Последняя роза Шанхая - Виена Дэй Рэндел

вас под наблюдением, с конкретными инструкциями присматривать за большей частью бизнеса и финансов под вашим именем.

– Документы для совместного предприятия уже подготовлены.

– Наша сделка уже не актуальна. Ваши недавно приобретенные грузовые суда, ваши финансы и все ваши активы теперь принадлежат японскому правительству в соответствии с этим приказом. Юридически.

– Сволочь!

– У меня есть основания полагать, что вы будете соблюдать закон ради своей собственной безопасности и безопасности тех, кто работает на вас.

Все его активы. Огромное богатство, которое он накопил тяжелым трудом, деньги, которые использовал для поддержки своего народа и беженцев. Он рассмеялся.

– Вы не желаете подчиняться, мистер Рейсманн?

– Боюсь, мне нужно время, чтобы обдумать это. – Он дерзко развернулся и направился к своему столу, не обращая внимания на вспыхнувший в глазах Ямазаки гнев и винтовку солдата. Он открыл ящик стола и достал заранее заряженный пистолет. К черту этих японцев. Хватит этого варварства. Пришло время взять дело в свои руки, защитить себя и свой бизнес и отомстить за смерть Мириам.

– Эрнест. – Побледневший мистер Шмидт преградил ему путь. Рядом с ним как всегда драматично настроенная Голда, выругавшись, пыталась вырваться из рук солдата. Позади них стоял Зигмунд. Его друзья и коллеги-бизнесмены. Все в наручниках.

Одно дело – убить Ямазаки, и совсем другое – подвергнуть опасности своих людей, тех самых людей, которых он поклялся защищать. Он разжал пальцы на пистолете и задвинул ящик. Пока Ямазаки следил за каждым его движением, Эрнест надел пальто, перчатки, шляпу и вышел из кабинета к грузовику на улице. Он сел между мистером Шмидтом и Голдой, которая плакала, и обнял ее за плечи.

* * *

Полчаса спустя грузовик проехал по металлическому Садовому мосту, тому самому, который он пересек несколько лет назад, в поисках работы в Поселении. Грузовик проехал мимо ломбарда, где на деревянном заборе было написано «БРИДЖ-РОУД», свернул на грунтовую дорогу и остановился перед двухэтажным кирпичным зданием с флагом восходящего солнца. После стольких поворотов колеса фортуны он снова оказался в районе Хункоу.

Ямазаки велел ему вылезти из грузовика.

Он отряхнул рукава и спрыгнул на землю, а грузовик умчался вместе с его людьми.

– Куда вы их повезли?

– В специально отведенное место. Вы скоро к ним присоединитесь. Пожалуйста, следуйте за мной.

– Где мы находимся? – спросил Эрнест, глядя на кирпичное здание с вывеской на китайском, которую он не мог прочесть.

– Место для размышлений, – ответил Ямазаки.

Сержант в форме, вооруженный тонким длинным мечом в форме бамбука, направился к нему, но внимание Эрнеста привлекла его повязка. «КЕМПЭЙТАЙ», было написано на ней. Эрнест вздрогнул. Солдаты Кемпэйтай были силовиками, садистами, славившимися пытками, как печально известные немецкие отряды СС.

Сержант ударил его рукоятью меча, и Эрнест потерял сознание от боли. Придя в себя, он увидел, что его бросили в зловонную, покрытую соломой камеру, где его избили ещё сильнее. Но это вряд ли можно было назвать пыткой по сравнению с тем, что переживали его товарищи по камере. Особенно женщина на скамейке напротив него. Обнаженная, с окровавленным и измазанным фекалиями лицом, ее соски и интимные части тела были проткнуты электрическими проводами, она вздрагивала и кричала каждый раз, когда японский солдат включал электрошокер.

Человек с окровавленным лицом и пальцами пел напротив него. У бедняги были вырваны ногти, и он безумно покачивался. Эрнест узнал в нем одного из членов правления «Джардин-Групп», который часто посещал «Джаз-бар».

У стены двое японцев держали голого мужчину и вливали ему в рот галлоны мочи, смешанной с едким керосином. Мужчина застонал, его живот раздулся, но пытка только началась – его снова и снова били стальным прутом. Когда они уставали, то пинали беднягу в живот просто ради забавы.

Эрнест вздрогнул. Он боролся с тошнотой, пока боль и страх овладевали его сознанием.

В течение нескольких дней он наблюдал за жуткими пытками и слабел от недостатка сна, воды и пищи. Его тело болело от ежедневных побоев, и поднялся жар. Наконец, в темной камере появился Ямазаки.

– Мистер Рейсманн, я надеюсь, вы чувствуете себя здесь комфортно.

Эрнест, приподнявшись на локтях, прислонился к сырой стене.

– Вы уже забрали мое имущество и денежные средства, вы получили то, что хотели. Зачем вы привезли меня сюда?

– У меня еще есть незавершенное дело к вам. Мне нужна ваша подпись для нескольких счетов. Но вы правы. Вы здесь не просто так. Я провел шесть дней в больнице после того, как вы меня ударили. Я никогда не забывал человека, который меня ударил. И я наблюдал за вами. Вы сколотили огромное богатство и отдадите все это моему императору. Вы подтвердите информацию по всем своим активам в этих формах и запишите свои банковские счета. – Ямазаки достал пачку документов из сумки, которую принес с собой.

Была бы у него под рукой скалка или хотя бы что-нибудь, он бы не задумываясь убил бы этого человека.

– Как долго я здесь нахожусь?

– Шесть дней. Ручку?

Он закрыл глаза. Он мог отказаться и умереть богатым человеком. Или сойти с ума, как член правления «Джардин-Групп». Это больше не имело значения. Он потерял Айи, потерял Мириам. Ох, Мириам, Мириам. Она отдала свою жизнь за него. Она умерла, чтобы он мог жить. Ему хотелось плакать.

– Если я сделаю, как вы говорите, вы меня отпустите?

Мужчина поклонился, что в данной ситуации являлось довольно смехотворным жестом.

– Даю вам слово.

Формулировка на бланках была четкой. Все права собственности на его недавно основанную судоходную компанию и его финансовые услуги передавались японскому правительству. Кроме того, нужно было заполнить информацию по имеющимся у него банковским счетам. Он записал два номера счета, которые были открыты им в отделении швейцарского банка. Переворачивая страницу за страницей, он ставил подпись.

* * *

Пошатываясь на нетвердых ногах, Эрнест вышел из тюрьмы. Послеполуденное солнце слепило глаза, ноги сводило судорогой от сидения на сырой земле, а мысли путались, как провода от электрического тока. Шаркая ногами как человек, который долго находился без движения, он пытался определить по положению солнца время и направление.

Садовый мост должен быть впереди него. Он двинулся по грязной дороге, остановился, чтобы передохнуть, и снова зашагал.

Внезапный удар приклада выбил весь дух из его легких. Глядя на хризантему, вырезанную на винтовке со скользящим затвором, он хватал ртом воздух. Что-то прокричав, солдат потащил его и толкнул в грузовик.

Лежа на спине, он смотрел в пасмурное небо и не хотел вставать. Грузовик тряхнуло, когда они проезжали мимо деревянного столба с табличкой, на которой виднелась надпись: «МЕСТО,