Научи меня желать - Катерина Снежинская

– И не думала даже, – вполне искренне отозвалась Леора. – Просто один не самый глупый человек мне объяснил: каждому плану своё время.

– Ну-ну, – снова протянула метресса, – мы ещё поговорим.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – вздохнула Недил, – к сожалению.

Она и хотела бы ошибаться, но чем меньше оставалось до столицы, тем больше росла уверенность: что-то только начинается. А чего так не хотелось отпускать, уже закончилось.

***

Робкая надежда на то, что Редиш вернётся хотя бы ко дню святого Брадилуса, лопнула с окончанием этого самого дня, поэтому никакого удовольствия он и не принёс. Да, церемония награждения особо отличившихся в летнюю компанию, прошла традиционно пышно и помпезно. По крайней мере, так утверждали старожилы, для Леоры же эта традиционность только началась.

Правда, императрица отсутствовала, поговаривали, что её мучают недомогания, непрозрачно намекающие на интересное положение, но официально ничего объявлено не было. Зато присутствовал император, который, к сожалению, не мог встать с трона и лишь хрипел вконец загнанной лошадью. Поэтому награждение проводил его высочество Карлес, и опоясавший кадета, вернее, теперь уже лейтенанта Недил орденской лентой, при этом сделав вид, будто собирается ею орденоносицу задушить. К счастью, его выходки, точнее, дружеской шутки, никто не заметил.

Орден, размером с приличное блюдце, густо усеянный рубинами, олицетворяющими кровь, пролитую за империю, прилагался.

Вообще-то, Леора опасалась – и не без основания, – что кровь может быть не символичной, а вполне реальной, причём её собственной. Вопрос с дезертирством-то повис в воздухе. Но, к счастью, в нём же он и растаял. Хорошо иметь в приятелях наследника престола. Который, между прочим, за «решительные действия в глубоких вражеских тылах» тоже удостоился внеочередного звания и ордена.

Видимо, трёхмесячный уход за вражескими лошадьми посчитали за особо ценную диверсию.

Но сколько бы Недил не язвила – мысленно, понятное дело, – а легче не становилось. Может, и правы утверждающие, будто ничего подобного у людей нет, но вот Леора буквально физически чувствовала, как её душу скрутило, словно прачка простынь. Лейтенант мечтала побыстрее слинять с не менее традиционного банкета, забиться в самый тёмный угол библиотеки редишевского особняка и может быть даже пореветь. А почему нет? В конце концов, она уже который месяц планировала это сделать: с чувством, толком и расстановкой.

Но приходилось улыбаться остальным почествованным, которые непонятно с чего проявляли к новоиспечённому лейтенанту повышенный интерес, дегустировать вино с устрицами или, по крайней мере, делать вид, будто их дегустируешь, и поддерживать скучнейшие разговоры, главной темой которых были подвиги только что награждённых.

Наконец, Леоре удалось вежливо отделаться от очередного красавца в чёрном с золотом мундире и спрятаться за портьерой. За окном, в дворцовом парке, уже зажгли фонари, А ещё за стеклом шёл снег и взвод гвардейцев, направляющихся, видимо, на караул.

– И что там? – спросили у Недил над ухом.

Странно, но она даже не вздрогнула и сердце не онемело, не заледенело, правда, бабочки тоже не порхали – вообще ничего не изменилось ни внутри, ни снаружи.

– Зима, – спокойно ответила Леора, улыбнувшись в бокал.

– Тонкое наблюдение, – отметил Редиш.

– Уже зима.

– Должен заметить, кадет, ваш талант наблюдателя стремительно развивается.

– Тебя не было почти три месяца.

– И с этим сложно спорить.

– Я не получила от тебя даже записки.

– А вот это прискорбно.

– Почему я не получила от тебя даже записки?

– Кысмет[1].

– И что это значит?

– Так уж получилось.

– Само?

– Совершенно без моего участия, – заверил маркграф.

Фонари в дворцовом парке горели слишком ярко и в стекле, пусть и тёмном, отражение расплывалось. Недил видела лишь силуэт Редиша, но не его лицо, вместо него было смуглое пятно, но Леора и без того помнила его до последней морщинки у глаз и крохотной точки-родинки на подбородке.

– Кстати, лейтенант, у меня для вас новость. Вы выходите замуж.

– За кого? – помолчав, поинтересовалась Недил.

– Желаете меня оскорбить?

– Нет. Мне кажется, вопрос вполне резонный. Подозреваю, что за вас. Хотя, учитывая ваши заявления о нежелание и неспособности быть верным мужем, догадка может быть не правильной.

– Тем не менее, вы не ошиблись. Кстати, эти месяцы мне потребовались для того, чтобы получить разрешение на наш брак. Поверьте, сделать это оказалось очень непросто, потому как все заинтересованные стороны, кроме меня, конечно, были категорически против. Мне даже пришлось попутешествовать, чтобы собрать, скажем так, аргументы, способные убедить оппонентов. Как-нибудь я обязательно расскажу эту занимательнейшую историю. Естественно, хорошенько её приукрасив.

– И?

– Теперь лорд-канцлер лишь при упоминании моего имении багровеет и начинает плеваться. Боюсь, старик так до удара себя доведёт.

– Это всё?

– Нет, ещё я отлучён от двора. У меня забрали привилегию подавать его императорскому величеству ночную сорочку.

– А у вас была такая привилегия?

– Была, – смертельно серьёзно ответил Редиш. – Заслуженная за резню при Парре и продырявленное бедро.

– Надеюсь, на этом ваши неприятности закончились?

– Ну что вы, – обиделся маркграф. – Её императорское величество и глава магического Ковена, проявив небывалую солидарность, объявили на меня охоту. Между прочим, по слухам, мою голову оценили очень высоко. Откровенно говоря, неоправданно высоко.

– И разрешение на брак того стоило?

– Безусловно.

– Зачем оно вам вообще потребовалось? – спросила Леора, наконец, оборачиваясь.

Правда, тут же об этом и пожалела, потому как маркграф оказался неожиданно близко, а отступать было некуда. Когда она к генералу спиной стояла, расстояние как-то по-другому ощущалось.

– Видишь ли, – Редиш поскрёб ногтём бровь, – в том, чтобы использовать чужих жён в дворцовых интригах, ничего странного, необычного и предосудительного нет. Но, как правило, на это всё же требуется согласие мужа. В моём случае данное правило становится законом, уж извини за чрезмерную самоуверенность. А я никакого согласия, естественно, не дам. Впрочем, что-то мне подсказывает, леди Редиш его высочество и сам в фаворитки взять не захочет.

– И это всё? Ты только поэтому решил вдруг на мне жениться? Кстати, не спрашивая моего согласия.

– М-да, эту формальность я как-то упустил, – почти правдоподобно смутился маркграф. – Но теперь уж…