Разгром Брянского фронта - Сергей Юрьевич Кондратенко

рощи 1 км сев. вост. Красичка, выс. 176.3, отм. 159.3. Вести сильную разведку на Чернатское. К исходу дня овладеть Чернатское.

8. 298 сд с двумя танками БТ занять и прочие оборонять рубеж южная опушка леса сев. Самсонов, Хлебороб. С рассветом вести сильную разведку на Середина-Вуда. К исходу дня овладеть Середина-Вуда.

9. 6 сд с 1/207 кап, пятой батареей 50 гап, двумя танками КВ и двумя танками Т-34 к исходу дня овладеть и прочно закрепить за собой Суземка и Улица, после чего развивать успех на Зерново. Иметь сильное обеспечение своего левого фланга у Негино, Алешковичи.

Начало атаки в 12.00 3.10.41».[310]

Таким образом, А.М. Городнянский для контрудара смог выделить всего лишь одну стрелковую дивизию, еще не участвовавшую в бою — 6-ю, две другие дивизии 143-я и 298-я понесли значительные потери за последние дни, последняя так вообще была практически разгромлена. Ни одного лишнего батальона без угрозы ослабления обороны Авксентий Михайлович выделить не мог. Ослабленным объединениям Брянского фронта нечего было противопоставить ударной группировке противника. Вермахт вновь создал подавляющее численное превосходство на направлении главного удара и блестяще его реализовал.

Главным событием, произошедшим на фронте 3 октября, бесспорно, является захват Орла частями 4-й танковой дивизии. С легкой руки Гейнца Гудериана практически в каждой книге, посвященной Московской битве приводится одна из самых знаменитых цитат из его воспоминаний:

«Захват города произошел для противника настолько неожиданно, что, когда наши танки вступили в Орел, в городе еще ходили трамваи».[311]

Действительно ли Орел не был готов к обороне? Кто несет ответственность за сдачу города? Почему это произошло? Попытаемся и мы разобраться в этих вопросах.

Начнем с того, что в Орле располагался штаб Орловского военного округа, который был образован приказом Народного комиссара обороны СССР № 0154 от 28 июля 1938 года на базе управления 10-го стрелкового корпуса и войсковых частей, учреждений и заведений из состава Белорусского и Московского военного округов. В состав округа входили территории Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской областей.

Командующим округом был генерал-лейтенант А.А. Тюрин, начальником штаба — генерал-майор П.Е. Глинский, членом Военного совета — бригадный комиссар Ф.Г. Чекаловский.

На 1 октября 1941 года на территории округа дислоцировались следующие воинские части и соединения: 5 артиллерийских полков ПТО (603-й, 689-й, 702-й, 765-й и 885-й), Воронежский бригадный район ПВО, 2 отдельных саперных батальона (514-й и 515-й), а также формировались 5 стрелковых дивизий (323-я, 325-я, 327-я, 329-я. 331-я) и 5 стрелковых бригад (17-я, 18-я, 19-я, 20-я, 21-я).[312]

Орел располагался вне зоны ответственности Брянского фронта, но А.И. Еременко постоянно держал связь с командующим округом, информировал его о положении на фронте, а А.А. Тюрин, в свою очередь, докладывал о мероприятиях в округе, в том числе и о подготовке Орла к обороне. Интересный факт, Орловский военный округ был главным поставщиком в войска фронта бутылок с зажигательной смесью. После начала немецкого наступления штаб фронта проинформировал об этом Военный совет Орловского военного округа. Начальник штаба округа заверил Андрея Ивановича, что город сдан не будет:

«Здесь следует сказать несколько слов об Орле. В тылу Брянского фронта на расстоянии 200–250 км от переднего края в Орле находился штаб Орловского военного округа. Командующим войсками округа был генерал-лейтенант Тюрин А.А. Он часто приезжал к нам для ознакомления с положением дел на фронте и в свою очередь информировал нас о мероприятиях по организации обороны города.

Таким образом, Тюрин отлично знал, что происходит на фронте, а мы имели основание считать, что знаем положение в глубоком тылу фронта. Орел находился за пределами района, отведенного Брянскому фронту. Ответственность за оборону Орла была возложена на Военный совет Орловского военного округа. 30 сентября, когда на левом крыле фронта противник прорвал нашу оборону, я сообщил об этом начальнику штаба Орловского округа (Тюрина в это время в городе не было). Одновременно дал ряд практических советов об использовании сил и средств, имевшихся в распоряжении округа для организации обороны города. Я знал, что в это время в Орле находились четыре артиллерийских противотанковых полка. Кроме того, в районе Орла сосредоточился гаубичный артиллерийский полк, который должен был перейти в подчинение фронта, но так как он был далеко от линии фронта и не успел прибыть к определенному сроку, я передал его Орловскому военному округу для усиления обороны города. В распоряжении штаба округа имелось также несколько пехотных частей, находившихся в самом городе.

Начальник штаба округа ответил мне по телефону, что обстановка им понятна и что оборону Орла они организуют как следует. Он заверил меня, что Орел ни в коем случае не будет сдан врагу.

Ясно, что длительная оборона города при наличии пяти артиллерийских полков, которые смогли бы отразить лишь первоначальный удар танков противника, была невозможной. Правда, части Орловского гарнизона получили около 10 тыс. бутылок с горючей смесью для борьбы с танками противника, о чем мне говорил Тюрин. Это несколько улучшало положение. Во всяком случае, можно было надеяться, что, организовав оборону, штаб округа задержит продвижение противника, что позволило бы эвакуировать мирное население и наиболее ценное имущество, взорвать важные оборонные объекты, прежде всего, разрушить железнодорожный узел, угнать или уничтожить подвижной состав и т. д.»[313]

Л.М. Сандалов в своих воспоминаниях относительно подготовки Орла к обороне делает очень важное уточнение, что большая часть сил, дислоцированных в городе, готовилась к отпору врагу при его движении с юга, со стороны Курска.

В связи с этим возникает справедливый вопрос, а штаб Орловского округа действительно был проинформирован о положении на фронте и направлении главного удара танков Гудериана? Можно предположить, что 30 сентября, в первый день наступления, когда связь работала, А.И. Еременко действительно проинформировал А.А. Тюрина о начавшемся наступлении. В следующие два дня 1 и 2 октября, когда связь практически отсутствовала, и штаб фронта был вынужден для получения информации задействовать гражданские линии, сомнительно, что штаб округа получал свежие данные о положении дел на фронте и продвижении немецких войск. Все же иногда сведения о реальной обстановке поступали в высокие инстанции, но они вызывали недоверие.

В своих воспоминаниях тогдашний начальник Орловского УНКВД К.Ф. Фирсанов отмечал, что оперативная группа, работавшая в тылу фронта, донесла о движении на Кромы большого количества танков противника, о чем было сразу же доложено по всем инстанциям, но Кондратий Филиппович получил от Наркома внутренних дел приказ следующего содержания:

«Прорыв фронта большой группой танков не подтверждается. Прорвалась