Юстиниан Великий : Император и его век - Станислав Николаевич Чернявский

Юстиниан продиктовал письмо остготскому конунгу. В нем говорилось:

«Давно уже по слухам я считал тебя человеком разумным, теперь же я убедился в этом на опыте, видя, что ты решил не кидаться очертя голову во все крайности войны. Некоторые уже испытали такую превратность судьбы, обманувшись в своих величайших надеждах. И ты никогда не раскаешься, что вместо врагов ты сделал нас своими друзьями. Ты будешь иметь все то, что ты просишь от нас; кроме того, ты получишь все высшие звания в римском государстве. В данный момент я посылаю к тебе Афанасия и Петра [Патрикия], чтобы было положено твердое основание нашему взаимному договору. А вскоре прибудет к тебе и Велисарий, чтобы завершить все то, о чем мы с тобой договорились».

Петр и Афанасий везли следующие условия договора. Теодат отрекается от власти, а взамен получает богатый куш в Италии: дворцовые имения (патримониум). По приезде стороны должны были составить письменный договор и подтвердить его клятвами. Но прежде вызвать из Сицилии Велисария, чтобы тот взял под контроль Рим, Равенну, Неаполь и прочие главные города Италии. Велисарию был направлен соответствующий приказ. Казалось, операция близится к завершению. Но тут выяснилось, что древняя доблесть готов далеко не утрачена.

Пока Теодат вел тайные переговоры, остготы сражались. Несколько отрядов тяжелой кавалерии были отправлены в Далмацию. Ими командовали Грипп и Азинаний. Эти странные имена не готские и не римские.

Перед нами какие-то прозвища варваров, переложенные на греческий язык. Но будем довольствоваться тем, что есть.

Готские полководцы подошли к стенам Салоны. Здесь их встретил небольшой отряд византийцев, которым командовал Маврикий, сын магистра Мунда. Молодой военачальник вывел своих на рекогносцировку, но наткнулся на большие силы готов. Закипела схватка. Маврикий сражался отчаянно и дорого продал свою жизнь, но был убит. Вместе с ним полегли его боевые товарищи.

Об этом узнал Мунд. Он обожал сына и потому горел желанием отомстить. Охваченный гневом, византийский полководец повел на остготов своих солдат «без всякого порядка». Дальнейшее описывает Прокопий. Он говорит, что «произошел горячий бой, но можно сказать, что ромеи одержали Кадмейскую победу».

Давным-давно за обладание Фивами (Кадмеей) столкнулись потомки царя Эдипа. Семеро греческих царьков выступили против этого города. Их войска одержали победу, но сами царьки погибли. Это и есть «Кадмейская победа». Коренные римляне сказали бы «пиррова победа»; греки жили собственными мифами.

Мунд яростно атаковал латную конницу готов, часть варваров пала, другая обратилась в бегство… Магистр утратил контроль над собой. Круша всех подряд, он незаметно оказался в гуще врага. Готы повернули и подняли его на копья. Преследование тотчас прекратилось. Готы отошли и смогли перестроиться.

Дальше Прокопий излагает одну байку, причем непонятно, шутит наш автор или говорит серьезно. «Тогда ромеи, — пишет он, — вспомнили и уразумели предсказание Сивиллы, которое, произносимое в прежнее время, им казалось какой-то несообразностью. Это предсказание говорило, что когда будет захвачена Африка, то “мир погибнет с потомством”. Но это предсказание говорило вовсе не об этом; предсказывая, что действительно Ливия (Африка) вновь будет под властью римлян, оно предсказывало также и то, что погибнет и Мунд вместе с сыном. Оно звучало так: “Africa capta Mundus cum nato peribit”. Так как латинское слово “Мунд” обозначает также и мир, вселенную, то все думали, что это предсказание касается мира». Этот странный рассказ хорошо передает уровень мышления тогдашних интеллектуалов.

Ромеи отступили и очистили Далмацию, однако готы даже не вошли в Салоны. Они не доверяли здешнему населению, которое не любило варваров, поэтому ограничились тем, что заняли окрестные замки. Но победа есть победа. Армия Мунда была обезглавлена и откатилась на восток. Франки на западе бездействовали — они не выступали ни за готов, ни против них. Лангобарды обживались в Паннонии и не собирались вести войну. Оставался один Велисарий в Сицилии, но у него было мало войск.

Теодат сразу приободрился и передумал подавать в отставку. Возможно, была еще одна причина для оптимизма. В 534 году в боях со славянами и болгарами погибла дунайская армия византийцев, пал ромейский полководец Хильбуд. В следующем году задунайские варвары прорвались во Фракию. Казалось, что в таких условиях византийцы прекратят войну в Италии.

Руководствуясь этими соображениями, Теодат аннулировал все договоренности с Юстинианом, а к его послам стал относиться с полным пренебрежением. Тогда Петр Патрикий совершил крупную ошибку: обнародовал послание Юстиниана, адресованное остготам. Это послание — образец многословного и цветистого стиля базилевса. В нем звучат подлинные слова Юстиниана.

«Нашей заботой, — писал император, — является принять вас в состав нашего государства, конечно, так, чтобы это доставило вам удовольствие. Вы придете к нам не для того, чтобы быть униженными, но чтобы сделаться еще более важными. Ведь мы приглашаем вас не с тем, чтобы вы соединились с людьми чуждого для вас образа жизни и приняли обычаи, неизвестные готам, но чтобы вы вернулись к тем, которые были вашими друзьями и с которыми на некоторое время вам пришлось расстаться. Для этого мы теперь посылаем и вам Афанасия и Петра, совместно с которыми вам следует разрешить все вопросы».

Лучше бы Петр приберег послание. Сейчас, в момент всплеска готского патриотизма, оно сыграло роль красной тряпки. Возмутительно! С готами обходятся как со слугами! Видя поддержку вельмож, Теодат приказал арестовать византийских послов. Их увели и посадили под стражу. Конунг решил быть смелым и непреклонным, а война продолжалась.

2. БИТВА ЗА ДАЛМАЦИЮ

Узнав об этом, Юстиниан форсировал военные действия. В ту пору император был здоров, энергичен, имел деньги в казне и людские резервы.

Основной план остался прежним: ударить по государству остготов с двух сторон. Группировка Велисария на юге Италии должна была атаковать крупный порт Неаполь. Северную группировку пришлось создавать заново. Юстиниан перебросил подкрепления в Далмацию и назначил нового командующего. Им стал начальник царских конюшен Константиан.