Немного порочный - Мэри Бэлоу

Бабушка, на голове у которой красовалась яркая фуксия, а на шее, в ушах и на пальцах сверкали почти все драгоценности из бархатного мешочка, переливалась всеми цветами радуги и нежно позвякивала, поминутно хлопая в ладоши и склоняясь над любимой внучкой. Сегодня она ни разу не пожаловалась ни на какую хворь и ничего не ела, кроме чашки горячего шоколада на завтрак. Она была слишком возбуждена.

– Джудит, любовь моя, – щебетала она, – как бы я хотела, чтобы дедушка дожил до этого дня и разделил со мной радость и гордость. Но его нет рядом, поэтому мне придется быть вдвойне веселой и гордой.

В этот момент раздался стук в дверь и в комнату протиснулась еще одна фигура.

– Глазам своим не верю! – воскликнул Брануэлл. – Ты сверкаешь, как новенький пятипенсовик, Джуд! Дядя Джордж послал меня предупредить, что на улице ждут кареты, чтобы отвезти в церковь всех, кроме Джуд и папы.

Поднялся шум, послышались слезные поздравления и последние наставления. Наконец комната опустела, и они остались вдвоем с Тилли.

Джудит находилась в одной из комнат Харвуд-Грейндж, намного большей, чем в прошлый раз, Сегодня был день ее свадьбы. Все очень долго спорили, где лучше всего провести церемонию. Отец хотел выдать дочь замуж дома, и Биконсфилде, и Рэнналф разделял его мнение. Правда, возникло много проблем. Где остановятся все члены его семьи? Не получится ли так, что двум пожилым леди будет трудно добираться, особенно леди Бимиш, у которой было слабое здоровье? Вариант с Лондоном отмели по той же причине. В конце концов остановились на Лестершире, где и у Джудит, и у Pэнналфа жили родственники, обладавшие достаточно большими домами, чтобы разместить две семьи. Правда, сначала это не представлялось возможным. Как могла Джудит появиться в Харвуд-Грейндж после недавних событий?

Проблема разрешилась с приходом очень вежливого письма от сэра Джорджа Эффингема, которому о помолвке только что сообщила теша. Он выражал готовность принять семейство шурина в своем доме, если свадебное торжество будет проходить неподалеку. В том же письме он сообщал, что его сын отплыл в Америку, а жена и дочь находились с продолжительным визитом в родовом гнезде мистера Питера Уэбстера, жениха Джулианы.

Последний месяц Рэнналф провел в Грандмезоне, пока шла подготовка к венчанию. Его братья и сестры также приехали проведать леди Бимиш и решили дождаться свадьбы вместе с ним. Сама Джудит приехала только вчера и виделась с Рэнналфом всего один раз – когда он заехал в Харвуд после ужина с Аллином и остался там на час.

Но наконец-то спустя шесть недель после романтического объяснения на вершине холма настал день свадьбы.

– Вы прямо как картинка, мисс, – одобрительно проговорила Тилли.

– Спасибо. – Джудит подошла к зеркалу, которое до этого момента было практически не видно за спинами присутствующих. Она настояла на простом покрое туалета, хотя отец советовал не жалеть средств. Специально к торжеству было сшито платье из шелка цвета слоновой кости, со скромным вырезом на груди и завышенной по последней моде талией. Короткие рукава и подол были украшены фестонами и золотой вышивкой. Главным достоинством туалета было то, как откровенно он облегал грудь девушки и мягкими складками спадал вдоль ее длинных ног, обрисовывая округлые бедра. Шляпка и длинные перчатки были того же цвета, что и платье, хотя на шляпке красовалось еще и золотое перо. Туфельки тоже были золотистые. На шее у девушки висела изящная двойная золотая цепочка – свадебный подарок Рэнналфа, который он привез ей вчера.

