Ушкуйники - Виталий Гладкий

Первым клич парня услышал Горислав. Не мешкая, он подхватил с травы оружие и тут же едва не до пояса рассек подскочившего сервента, доспех которого на поверку оказался совсем никудышным. Подоспевший Венцеслав вырвал из рук погибшего меч, и теперь русы слаженно заработали клинками почти как два крестьянина на току при обмолоте ржи.

Тем временем Стоян с помощью все той же лавки раздобыл оружие и себе, и Носку, который до сих пор обходился одним лишь костяным ножом, но при этом каким-то образом умудрился ранить двух тамплиеров. Когда же Стоян подкинул ему скрамасакс[122], Носок приободрился и принялся отбиваться от наседавших тамплиеров с обычными своими шуточками-прибауточками:

– Чудак покойник – умер во вторник… Хег!.. Хег!.. Стали гроб тесать, а он вскочил, да и ну плясать. А вот тебе – р-раз! А вот тебе – два! Что, худо, немчура? Васька-васенок, худой поросенок, ножки трясутся, кишки волокутся! На, получи!..

Юг де Гонвиль прорвался меж тем к кострищу и перерезал веревки, которыми были привязаны к столбам Бернхард фон Шлезинг и его курсер. Пока рыцарь наблюдал за страшными муками Адольфа фон Берга, дикий ужас за считанные мгновения выбелил его волосы, и он стал совершенно седым.

– Тебе крупно повезло, фон Шлезинг! – торопливо говорил Юг де Гонвиль, освобождая несостоявшуюся «жертву» от пут. – Помоги теперь и ты нам одолеть этих варваров! Я знаю: ты в одиночку способен совладать сразу с двумя десятками дикарей…

Голос нежданного спасителя показался тевтонцу знакомым, но лица его он не видел – оно было закрыто шлемом. «Судя по боевому кличу, на пруссов напали тамплиеры, но, помилуй, Бог, откуда они взялись в этой дикой глуши?!» – было последней здравой мыслью Бернхарда фон Шлезинга. Едва его руки и ноги оказались избавлены от веревок, он пришпорил верного своего курсера, и жеребец, начавший уже приходить в себя после наркотического угощения сембских конюхов, ринулся прочь от страшного побоища, опрокидывая и топча по пути и тамплиеров, и пруссов. Совершив гигантский прыжок через стол, конь помчался вон из рощи, чудом выискивая просветы между толстенными стволами вековых дубов.

– Лучше бы этого труса сожгли на костре, – зло проворчал алхимик вслед тевтонцу и, тотчас забыв о нем, кинулся к подставке со священным огнем. Подбежав, воткнул меч в землю и с замиранием сердца обеими руками снял колпак. В тот же миг над Священной рощей разнесся его дикий вопль:

– Не-е-ет!!!

Знич исчез! Сей прискорбный факт настолько потряс де Гонвиля, что какое-то время он стоял полным истуканом, забыв о кипевшем вокруг сражении и даже не помышляя о собственной защите. По счастью, рядом оказался брат Раймонд, успевший расправиться с пруссом, уже занесшим костяной нож над плечом командира тамплиеров.

– Что с тобой, Юг?! – встревоженно спросил брат Раймонд. – Ты ранен?

– Я убит… – прошептал в полном отчаянии алхимик. Но тотчас, подняв на сподвижника совершенно обезумевший взгляд, истошно возопил: – Ищите… ищите священный огонь! Он где-то здесь, рядом… Я чувствую это… Я знаю!

Неожиданно шум сражения усилился, и со всех сторон понеслись тревожные крики сервентов. Это в общую потасовку влился отряд литвинов. Долго выжидавший Жигонт решил: сейчас или никогда! Правда, воинам своим строго-настрого наказал: в серьезную драку по мере возможности не ввязываться, ибо главное для них – забрать подставку со Зничем и немедленно отступить, скрыться в лесах.

Новые действующие лица не ускользнули от внимания витязей и ушкуйников, действовавших теперь слаженной командой: все четверо сражались на одном небольшом пятачке поляны, встав спиной к спине и образовав таким образом ощетинившийся мечами неприступный круг. Тамплиеры, наткнувшись в их лице на весьма профессиональных воинов и потеряв трех человек убитыми, благоразумно решили держаться от этой четверки подальше и переключились на безоружных пруссов. А те в большинстве своем, забыв даже про Знич, уже мчались в сторону городища.

Впрочем, того же нельзя было сказать о Небри. Главный жрец бросился к подставке со священным огнем сразу же, как только в рощу ворвались вооруженные рыцари, но ему не повезло: один из сервентов нагнал криве-кривайто и проткнул его мечом насквозь. Скомонд, воочию увидев смерть давнего врага, в душе возрадовался и даже позлорадствовал, однако не раздумывая сцепился с тем сервентом и в итоге разорвал ему горло голыми руками.

…Как и Юг де Гонвиль, Жигонт увидел вместо заветного Знича пустую подставку. Это настолько обескуражило его, что поначалу он даже не узнал стоявшего рядом с ней человека, выглядевшего совершенно потерянным. Когда же признал наконец в нем знакомого лекаря, тот обреченно молвил ему:

– Я проиграл… Мы оба проиграли, купец. Священный огонь будет гореть вечно, но, увы, уже не для наших с тобой народов.

– Но где… где же он?! – вырвался у Жигонта негодующий крик.

– Полагаю, там… – Юг де Гонвиль поднял глаза к небесам. – Я с самого начала старался не выпускать подставку со Зничем из виду и потому почти уверен, что никто не приближался к ней. И потом, если бы друзу кто-то украл, она выдала бы себя ярким сиянием. А сияния не было. Значит, огонь забрали боги…

Жигонт длинно и виртуозно выругался по-литовски.

– Уводи своих людей, – примирительно сказал ему тамплиер. – Я тоже велю своим воинам прекратить бой, ибо он уже бессмыслен. Тем более что основная масса сембов успела скрыться, а их городище с наскока не возьмешь. Да и зачем теперь? Или… – Юг де Гонвиль пытливо уставился на литвина, – или ты хочешь отомстить нам за смерть пруссов?

– Нет… – хмуро буркнул Жигонт, отдавая себе отчет, что численное преимущество на стороне немцев. – Я не собираюсь вмешиваться в ваши дела.

– Разумно…

Юг де Гонвиль и Жигонт одновременно отдали соответствующие команды, и сражение, происходившее теперь в основном между немцами и литвинами, немедленно прекратилось.

Изрядно удивленный таким поворотом событий, Горислав тем не менее рассудительно заявил товарищам:

– Когда волки собираются в стаю, медведю следует поберечься. Уходим!

– В городище? – полюбопытствовал Носок.

– Нет, – ответил воевода. – Для нас это чревато длительной задержкой здесь, ведь многие воины-сембы убиты, и защищать селение теперь почти некому. А пока мы не заключили с сембами союза, остаемся вольны в своих решениях и действиях.

– Угу… – угрюмо буркнул Стоян, в душе не очень довольный решением Горислава. Во-первых, он успел лишь слегка размяться и теперь горел желанием продолжить бой с незваными нарушителями праздничного застолья, а во-вторых, считал, что нехорошо оставлять гостеприимных пруссов наедине с возможно по-прежнему грозящей им опасностью.

Горислав понимающе похлопал парня по плечу и сказал чуть виновато:

– Домой нам надо, Стоян. Заждались ведь все, поди…