Мое сердце – бензопила - Стивен Грэм Джонс

они идут дальше. Вдоль берега тянутся гаражи, Лета заглядывает в один, другой и третий и всякий раз качает головой: этими лодками уже никто не воспользуется, они разбиты вдребезги. Моторы на месте, а вот корпуса… Лодки набрали воды, здорово просели, держатся лишь на причальных тросах или ремнях.

– Он хочет, чтобы мы шли пешком, – поясняет Джейд.

– Ты не сможешь.

– Давай вплавь.

Лета кивает, она об этом уже подумала.

– Яхта, – предлагает она наконец. Снова чертова яхта!

– На Четвертое июля пользоваться моторным транспортом на воде запрещено, – цитирует Джейд.

– Придется сделать исключение.

– Я на ту лодку не вернусь!

– На яхту.

– Хоть как. Кстати, а где «Умиак»?

– Хм. – Лета озирается по сторонам.

– Он ее уже утопил, так? – предполагает Джейд.

– Вон она… – говорит Лета – и правда.

«Умиак» дрейфует между Терра Новой и Кровавым Лагерем, но сидит в воде как-то странно. Теперь это шхуна из фильма «Косатка» после нападения акулы.

Лета разочарованно качает головой.

– У них там хот-доги, – напоминает Джейд про праздник в Пруфроке.

– Я не хочу… Не хочу идти через заброшенный лагерь, понимаешь?

Джейд кивает, не объясняя, что они пройдут по краю обрыва, а Кровавый Лагерь останется внизу.

– Не пойдем – фильм пропустим… – Джейд умолкает на полуслове, потому что Лета стоит на месте, молчит и смотрит куда-то – что там такое?

В высокой траве покачивается голова. Неужели страус?

– Привет, – говорит Лета страусиной голове, толкая Джейд вперед. – Только педали, никакого мотора.

Джейд пытается вникнуть в смысл этих слов, и вдруг все становится ясно: лодка-лебедь, та самая, на которой был Дикон Сэмюэлс, в слайд-шоу его памяти! Они идут к ней вброд, потом Лета толкает и тянет, чтобы отвязать ее от берега, – и эта лодка цела! Единственная из здешних.

Джейд оглядывается на Лету – неужели они и правда поплывут на этой посудине? Но Лета исчезла. Джейд готова удариться в панику, и тут Лета выныривает из воды – она хочет отмыть лицо.

Джейд следует ее примеру и опускается под воду, вертит головой влево и вправо, выныривает, чтобы вздохнуть, смывает с себя грязь и слизь – кажется, слегка очистилась. По крайней мере, для предстоящей бойни сойдет.

Лета уже забралась на стеклопластиковое сиденье лодки. Она опускает руку и тянет отяжелевшую от воды Джейд столь же легко, как и все, что она делает. Лодка-лебедь кренится и покачивается, но у нее нет корпуса, куда может залиться вода, нет даже дна, с которого надо вычерпывать воду. Только пространство для ног, омываемое водой. Джейд топает тяжелыми ботинками по жиже, смотрит, как озеро вокруг ее ног окрашивается в красный цвет.

– Тебе лучше разуться. – Лета смотрит на ботинки Джейд. – Вдруг придется плыть.

Джейд смотрит на армейские ботинки, которые каждое утро надевала для битвы под названием «школа». Лета права. Надо было их скинуть еще вчера. Поэтому Лета плыла куда быстрее Джейд.

Она развязывает шнурки, стягивает ботинки, мягко опускает прямо в озеро. Оно принимает их, как и все, что ему предлагают.

– А… – Лета тянет несуществующую молнию на груди, намекая, что Джейд, стоит освободиться и от комбинезона.

Джейд решительно качает головой – нет. Может, чем меньше на Лете одежды, тем убийственнее она выглядит, но Джейд без своего комбинезона – никуда. Она собирает в горсть воротники и стягивает их вместе, словно стремится себя защитить.

– Боюсь, в этой штуке нас точно заметят.

– Вот и хорошо. – Лета начинает крутить педали, вспенивая воду.