Да, думала Джудит, она выглядит именно так, как мечтала. Правда, сегодня утром у нее было такое ощущение, словно о животе танцуют бабочки, и теперь оно еще усилилось, хотя, казалось бы, суматоха с одеванием уже прошла. До сих пор она не могла поверить, что этот день когда-нибудь настанет. И даже сейчас…

– Ваш папа ждет вас, мисс, – напомнила Тилли.

– Да. – Решительно отвернувшись от зеркала, Джудит вышла из комнаты через дверь, которую распахнула перед ней застывшая в реверансе, улыбающаяся Тилли.

Отец ждал дочь у подножия лестницы, строгий и официальный, как всегда, облаченный в свою лучшую черную двойку. Пока дочь спускалась, он внимательно оглядел ее с ног до головы, не забыв при этом нахмурить брови. Джудит внутренне приготовилась спокойно выслушать критику в свой адрес, решив не позволять ему испортить ей настроение.

– Ну что же, Джудит, – начал он, – все эти годы я боялся, что твоя красота достанется человеку, который не видит глубже поверхности. Но я надеюсь, что тебе удалось избежать несчастной судьбы многих красивых женщин. Сегодня ты необыкновенна хороша.

Джудит не могла поверить своим ушам. Неужели отец всегда считал ее красивой? Почему он до сих пор ни разу об этом не сказал? Почему не объяснил?… Просто родители, подумала Джудит, не имеют ничего общего с образцом совершенства, за который их принимают дети. Они обыкновенные люди, которые пытаются сделать как лучше, но не всегда делают правильный выбор.

– Спасибо, папа, – улыбнулась она, – спасибо.

Преподобный Джереми Лоу предложил дочери руку и проводил ее в карету.

Деревенская церковь в местечке Кеннон была маленькой, но очень живописной со своими древними каменными стенами и витражами на окнах. Впрочем, размеры церкви никакой роли не играли, поскольку круг приглашенных на свадьбу мисс Джудит Лоу и лорда Рэнналфа Бедвина был ограничен двумя семьями.

Рэнналф так нервничал, словно ему предстояла официальная пышная церемония в церкви Святого Георга на Ганновер-сквер в Лондоне. В эту минуту он завидовал Эйдану, который отвез Еву в Лондон, женился на ней по специальному разрешению, пригласив только своего денщика и бабушку невесты в качестве свидетелей, а потом уехал с женой домой в Оксфордшир, не поставив в известность даже Быокасла.

Рэнналф стоял у алтаря вместе с Аллипом, своим шафером. Бьюкасл сидел во втором ряду рядом с леди Бимиш, Фреей и Морган. За ними расположились Эйдан, Ева и двое их приемных детей, которых, впрочем, все воспринимали как родных отпрысков молодой супружеской пары. Сзади сидели маркиз и маркиза Рочестер, тетя и дядя Рэнналфа. Мать Джудит сидела во втором ряду по другую сторону от прохода, между сыном и свекровью: Сзади них сидели три сестры Джудит и сэр Джордж Эффингем. Последние ряды занимали некоторые слуги из Грандмезона и Харвуд-Грейндж.

Последний месяц показался Рэнналфу бесконечным, несмотря на то что с ним были все братья и сестры, за исключением Эйдана, который приехал всего неделю назад. Каждый день он со страхом ожидал письма от Джудит, в котором она расторгнет помолвку по какой-нибудь смехотворной причине. Рэнналф чувствовал, что ее уверенность в себе до сих пор не окрепла. Но никакое письмо не пришло, и когда накануне торжественного дня Рэнналф заехал в Харвуд, он с радостью обнаружил Джудит, которая приехала, как и планировалось.

Он до сих пор не верил в реальность происходящего.

Но вдруг среди шума голосов он уловил звук открывающейся двери, и Аллин тронул его за локоть, давая понять, что пора приготовиться. Облаченный в праздничную сутану викарий с улыбкой дал органисту знак начинать.