снарк снарк. Книга 2. Снег Энцелада - Эдуард Николаевич Веркин

двух, чья утонула в болоте, такого просто не могло быть.

— Но в итоге это помогло — однажды пошли с отцом проверять зимовье да и застряли на две недели. Делать нечего было, вот я и упражнялся на белке… И получилось. Я ее потом в живой уголок отнес, всем понравилось. Так и пошло… А Аглаша…

Сарычев обернулся на оранжерею.

— Она вся на нервах, я же вижу… Оно понятно — в таком возрасте столкнуться… с трагедией. Это тяжело…

— С убийством, — поправил Роман. — Столкнуться с убийством.

— С каким убийством?

Роман взял еще пару раков.

— Мы уверены, что тогда произошло убийство, — сказал он. — И мы ищем убийцу.

— Убийцу?

— Ну да, — сказал я. — Видите ли, тогда была найдена кепка…

А ведь и я увлекся. Не успел охнуть, как втянулся в нелепый детектив. Это все из-за Хазина. Хазин меня разозлил. Я вернулся сюда… чтобы вытрясти из Хазина денег, а потом…

— Конечно, найдена! — воскликнул Сарычев. — Я сам ее нашел!

Точно, забыл. Из головы тотально вывалилось. Кепку нашел Сарычев. И Роман забыл. Идиоты…

— Я нашел кепку, перепачканную в крови, принес ее ментам, они уцепились… Но я и тогда им говорил, что кепка ни при чем. Я ее в семнадцатом квадрате нашел, а пацаны в другую сторону убежали, на север! Помните, мы же вместе тогда прочесывали?

— Его мышь тогда укусила, — напомнил Роман. — Он плохо помнит.

— Это Хазина укусила, — поправил я.

— Да, в лесу полно мышей, — растерянно подтвердил Сарычев. — В том году мышами все кишело… А когда много мышей, других зверей тоже больше — волков, лис, медведей… Я не о том! Понимаете, мальчишки в другую сторону ушли, на север, кепка тут совсем ни при чем.

Появилась Аглая. Она успела застирать томатный сок, на блузке остались еле заметные разводы.

— Маменька звонила, — сказала Аглая. — Опять с компьютером не дружит…

— Маменька ваша беспокойная женщина, в ее возрасте стоит беречь нервы… — сказал Сарычев. — Кстати, как у нее там дела на службе? Сочетаются?

— Кое-как, — ответила Аглая. — На прошлой неделе две пары.

— Во! — Сарычев выразительно хлопнул в ладоши. — Во как! На весь район в неделю две пары поженились! Результат! А все потому, что роддома нет больше. Где девкам рожать? В область ехать надо. Вот они и едут. И не возвращаются. И правильно! Чего тут делать-то?

Сарычев стал накладывать на тарелку жареные кабачки.

— Тут у нас никакой перспективы, все по родовому принципу, — говорил он. — Сын энергетика станет энергетиком, дочь воспитательницы — воспитательницей, брат говночиста — говночистом, остальным на пилорамы, а там работать надо. Или в менты, но там мест мало. Вы вот про это в книге напишите! А что там сто лет назад случилось — кому интересно…

Сарычев подтянул соусницу с брусничным.

— Но убийство осталось нераскрытым, — сказал Роман.

— Да не убийство это, — Сарычев намазывал кабачок брусничным соусом. — Какие у нас убийства…

Похоже, Сарычев склонен к фьюжену.

— Это не убийство, — повторил Сарычев и приступил к кабачку. — Пацаны заблудились, такое случается сплошь и рядом. А то, что там менты напридумывали… Механошин им велел разобраться — и они стали разбираться, вы что, ментов не знаете? Особенно местных…

Он взглянул на Аглаю, ища поддержки, Аглая неопределенно пошевелила бровями.

— Все тогда обосрались, шарахались как угорелые, никто ничего не понимал…

— А зачем вы вообще кепку принесли? — спросил я.