Джейд соображает, как попасть ногами в педали, которые уже крутятся, как вписаться в ритм. Тут есть нечто вроде руля, эдакий джойстик, с ручкой-яйцом из стекловолокна, видимо, соединенный с лопастью под хвостом, где бурлит вода.

– Не так я представляла свое возвращение, – бормочет Джейд.

– Черный лебедь подошел бы больше? – Лета не улыбается – сейчас не до улыбок, – но видно, что потихоньку она приходит в себя.

– Ты так озеро переплывала? – уточняет Джейд. – На педалях?

– Прорвемся. – Лета налегает на педали, вынося лодку на несколько футов вперед. – А не здесь ли… Ну ты поняла.

Джейд поворачивает левое запястье, показывая шрам.

– Озеро меня не приняло, – вздыхает она.

– Почему?

– Внизу сидит проповедник Иезекииль, он очищает воду, – объясняет Джейд. – Поэтому тут хоронят только христиан, а я, как ты знаешь, индианка.

– И ты, и твой отец.

Чтобы зарубить возможные обвинения Леты на корню и увести ее от темы, Джейд говорит:

– Жаль твою мачеху. Она этого не заслужила. Да и никто из них.

– Мне давно надо было сжечь здесь все. Зря мы сюда приехали!

– А я рада, что приехали, – слетает с языка Джейд. – Даже несмотря на трагедию.

Лета снимает руку с рулевого яйца, находит руку Джейд и по-сестрински пожимает. Над темной водой Джейд смотрит на Кровавый Лагерь, притаившийся на берегу озера Индиан, как инфекция, как дурное воспоминание.

Скоро там объявится Тео Мондрагон. И приведет за собой кучу призраков.

– И мой топор в придачу, – задумчиво довершает Джейд картинку.

– Что-что? – не понимает Лета.

Джейд трясет головой – так, ничего. Просто было бы жуть как круто: слэшер хромает по узкой белой дамбе каньона Глен и тащит за собой тяжеленный топор с обоюдоострым лезвием и длинной ручкой – этот топор она припрятала во время очередного побега. Ладно, топор – дело десятое. Если он хочет успеть на праздник, ему придется туда допрыгать, пока идет фильм, так?

Даже в дурацкой лодчонке-лебеде они поспеют туда на полчаса раньше, чем он. Самое малое. Нет, их не ждет увеселительная прогулка по озеру. Во-первых, дует ветер. В городе на него не обращают внимания, а ты попробуй погрести или покрутить педали против ветра, тут он тебе и покажет. Даже Лете.

– Скоро стемнеет, – торопит Джейд.

– Стараюсь как могу.

Джейд пытается крутить педали, но быстрее не получается, скорее наоборот.

– Смотри! – восклицает Лета.

Вдали виднеется надувной киноэкран. Через дюны, разбрасывая на ходу одежду, бежит Крисси.

– Эй! – Лета встает и машет руками, а лебедь кренится то в одну сторону, то в другую.

– Звук врубили на полную, – объясняет Джейд, следя, чтобы они не опрокинулись.

По ту сторону экрана, как и следовало ожидать, Пруфрок утопает в кромешной тьме. Не блестят даже экраны мобильников: никому не охота выронить телефон за борт, если лодку качнет, или жители начнут соревноваться, кто кого лучше обрызгает.

– У вас такое каждый год? – спрашивает Лета, запыхавшись.

– Хэллоуин на воде. Все украшают лодки, как на параде. Харди закрывает глаза даже на пиво.

– Ты веришь, что он за тебя переживает?

– Помню, когда была в третьем классе, кто-то из старшеклассников оделся, как Пила, и я…

– Это из «Кровавого залива»?

Джейд пропускает вопрос мимо ушей и продолжает:

– Я глаз от него не могла оторвать!

– Или от нее.

– Пила – это он. Мужского рода, он же в маске.

– До второй части, да, – соглашается Лета. – А после четвертой?

Джейд озадаченно смотрит на нее, и Лета пожимает плечами, лодка под ними чуть кренится.

– Какая, блин, у тебя проблема? – цитирует Джейд прямо из