Последняя цивилизация. Политэкономия XXI века - Василий Галин

Тем не менее, Рим продолжит свои завоевания, несмотря на то, что новые территории будут приносить нарастающую отрицательную доходность, требуя все больших расходов на защиту и освоение, создавая все большие трудности в управлении огромной империей (путешествие с окраин которой до Рима стало занимать несколько месяцев).

Эволюционный цикл [1361] [1362] и площадь древнего Рима, млн кв. км [1363]

Почему же Империя продолжала расширяться, несмотря на то, что это не только не приносило выгоды, но и наоборот все больше истощало ее? П. Хизер, венчая свой труд, находит главную причину в «беспредельной агрессивности» римского империализма, ставшей причиной его гибели [1364]. Современник событий Августин полагал, что основной причиной был порок, который воцарился в Риме после победы над Карфагеном. С этого времени в основу всей империи легло не что иное, как желание господства: «Эта страсть к господству терзает и губит род человеческий великими бедствиями» [1365].

По мнению же древнеримского поэта Рутилия, расширение империи диктовалось ее предназначением — нести цивилизацию человечеству:

Разным народам единую ты подарила отчизну,

Благо — под властью твоей им беззаконье избыть;

Ты побежденным дала участие в собственном праве,

То, что было — весь мир, городом стало одним [1366].

Аналогичная мысль звучит в стихах и другого современника события — поэта Вергилия:

Римлянин, помни, тебе — прочими править народами,

Мир им нести и закон — вот в чем твое ремесло,

Тех, кто покорен, — щадить, гордых же — силой смирять [1367].

Однако ни патологическая страсть к господству, ни служение благим идеалам цивилизации не могут объяснить самоубийственного расширения империи. В этом случае ни господство, ни цивилизация не имеют смысла, поскольку они погибнут вместе с самой империей. Очевидно, должны были быть какие-то более веские объективные причины, толкавшие империю по этому пути, причины, которые не оставляли империи другого выхода, кроме непрерывной экспансии. И здесь, прежде всего, внимание привлекает падающая динамика процентных ставок.

Тренд процентных ставок по простым ссудам [1368]

Падение процентных ставок свидетельствует о действии закона «убывающей отдачи капитала» Д. Рикардо или истощении внутреннего источника человеческой энергии, что вынуждает любую капиталистическую систему к непрерывному расширению .

…

Есть и другой путь — технический прогресс. Однако он не получил должного развития в Древнем Риме по нескольким причинам:

Одной из важнейших являлось рабство. «Рабы были становым хребтом экономической жизни империи , в особенности, в торговле и промышленности, где они составляли рабочую силу частных мастерских», — отмечает М. Ростовцев [1369]. Дешевый рабский труд делал излишним разработку и внедрение технических новшеств. Например, водяные мельницы были известны со времен Древней Греции, но в Риме они приобретут широкое распространение только ко II в. н. э., когда начнет ощущаться недостаток рабов [1370]. Крах римской экономики наступит с падением эффективности завоеваний, когда приток рабов сократится, что приведет к росту цен на них, в результате использование рабов станет нерентабельным, а ресурсов для технического развития уже не останется [1371].

Кроме этого, у римлян были более выгодные и привычные направления вложения капитала, чем в технические усовершенствования. Основным являлась глобальная торговля, которая в не меньшей степени, чем войны, приносила быстрые сверхприбыли на вложенный капитал. И даже во II веке, когда уже проявились первые признаки кризиса, «источником богатства по-прежнему оставалась торговля . Заработанные торговлей деньги умножали, отдавая их в долг под ипотеку или вкладывая в приобретение земельной собственности», — отмечает М. Ростовцев [1372].

Избыточные капиталы направлялись на приобретение предметов роскоши и искусства, на что уходили огромные суммы. Благодаря им архитектурное и художественное творчество достигло в Древнем Риме невиданного развития. Но они не только не создавали новых источников экономического роста, а наоборот оттягивали на себя имеющиеся у них свободные капиталы.

Поскольку достоверность данных по реальным процентным ставкам в Древнем Риме относительно невысока, мы можем говорить только об их динамике, но даже она все-таки требует дополнительных косвенных подтверждений. Ими являются, например, данные, приводимые М. Ростовцевым, согласно которым уже в конце II в., несмотря на сильное снижение процентных ставок, «люди отказывались брать кредиты, и на рынке предложение превышало спрос», одновременно происходит падение спроса и нарастание кризиса перепроизводства [1373]. Началась тезаврация капиталов — их вывод в драгоценные металлы и предметы роскоши.

Другим косвенным свидетельством может служить рост спекуляции ценными бумагами, который происходит всегда, когда ставки в реальном секторе экономики начинают падать. И именно эта спекуляция ценными бумагами — векселями — получила распространение в III в. О ее последствиях говорит один из документов той эпохи: «На наш рынок проникла спекуляция векселями, нарушившая снабжение города самым необходимым, от чего большинство граждан и вся община терпят нужду…» [1374] В то же самое время доходность морских перевозок, некогда сверхприбыльных, упала настолько, что государство было вынуждено пойти на специальные меры для защиты судовладельцев от банкротства и на субсидирование морских перевозок [1375]. Подобные меры начнут применяться и во всех остальных реальных секторах экономики [1376].

Еще одним подтверждением может являться рост потребительской задолженности, он происходит всегда, когда предложение превышает спрос. Этот рост задолженности в позднеримский период отражен в усилившемся сопротивлении церкви взиманию долгов и процентов. «Если берешь с бедного, то сие верх человеконенавистничества. Ты из чужих несчастий извлекаешь прибыль; со слез собираешь деньги, душишь нагого, бьешь голодного. У тебя нет жалости, нет мысли о родстве со страдальцем, и ты называешь человеколюбивыми полученные таким образом прибытки?» — писал в IV в. один из отцов церкви Василий Великий [1377].

Очевидно, ростовщичество стало настоящим бедствием. Иерархи и отцы церкви, такие как Киприани, Тертуллиан, Лактанций, Иероним, Афанасий Великий, Василий Великий и т. д., проклинали проценты и ростовщиков — «злое исчадие злых родителей» [1378]. Насколько потрясающим было это бедствие, говорит тот факт, что, начиная с IV в., церковь рядом соборных постановлений запрещает взимание процентов. Уже Арльский собор 306 г. определяет, что клирики, дающие деньги за проценты, должны быть отлучаемы от церкви… Это же правило подтверждают постановления целого ряда других соборов — Никейского, Гипонского, 4-го Карфагенского и т. д. [1379] Аналогичный запрет на взимание процента был введен и в Коране: «Аллах сделал дозволенной торговлю и запретил проценты»; «Не живите за счет лихвы, удвоенной или многократной» [1380].