Хрупкая душа - Джоди Пиколт

Пайпер ждала меня у входа.

— Это очень мило с твоей стороны, — сказала она, пропуская меня в дом.

Коридор раньше был выкрашен в другой цвет. Кухню тоже переделали.

— Тебе тут всё поменяли, я смотрю.

— Вообще-то я сама всё поменяла, — призналась Пайпер. — Было вдоволь свободного времени.

Неловкое молчание повисло между нами пеленой.

— Ну… Всё как будто совсем по-другому.

Она внимательно на меня посмотрела.

— Всё и есть по-другому. Совсем.

Я от смущения сунул руки в карманы джинсов.

— Первым делом, отключи электричество во всем доме, — сказал я. — Щиток у вас, наверное, в подвале.

Она проводила меня туда, и я отключил генератор, после чего вернулся в кухню.

— Который из них? — спросил я, и Пайпер указала на нужный.

— Шон, как ты?

Я притворился, будто не расслышал.

— Сейчас достанем поломанный, — пробормотал я. — Смотри, тут совсем легко, главное — открутить винтики… Потом надо вытащить все белые проводки и связать их в такой маленький колпачок… Потом берешь новый заземлитель, соединяешь эти узелки отверткой… Вот здесь… Видишь, тут написано «белый провод»?

Пайпер наклонилась ко мне. В ее дыхании угадывались запахи кофе и глубокого раскаяния.

— Вижу.

— Повтори то же самое с черными проводками и подсоедини их к терминалу с надписью «линия под напряжением». А потом подсоедини провод заземления к зеленой гайке и затолкай обратно в коробку. — Я отверткой прикрепил переднюю панель на место и взглянул на Пайпер. — Видишь, как всё просто.

— Ничего не просто, — возразила она, не сводя с меня глаз. — Но ты и сам это знаешь. К примеру, перейти на сторону темных сил — это очень непросто.

Я осторожным движением отложил отвертку.

— Тут все силы темные, Пайпер.

— И все же. Я хотела бы тебя поблагодарить.

Я пожал плечами и отвернулся.

— Мне очень жаль, что всё это на тебя навалилось.

— А мне жаль, что всё это навалилось на тебя, — ответила Пайпер.

Смущенно откашлявшись, я попятился к двери.

— Спустись-ка в подвал и включи распределитель. Проверим, как работает.

— Не волнуйся, — сказала Пайпер, смущенно улыбаясь. — Сработает.

Я вот что скажу: сохранить тайну в замкнутом помещении очень тяжело. Оно и дома непросто было, но вы когда-нибудь замечали, какие тонкие стены в гостиничных туалетах? Там слышно всё — поэтому, когда я хотела проблеваться, приходилось прятаться в больших общественных уборных на этажах. Для этого мне нужно было подолгу сидеть в кабинке, поглядывая то налево, то направо, пока с обеих сторон не исчезала обувь.

Проснувшись тем утром и обнаружив записку от мамы, я спустилась позавтракать, а потом пошла за тобой в детскую зону.

— Амелия! — воскликнула ты, увидев меня. — Правда, круто?

Ты показывала на разноцветные палочки, которые многие дети прикрепили к спицам в колесах своих кресел. Когда ты движешься, они мерзко щелкают, и это довольно быстро надоедает, но надо признать: они светились в темноте — а это и впрямь круто.

Я буквально видела, как ты всё запоминаешь, рассматривая других детей с ОП. У кого были разноцветные кресла, кто налепил на ходунки наклейки, какие девочки умели ходить, а какие ездили в кресле, кто мог есть сам, а кому помогали. Ты искала себе место в этой пестрой компании, определяла свою нишу и насколько ты беспомощна по сравнению со всеми.

— Что у нас сегодня в программе? И где вообще мама?

— Не знаю… Наверное, на какой-нибудь лекции, — сказала ты и, сияя, добавила: — Сегодня будем плавать. Я уже надела купальник.

— Да, весело, наверно, будет…

— Только тебе нельзя, Амелия. Это для таких людей, как я.

Я понимаю, что ты не хотела показаться снобкой, но все-таки неприятно было чувствовать себя обделенной. Ну, кто еще меня не проигнорировал? Сначала мама, потом Эмма, а теперь даже маленькая сестричка-инвалид дала мне от ворот поворот.

— Я и не напрашивалась, — сказала я, проглотив обиду. — У меня все равно есть дела поинтереснее.

Но никуда я, понятное дело, не пошла, а осталась смотреть, как медсестра сзывает первую группу к бассейну. Ты хихикала и перешептывалась о чем-то с девочкой, у которой на спинке кресла красовался автомобильный стикер «Выгнали из Хогвартса».

После этого я выбрела из детской зоны и очутилась в холле. Я понятия не имела, на какие презентации собиралась наша мама, но прежде чем я хотя бы задумалась об этом, мое внимание привлек знак «Только для подростков». Заглянув в дверь, я увидела целую толпу ребят, моих ровесников с ОП. Кто сидел в кресле, кто стоял. И все перебрасывались воздушными шариками.

Вот только это были не воздушные шарики. Это были презервативы.

— Что ж, начнем, — сказала женщина у доски. — Дорогая, прикрой дверь, будь добра.

Я не сразу поняла, что она обращается ко мне. Мне здесь было не место: для братьев и сестер детей с ОП проводились отдельные занятия. Но, оглядевшись по сторонам, я поняла, что у многих болезнь присутствовала в гораздо более легкой форме, чем у тебя. Может, никто не заметит, что у меня нормальные кости?

И тут я увидела того мальчика — того, который вчера забрал эту Найам, когда мы только регистрировались. Он был, похоже, из тех ребят, что играют на гитаре и посвящают своим любимым песни. Мне всегда хотелось, чтобы какой-нибудь парень спел мне. Хотя что во мне такого уж интересного, чтобы сочинить целую песню? «Амелия, Амелия, сними футболку и дай себя пощупать?»

Я шагнула в комнату и закрыла за собой дверь. Тот мальчик улыбнулся мне, и у меня в буквальном смысле отнялись ноги.

Я села прямо за ним и притворилась, будто меня совершенно не волнует тот факт, что с такого расстояния я могу почувствовать жар его тела.

— Добро пожаловать! — сказала женщина, обращаясь к аудитории. — Меня зовут Сара. И если вы пришли сюда послушать о пестиках и тычинках, то явно ошиблись дверью. Здесь, дамы и господа, разговор пойдет исключительно о сексе.

По залу прокатился нервный смех. Кончики ушей у меня полыхали.

— Возьмем быка за рога, — сказал мальчик, сидевший рядом со мной, и улыбнулся. — Прошу прощения за каламбур.

Я огляделась по сторонам, но он явно обращался ко мне.

— Паршивый каламбур, — прошептала я.

— Меня зовут Адам, — сказал он. Я обмерла. — Тебя ведь тоже как-то зовут, я прав?

Да, как-то зовут, с этим не поспоришь, но если н скажу, как, он поймет, что я проникла сюда обманом.