О людях и бегемотах - Сергей Мусаниф

Сержант Фальк набрал комбинацию цифр на замке и открыл технический люк в шлюзовой отсек.

Там его ждали сразу два сюрприза.

Первый сюрприз был приятный. Шлюз работал так, как и положено работать любому уважающему себя шлюзу. Впускал и выпускал корабли, не теряя при этом драгоценную атмосферу корабля. И ремонтной бригаде не придется ползать по стенам и потолку, выискивая неисправность.

Потому что, и это был неприятный сюрприз, неисправность, если ее можно так называть, стояла прямо по центру шлюза. И представляла собой космический корабль неизвестной конструкции. И, скорее всего, боевой корабль. Потому что ни одному мирному кораблю не пришла бы в голову мысль забраться внутрь крейсера Империи.

Это было невозможно. У планеты на этом уровне развития просто не могло быть кораблей такого класса.

Но эта невозможность сейчас находилась перед сержантом Фальком, и из ее внутренностей сыпался десант.

В кризисных ситуациях сержант Фальк соображал очень быстро. Он прекрасно понимал, что у трех техников есть только один шанс выжить при столкновении с боевым отрядом противника, откуда бы этот противник ни взялся.

Он быстро откинул в сторону сумку с инструментами, чтобы ее ни в коем случае не могли принять за оружие, и поднял руки над головой в известном международном жесте.

– Сдаюсь, ребята, – сказал он. Скорее всего, противник не знал имперского языка, но чем Сила не шутит... – Готов сотрудничать на любых ваших условиях.

Юнга в сотый раз осмотрел внутренности имперского шлюза из смотровой кабины имперского же шаттла.

– Мрачный декор, – сказал он. – Как считаешь, приятель?

– А то, – сказал Лева. Их обоих в бой не взяли.

Юнгу – потому что он был, во-первых, драгоценным представителем иной расы, которого спецназу приказали беречь всеми силами и способами, а во-вторых, потому что он был здоровенным бегемотом и в узких коридорах космической крепости слишком бы бросался в глаза.

А Лева был лицом гражданским, но еще и ответственным за Первый Контакт. И его тоже решили поберечь.

Собственно, самого боя еще не было. Бойцы группы «Альфа», переодетые в имперских штурмовиков, с лейтенантом Крином в роли проводника продвигались по станции, согласно очередному наспех разработанному плану.

«Лифт» у Левы, конечно, забрали.

Командир группы «Альфа» сказал, что он скорее застрелится, чем пойдет в бой с такой хреновиной наперевес, и после этого высказывания никто из бойцов особым желанием побегать по имперскому кораблю с игрушечной штукой в руках тоже не горел. Поэтому «лифт» вручили лейтенанту Крину.

Во-первых, после благополучной стыковки с крейсером все сомневающиеся резко уверовали в его лояльность по отношению к Земле, а во-вторых, он лучше знал, кого следует отправить на Луну, а кого – в расход.

– Все-таки во мне погиб Цицерон, – сказал Юнга. – Одной лишь силой убеждения я заставил имперских штурмовиков сложить орудие и перейти на нашу сторону. Поверь мне, они не колебались ни секунды. И многие из них плакали, как дети, когда я закончил свою речь.

Честно говоря, Лева не особенно верил в способность убеждения Юнги. Зато он верил в способность убеждения пятидесяти стволов группы «Альфа». Но вслух Лева ничего говорить не стал. Если Юнге нравится видеть в себе великого миротворца, пусть так оно и будет.

– А как у тебя прошло с вашим руководством? – спросил Юнга. – Если в целом?

– Я, конечно, не Цицерон, – сказал Лева. – Но, как мне кажется, довольно неплохо все шло. Пока ты не вылез со своей гениальной идеей и не затребовал меня к себе.

– Я вообще-то тебя не требовал, – сказал Юнга. – Я требовал «лифт». А ты, как мне кажется, на Земле сейчас был бы полезнее.

– Извини, – сказал Лева. – У меня не было под рукой добровольца, который согласился бы отправиться на Луну вместо меня.

– Это в Кремле-то? – ехидно улыбнулся бегемот. – Стоило вашему президенту мигнуть, и у тебя была бы сотня добровольцев. Если не тысяча.

– Он не мигал.

– Врешь, – сказал Юнга. – Просто ты захотел поиграть в героя.

– А ты тут в кого играешь? – огрызнулся Лева.

– В запасного пилота, – сказал Юнга.

– Как сказал человек, упавший с восьмидесятого этажа, пролетая мимо сорок шестого, «пока все идет нормально», – сказал Гоша, переодеваясь в форму имперского техника. Самих техников пацаны уже по всем правилам оглушили, связали подручными материалами и закатили в трюм катера.

Рядом с ним в такую же форму переодевался Витя и еще один незнакомый Гоше субъект. Мастер Йода стоял неподалеку и одобрительно рассматривал статную Гошину фигуру.

Закончив экипировку, Гоша жестом подозвал Женю.

– Действуем по плану Б, – сказал Гоша. – Делимся на две группы. Одна группа тихо-смирно остается здесь и держит катер. Желательно без лишнего шума и не привлекая к себе внимания. Это ты, Женя. А вторая группа, уже громко и красочно, пробивается к реакторной номер два, отвлекая на себя этих долбаных Черных Драконов. Это мы, Витя.

– Этих Драконов пятьсот особей, – уточнил Витя. – И, насколько я понял наших друзей из группы «Альфа», при одном их упоминании млеют даже имперские штурмовики. Которые тут вроде бы основные.

– Смотри на мир проще, – сказал Гоша. – Когда мы сюда летели, мы думали, что нам придется иметь дело с десятью тысячами человек. А теперь их количество резко уменьшилось, зато у нас появились неожиданные союзники.

– Неожиданные – это в том смысле, что никогда не знаешь, чего от них ожидать? – Уточнил Женя.

– Разговорчики в строю, – сказал Гоша. – Вы хотели амнистию, господа? Так вот, ее еще надо заработать.

– Вперед, – сказал мастер Йода. – И да пребудет с нами Сила!

Лейтенант Крин вел землян в боевую рубку. И он очень боялся опоздать.

Главный калибр уже в состоянии готовности. С того момента, как Черный Лорд отдаст приказ, до того мига, когда вместо планеты под крейсером будет груда разлетающихся во все стороны обломков, пройдет от силы минут десять. И если Крина и штурмовой группы не будет в боевой рубке до того, как Черный Лорд произнесет роковые слова, мятеж из вопроса насущного превратиться в проблему чисто академическую. Потому что кто бы ни победил в итоге, высаживаться ему будет уже некуда.

Разумеется, что из десяти тысяч членов экипажа доступ к огневой рубке имели всего несколько десятков человек, из них только одиннадцать могли там находиться одновременно. Посторонним нечего было делать на главном боевом посту.

Доступ к рубке охраняли пятеро Черных Драконов.

Вот уж кого никто не собирался жалеть.

Во время полета с Луны на крейсер Юнга по просьбе бойцов группы «Альфа» обучил Крина нескольким русским словам, заставил запомнить их накрепко и ни в коем случае не перепутать. Надо же было Крину каким-то образом общаться с бойцами во время операции.