Найти "Сатану" - Данил Корецкий

Дыгай пожал плечами.

– Вполне возможно. Хотя жизнь – не кино! Не исключено, что это тоже диверсант, у которого «крыша съехала».

Они двигались сзади, наблюдая, как антидиверсионная группа полукольцом окружила заросший травой и сорняками искусственный холм, до которого оставалось около сорока метров. Бойцы залегли, взяв на прицел объект атаки. У ведущей ко входу в тоннель лестницы, прикрытой бетонным парапетом, с которого давно смылась обязательная белая краска, лежали два трупа. Остальных видно не было.

Дыгай стал на колено среди высокой травы, приложил рупором ладони ко рту.

– Внимание, выходите по одному, с поднятыми руками и без оружия! – крикнул он.

– Мишка, я здесь один! – раздалось из-за парапета.

Дыгай остолбенел. Полосин изумленно взглянул на командира. Да и бойцы удивленно зашевелились.

– Кто это?! – спросил Дыгай.

– Серега Веселов!

– Ничего себе. – Подполковник повернулся к Полосину и растерянно сказал:

– Это мой сокурсник по академии… Ходили слухи, что его уволили и он спился…

– Значит, точно – офицер под прикрытием, – воскликнул капитан. – Его под легендой вывели в тень… Как в кино, так и в жизни!

Дыгай выпрямился в полный рост, вышел на рубеж цепи и прошел дальше, подав знак сержанту Нигматову и прапорщику Волкову.

– За мной, прикрывайте!

Пройдя метров двадцать, он расстегнул кобуру, остановился и обернулся, чтобы проверить, как выполнено его указание. Бойцы разошлись в стороны, чтобы командир не перекрывал сектор ведения огня, и вскинули автоматы к плечу. Все правильно.

– Выходи с поднятыми руками! – крикнул подполковник. – И без резких движений!

– Да ты что, Мишка! Я же свой!

– С поднятыми руками и без резких движений! – повторил Дыгай.

– Понял, выхожу…

Из-за бетонного парапета показалась голова с руками на затылке, потом туловище в зеленой куртке, а потом и весь Сергей Веселов. Он направился к Дыгаю со странной, будто приклеенной улыбкой.

– Смотри, не пальни в старого друга!

– Как ты здесь оказался? – не обращая внимания на реплику, спросил Дыгай.

– Пути Господни неисповедимы…

Расстояние между ними сократилось до пяти метров и можно было говорить так, чтобы не слышали солдаты.

– Так ты что, действительно работаешь под прикрытием? – понизив голос, спросил Дыгай. – На ФСБ?

– На военных контриков, – мгновенно сориентировавшись, уточнил Веселов.

В принципе, такое объяснение было логичным и расставляло все на свои места. Только некоторые странности цепляли струны настороженности в сознании подполковника: неестественная улыбка, застегнутая наглухо, при основательно припекающем солнце, куртка… На многочисленных занятиях антидиверсантам внушали, что надо уделять внимание любым мелочам. Но сейчас обостренная бдительность заглушалась чувством вины, которое преследовало Дыгая всю жизнь. Несуществующей, но возложенной на него вины, из-за чего рухнула самая чистая и самая искренняя дружба, которая бывает только в юности. И отвернулись лучшие друзья… Может, теперь Серега поймет, что ошибочно возложил на него тяжкое бремя стукача…

– Нам надо будет получить подтверждение, – строго сказал командир антидиверсионной группы.

– Сам понимаешь: это стратегический объект, хотя и бывший… А тут разбитый вертолет, стрельба, убитые, – как бы извиняясь, продолжил бывший друг.

– Да, конечно, Мишаня! – Улыбка стала шире и естественнее. – Сейчас наши прилетят, тут такое закрутится! «Карандаш»-то, оказывается, в шахте! Стоит на боевом дежурстве в автономном режиме! А двое гадов проскочили в УКП с целью несанкционированного пуска!

– Да ты что?! – ужаснулся Дыгай. – Не может такого быть!

Но тут тишину заброшенной стартовой позиции разорвал протяжный пронзительный скрип, как будто закрутились старые, схваченные ржавчиной шестеренки. На небольшом возвышении, метрах в ста пятидесяти справа, из слегка колышущейся под ветром травы, медленно поднималась толстенная крышка ракетной шахты, открывая выход для находящейся в ней ракеты. Дыгая бросило в жар. Невероятное сообщение Веселова подтверждалось самым наглядным образом!

– Ничего, я тебе расскажу, как их выкурить, – спокойно, будто ничего чрезвычайного не происходило, сказал Сергей, расставляя руки в стороны.

– Давай обнимемся, дружище! – Он шагнул вперед. – Столько лет ведь не виделись!

Ракетчик сделал еще шаг, сам удивляясь тому, как ловко он врет, изворачивается и втирается в доверие – как настоящий диверсант. Этому он научился за время жизни с бомжами и уголовниками, но в большей мере – за короткое общение с настоящими диверсантами. Впрочем, разве он сам не настоящий диверсант?!

Он шагнул еще, приблизившись вплотную к бывшему другу. Прикрывающие подполковника бойцы настороженно переглянулись, но ничего предпринимать не стали: ни оснований для этого, ни команды не было. Дыгай действительно стоял, словно загипнотизированный. Вынырнувший из небытия бывший друг вроде бы говорил правильные вещи, его объяснения были убедительными, и открывшаяся крышка ШПУ их подтверждала. Но рано постаревшее, отекшее, с мешками под глазами лицо и бегающий взгляд никак не подходили офицеру военной контрразведки, внедренному в банду диверсантов под тщательно разработанной «легендой». И его неадекватное спокойствие перед лицом неминуемой атомной войны, и желание в самый неподходящий момент обняться с бывшим другом, которого ненавидел более тридцати лет, и сложенные щепотками пальцы на распахнутых для объятий руках – все это перечеркивало и правильные слова, и подтверждающие их факты. «Тревога!» – подал сигнал аналитический ум, но тело на него никак не отреагировало. Может, оттого, что просто не успело.

Веселов крепко обхватил своего заклятого друга длинными руками боксера.

– За моих родителей, сука! – шепнул он и соединил провода.

«Ба-бах!»

Грохот взрыва больно ударил по барабанным перепонкам, яркая вспышка на мгновение ослепила внимательно наблюдающего за необычной встречей Полосина, взрывная волна опрокинула его на спину… Когда зрение вернулось и он с трудом поднялся на ноги, то увидел ужасную картину: на месте, где только что обнимались подполковник и его однокашник, дымилась метровая воронка, Волков и Нигматов в порванной, измазанной кровью одежде лежали без чувств в нескольких метрах от мест, на которых стояли. Неосмотрительно приподнявшиеся бойцы тоже получили травмы, некоторые были контужены.

– Трёхсотых[33]– в вертолёт! – крикнул Полосин. То есть это он думал, что крикнул, а на самом деле почти прошептал.

Но его услышали. Солдаты бросились к лежащим товарищам.