Последняя крепость - Юрий Никитин

– Забираем! Быстрее. Нам только амбулансы не хватает.

Крис, хромая, подхватил Курта с другой стороны и помогалДэну нести потерявшего сознание счастливчика. Навстречу бежали люди, то и делоспрашивали, надо ли помочь, Стивен молча кивал в сторону горящих машин.

Раздались сирены неотложки, полицейских машин. Крис и Дэнтолько-только подтащили Курта к машине, как из распахнувшихся дверей амбулансывыскочили быстрые ребята с носилками в руках.

Двое бросились к ним, Крис замахал свободной рукой:

– Туда, туда!.. Там много раненых! А это наш друг, мыего прямо в больницу.

Медики, не теряя мгновений, бросились в дымное облако. Криси Дэн сели на заднее сиденье, не выпуская из рук Курта, Стивен прыгнул за рульи погнал машину на большой скорости к месту их укрытия.

Навстречу неслись надрывные звуки сирен, еще раньшепоявились полицейские вертолеты, пронеслись, как ракеты, машины «Скоройпомощи».

До часа икс еще полтора часа, мелькнула тоскливая мысль, атроих уже нет.

На рассчитанной скорости проехали Модиин, здесь машин много,там же передали своим медикам Курта, постояли перед светофором, а в Нетанию вошлиуже на своих двоих, передав машину местным ребятам, молчаливым и умелым: Стивенне успел и глазом моргнуть, как машина исчезла, а они пошли по узкой улочке,забитой автомобилями так, что не то что припарковаться, нечего и думать, нодаже пробираться по сузившимся тротуарам непросто: муниципалитет разрешил ввидучрезвычайных обстоятельств взбираться на тротуары двумя колесами.

В этом районе даже кафе выглядят, как дорогие рестораны, асами рестораны сверкают роскошью, впрочем, на самом деле не такие уж и дорогие,хотя, конечно, не сравнить с теми, что внизу…

По пути назад в Иерусалим у Стивена перед глазами все ещестояло залитое кровью лицо Курта, его увезли в бессознательном состоянии,близком к коме, и хотя заверили, что сделают все необходимое, а парень оченьздоровый, выкарабкается, но чувство потери было слишком острым.

Крис толкнул его в бок:

– Шеф, перестань. Любой мог оказаться на их месте. Однохорошо: арабы приняли нас за евреев.

Стивен поморщился, не понимает этого славянского юмора.

– Нельзя было разрешать ехать на даймлере.

– Они все равно кого-то подстрелили бы, – возразилКрис. – Если арабы выехали поохотиться на жидов, то все равно должны былиистратить патроны и украденную где-то гранату.

– Тех студентов бы расстреляли, – поддержалДэн. – Полная машина беззащитной молодежи – чем не цель?

– Да, – сказал Крис, – а потом ещекого-нибудь успели бы…

Стивен посмотрел ему в глаза, Крис опустил взгляд. Знает,понял Стивен, что это наши патроны и наши американские гранаты, которые мы визобилии передали террористам для дестабилизации обстановки в Израиле. Арабамтолько дай оружие, не утерпят, чтобы сразу же не пустить в ход. В Ираке шиитыбьют суннитов, а те шиитов, а в самом Израиле обрадованно начали стрелять поевреям.

– Шире шаг, – сказал он, – через полчаса мыдолжны быть в укрытии.

– Успеваем, – заверил Дэн.

А Крис сказал с некоторой грустью:

– Хоть и евреи, а я… гм, из тех, кого они вот ужесколько лет дерьмом мажут… но все-таки жаль этот город.

Дэн пихнул его локтем.

– Чего? Скорее всего, все кончится пшиком. Думаешь,такие огромные приготовления никто так и не заметил?.. Тогда их МОССАД нужноразогнать полностью. Сейчас, хоть и ночь, кнессет заседает, премьер ломаетголову, как сторговаться, а наши думают, как еще дожать… Шеф, ты как думаешь?

Стивен сдвинул плечами:

– Не знаю. Но если и начнется, то все ограничитсяточечными ударами. Чтобы нам ничто не препятствовало взять все под контроль.

Они медленно шли по роскошной улице, на них засматривалисьдевушки, не часто встретишь вот таких рослых и крепких парней, Стивенпоглядывал на часы, другие тоже поглядывали, Крис вытащил фотоаппарат и частощелкал, а потом перевел на режим видеосъемки и, прислонившись к стене дляупора, водил объективом из стороны в сторону.

– Напоследок, – проговорил он, – напоследок…

– Что за похоронный тон, – сказал Стивен. –Город останется цел.

Крис хмыкнул:

– Точно?

– Точечные удары, – напомнил Стивен. – К томуже в Иерусалиме почти нет военных объектов. Не считать же армейские джипы!Здесь они вместо полиции…

Крис фыркнул:

– У нас хватает косоруких. Жахнут так, что половинуИерусалима снесут.

Дэн заметил многозначительно:

– Почему обязательно косоруких? Проще сослаться накосорукость или сбой в двигателе ракеты, чем признаваться, что нарочито ударилипо жилым кварталам. Со времен ковровых бомбежек Дрездена или Хиросимы, которыминас до сих пор попрекают, политики научились делать то же самое, но под другимсоусом.

Крис заулыбался, но помрачнел Вайс, то и дело поглядывал наСтивена в ожидании опровержений.

Стивен покачал головой:

– Сожалею, ребята, но дискуссии отменяются дозавершения операции. Быстрее уходим. Никто ни на шаг в сторону. А ты, Крис,снимай, снимай… Может быть, в самом деле после операции что-то изменится и вархитектуре.

Впервые в бункере правительственной связи так многолюдно,глаза режет не столько свет ярких ламп, сколько блеск генеральских погон.

Генералов высшего эшелона, что значит – не просто генералов,а командующих военно-воздушными силами, морскими, бронетанковыми,военно-космическими, ракетными, десантными и прочими-прочими, – не счесть,они сразу разбились на кучки и с жаром обсуждают предстоящую операцию.

Всем им сказано, что это всего лишь широкомасштабные учения,но нужно делать вид, что будто все всерьез, потому с таким удовольствием изнанием дела прорабатывают каждую деталь. Юмекс признал, что даже назавершающем этапе их подсказки добавили кое-что полезное.

Файтер, приняв три ампулы, чувствовал лихорадочноевозбуждение. Сердце стучит часто, гоняя кровь без надобности в усиленномрежиме. Даже не приглядываясь, отчетливо видел, как собравшиеся разделились надве группы, готовые вцепиться одна другой в горло: голуби и ястребы. Голубиждут, что он вот-вот заявит, что от Израиля удалось получить все необходимые уступки,и даст отбой готовым к нападению войскам, а ястребы надеются, что все же будетсигнал к захвату ядерных объектов Израиля.

И после этой пустяковой операции только США будет гарантомравноправия и справедливости для всего человечества.