— Ну… — Сарычев растерянно покрутил вилкой. — Тогда все были взбудоражены, я и подумал… Мало ли что? Иду по лесу, кепка валяется, да еще в крови. Странное дело. Вам не кажется?

— Да…

— Вот я и подобрал на всякий случай. Каждый может ошибаться… Как вам ткемали?

Я попробовал ткемали, который, опять вынужден признаться, был хорош.

— Пацаны пропали, да, жаль… — Сарычев поскрипел вилкой по тарелке. — Время такое было, девяностые…

— Это в две тысячи первом случилось, — напомнил я.

— У нас тут девяностые десять лет назад закончились, — ответил Сарычев. — Да, времечко то еще… вспоминать неохота. А давайте выпьем?

— Я за рулем, — тут же ответила Аглая.

Сарычев не услышал.

— У меня свое производство, все на чистом сахаре, сначала двойная возгонка, потом настаиваю на дарах леса. Кедровка есть, клюковка, на брусничном листе…

Сарычев перечислял ассортимент своих богатых погребов, и в этом ассортименте имелись действительно соблазнительные позиции, например бальзам на золотом корне, меду и золоте, или тинктура на чаге, или экзотичная эссенция на чертовых пальцах.

Но и мы с Романом отказались. Роман на таблетках, а я не пью восемь лет, каплю торфяного в чай, вот и весь алкоголизм.

— Зашился? — сочувственно спросил Сарычев.

— Закодировался, — ответил я. — Бухал как лошадь, пришлось озаботиться.

— Жаль, — печально сказал Сарычев. — Но понимаю, у всех свои перспективы. Мне самому еще на делянку ехать, эти скоты без пинка не работают… А может, все-таки по капельке? Для творческого вдохновения?

— Литература и алкоголь несовместимы, — сказал я. — Нам сегодня еще работать.

— Да-да, книга… А как вы решили книгу назвать?

— Мы пока… — начал Роман.

— «Раскопки в Муми-доле», — ответила Аглая.

— Хорошее название…

У Аглаи зазвонил телефон, она ответила.

— Да, мама… Да…

Аглая с отчаянием поглядела на небо и отошла от стола в глубь участка.

— Увы, родители, бывают невыносимыми, — сказал Сарычев. — Но все равно, хорошо, когда они есть… Жорик, подавай картошку!

Жорик принес. И в картошке Жорик был мастером. Заурядная фри оказалась не пластиковой, а вполне съедобной. Картошка по-деревенски не расплывалась от жира. Золотистые чипсы, сухие, хрустящие, не крошились, со старым вкусом московской картошки в пакетиках. Фрайт, молодые клубни, сваренные в перенасыщенном соленом растворе, плотные и нежные. Синеглазка, сваренная с аджикой. Я не удержался и стал пробовать. То есть наворачивать, чего уж там. Роман пытался сопротивляться, но сломался на картошке, жаренной со сморчками и луком — одолел сковородку и безвольно расплылся на стуле.

Меня же добила бататовая каша.

Бататовая каша, раньше я про нее только читал, теперь попробовал, и оказалось, что это вкусно, необычайно вкусно, я съел два глиняных горшочка.

Сарычев обмакивал фри в рыбный соус и жевал.

Тяжело и клонит в сон.

Показалась Аглая с расстроенным видом.

— Что случилось? — спросил я.

— Мама просит подъехать. Что-то у нее там случилось…

Аглая покачала головой.

Роман с готовностью поднялся из-за стола.

— Жаль, — сказал Сарычев. — Только начали сидеть, начали говорить…

— Извините… — Аглая посмотрела в телефон. — Извините, пожалуйста!

— Ничего, мама это святое, я все понимаю… Жорик!

Сарычев отдал распоряжение, и расторопный Жорик собрал три корзины провианта, все, что было на столе, включая бататовую кашу.

— В дорогу, — пояснил Сарычев. — Возьмете в дорогу, отказа не