Исход - Виктория Гетто

– Вы?!

– Я вас вспомнила… Вы приходили к нам перед самым… концом… Я ещё приносила вам накву…

– Я тебя тоже вспомнил, девочка. Только не узнал… А где твой папа?

Внезапно она падает на подушку, её плечи вздрагивают. Потом задушенно вскрикивает:

– Его убили эти твари!

Женщина торопливо наливает воду из жестяного кувшина в стакан, приподнимает голову Мирии, подносит стакан к дрожащим губам. Слышу, как в полной тишине стучат зубы по стеклу. Что я могу сделать в такой ситуации? Ничего.

– Па… папа потом жалел, что не согласился… А после… нас арестовали… И увезли сюда…

– Я всё знаю, девочка. Всё. Не рви себе душу. Постарайся забыть. Приедем на место, вас отправят в Нуварру. Там тебя вылечат. Очень быстро. Захочешь, станешь учиться, будешь врачом или учёным. У нас это можно. Нет разницы, мужчина ты или женщина. Аристократ или простой человек. А пожелаешь, пойдёшь в армию. Станешь воином и отомстишь. За всё. Обещаю. А слово эрца Нуварры – крепче камня. Ты это знаешь.

Она слабо улыбается, уже немного успокоившись. Резко разворачиваюсь, услышав топот копыт. Наши. Передовой дозор. От него отделяется солдат. Нет, унтер-офицер.

– Что-то сломалось, ваша светлость? – Его голос озабочен.

– Нет, служивый. Спасибо за заботу. Обоз ждём, да девочкам передохнуть надо, воздухом подышать.

Старому вояке под сорок. Смотрит отеческим взглядом на плотно закутанных в одеяла девушек, стыдливо отворачивающихся от мужского взгляда, затем вздыхает:

– А мои пропали. Найду ли когда теперь – одно небо знает. – Снова смотрит на меня: – Наши в версте позади, господин эрц. Скоро будут.

– Спасибо. Дальше чисто должно быть, но я туда не проезжал. Холмы версты на четыре тянутся. Потом начинает степь.

Унтер кивает, потом размашисто накладывает на себя знак местного божества:

– Помогите нам, Вышние. Обороните от пала огненного и гараха лютого…

Млин, да что их всех клинит от упоминания об ушастой лисе?! Отхожу от фургона, напоследок подмигнув девчонкам и женщине. Та выскочила следом, понесла выплеснуть поганое ведро. Все мы люди. У всех потребности. Из-за поворота появляются первые возы. На стоящего «Воина» смотрят с восхищением, переговариваются. Возы за возами. Аора и Хьяма торопливо забрались в машину. Всё ещё стесняются на людях показываться в брюках. А зря. Улыбаюсь: приедем, возьму Вовку, Иру, внуков и пойдем всей семьёй на пляж…

Мимо проезжают гордые новым обмундированием командиры. Довольные, как малые дети. Пётр направляет коня ко мне.

– Ты как раз вовремя. Помогай.

Возвращаемся к машине и совместными усилиями под разочарованные вздохи снизу опускаем крышу на место. Рарог крутит головой:

– Как у вас в Нуварре всё здорово придумано! Впрочем, вы же из другого мира… – Осекается, но нам везёт, никого рядом нет, а говорим мы вполголоса.

– Давайте, уходите вперёд. Скоро степь начнётся. Примерно через четыре версты. А я тут фугас заложу. Правда, слабый. Взрывчатки нет. Но всё равно мало им не покажется. Гарантирую.

Пётр вскакивает на своего жеребца, уносится. А я терпеливо жду. Возы с людьми. Телеги с припасами. Опять возы. Снова припасы. Последних прибавилось. То было чуток, ели пустую похлёбку. А теперь и мясо будет, и нормы выдачи явно увеличат. Гонят скотину. На одной из телег хрюкают и визжат недовольные свиньи, спутанные по ногам. Это правильно. Хрюндели – животина вредная и своевольная. Пасти их – замучаешься. А куда-то гнать… Вечером их забьют. Телегу пустят на дрова, а лошади станут запасными. Если их менять, то можно проехать дольше… Всё. Арьергард.

– Опять сюрприз, ваша светлость? – окликает меня подпрапорщик, командующий взводом.

– А как же? Непрошеным гостям всегда надо подарки оставлять.

Смеёмся. Они исчезают за поворотом, и я принимаюсь за дело. Установить обрывной датчик с задержкой. Выставить таймер. На… тридцать минут. Тогда рванёт не вначале, а чуть позже. Повезёт, и на трети длины колонны. Откидываю штыри, примериваюсь. Вот так. Втыкаю в землю. Затем очень аккуратно закладываю корпус дёрном, развешивая его на палочках, перекрывающих впадину. Отхожу на десяток шагов – незаметно. Мастерство не пропьёшь, как говорится. Сколько я их уже переставил?.. Залезаю в машину и, предупреждая вопросы, сразу говорю:

– Уже едем. Здесь – всё.

«Воин» трогается. Скоро догоняем колонну и уходим вперёд. В салоне тихо, но скоро я слышу возню позади, негромкие голоса. Взгляд в зеркало – Юница проснулась. Весело улыбается, потягивается, забрасывая одну руку за голову. Мама едва не плачет от счастья, порывисто обнимает её. Ну, кажется, кризис миновал. Да и великанская клубника своё дело сделала. Удачи нам всем. И счастья.

То ли страх придал людям новые силы, то ли свежие лошади, найденные у кавалеристов, плюс наши, отдохнувшие и сытые впервые за долгое время кони, но сегодня мы поставили рекорд – шестьдесят два километра. Становимся ночевать уже в степи, углубившись на пятьдесят с небольшим километров. И я наконец устанавливаю связь с Метрополией. Причём устойчивую и надёжную. То ли наши увеличили мощность передатчика, то ли просто так сложились условия в атмосфере, но сигнал очень хороший. Женщины возятся с ужином, рядом своей жизнью бурлит лагерь беженцев, а я сижу с гарнитурой на шее в салоне джипа.

– Что там у тебя, Миша?

– Да как сказать, Серый? Продвигаемся, но медленно. Прошли всего полторы сотни километров, но это на рывке. Дальше пойдём медленнее. Лошади – не машины. Им отдых нужен.

– Понимаю. Двигайтесь по мере возможности. Не доводите их до падежа.

– Хорошо бы, да у нас на хвосте океанцы.

Пауза. Затем встревоженный голос:

– Много?

– Точно знаем о дивизии. Пять тысяч личного состава. А нас всего две сотни. И то большая часть женщины и дети. Мужчин едва полсотни наберётся.

– Твою ж мать…

– Не ругайся. Раньше надо было думать. Говорил я – следовало вмешаться. Хоть как-то. Не просто смотреть… Вот и пожинаем плоды.

– Достали вы! – злится он. – Все в один голос одно и то же талдычите! А потом? Что потом?! Вам главное – в разборки влезть! Башкой думайте. Не эмоциями!

– Думаю, Серый. Думаю. Я ведь, честно говоря, мог власть в Русии в свои руки взять. А теперь… Да что там. Если бы да кабы, во рту выросли грибы… Давай лучше соображай, как нас вытаскивать будешь.

– А чего тут соображать? У нас счастливая находка! Четыре дня назад, как раз вы в зоне молчания были, нам на корабельное кладбище очередной подарок свалился. Причём просто в идеальном состоянии.

Я не выдерживаю и перебиваю его:

– Как? Опять?!

– Да. Опять. Похоже, что оно постоянно пополняется!