токко.

— Господи, я там наследила! — ахнула Мари, бледнея. —  Не заперла тайник! На замке отпечатки пальцев! И фальшивый коку остался в спальне! Меня разыщут! Я пропала! Это ты во всем виноват! Вместо того, чтоб думать о деле, я думала о тебе! Я тебя ненавижу! Будь ты проклят!

— Не бойся, я всё устрою. Послушай меня...

Он хотел успокоить ее, погладить по плечу, но получил удар по руке.

— Не трогай меня!

Как кошка лапой, подумал Маса. И вдруг понял: она не кицунэ, она кошка! А кошки любить умеют, только по-своему. То фыркнут, то помурлычат, то оцарапают, то потрутся. И всегда будут делать только то, что им хочется. Это, конечно, не преданная собачья любовь, но это все равно любовь.

— Эй, поворачивай вправо! — крикнул он рикше, потому что на Мэгуро от перекрестка было направо.

— На Синагаву прямо, — удивилась Мари. — Погодите, пожалуйста! Не поворачивайте.

— Мы едем ко мне.

Она посмотрела на него с изумлением. Глаза были совершенно кошачьи, как он только раньше этого не замечал? У лисы совсем не такие, хищные. Потому что лиса —  убийца, ее молоком из блюдечка не накормишь. Мари Саяма кто угодно, но нет, не убийца.

— Так ты едешь со мной? — спросил он. — Нет — я сойду. Решай.

Опустила ресницы. Маса дорого бы дал, чтобы узнать, о чем она сейчас думает, что чувствует. Признательность за то, что он простил ей вероломство?

Ресницы дрогнули, из-под них блеснул острый взгляд.

— Значит, мы будем искать «Золотой Коку» вместе? —  промурлыкала Мари. — Ты сам слышал: это не легенда. Слиток существует на самом деле! Плевать на белое золото, тем более что его нету. Этот приз намного ценней! Только вообрази — сто семьдесят килограммов старинного золота!

Все-таки обмотала вокруг мизинца, подумал Маса, но не рассердился, а рассмеялся.

— Зачем сыщику в таком деле помощь воровки? Я могу искать «Золотой Коку» без тебя. Почему я должен с тобой делиться?

— Потому что я буду делать тебе массаж.

У рикши закончилось терпение.

— Эй, парочка! Разобрались вы наконец, куда ехать?

— Заткнись и стой тихо! — рявкнул Маса на манер заправского якудзы. Тут шла торговля, мешать которой не следовало.

Возчик втянул голову в плечи.

— И еще мы займемся любовью по-настоящему, —  повысил ставку Маса.

— Это нет. Никогда! Но пока идут поиски, раз в три дня ты будешь получать сеанс массажа. А если найдем —  за мной двадцать сеансов.

В конце концов договорились, что массаж будет через день, по четным числам, и первый сеанс Маса получит авансом — прямо сегодня. Каждый плюнул на ладонь, как делают ковбои в американских фильмах, чтобы скрепить сделку. Обменялись рукопожатием.