Навия. Проклятие - Елена Булганова

– Ага, – закивала я. – Обычай соблюдается гораздо строже любого закона.

– Вот именно. А не все ведь готовы стареть, если можно этого избежать. Но есть и другая проблема: все чаще стали рождаться дети со старыми, уже жившими душами. Для Таргида это обычная ситуация, поскольку там нет Сонной горы, но для нас поначалу это было настоящим потрясением. Когда двести лет назад такое случилось несколько раз подряд, отец приказал расследовать это дело. Служители горы осмотрели самые древние ее участки и обнаружили пустые места там, где их не должно было быть. Стало ясно, что земля по истечении некоего – очень большого – срока все же проглатывает спящих, и души их возвращаются в мир. В Блишеме и Брите такие дети оставаться не могут. Отец дал разрешение семьям, в которых рождается подобный ребенок, селиться в Таргиде, но все равно такой вариант пугает людей, и пары все реже решаются завести ребенка. Но многие все же хотели бы иметь детей, не подвергая себя подобным испытаниям. И такие супружеские пары вывешивают изображение пеликана на своем доме. Тогда любой ребенок старше десяти лет, если его что-то не устраивает в своем доме, может постучаться в их дверь, зайти и жить с ними. Те люди принимают его в семью, несут всю подобающую в таких случаях ответственность, пока ребенок остается с ними.

– Но почему Игнаций решил поменять семью, разве ему плохо жилось во дворце? – насторожилась я. – И разве не нанес он этим обиду Властителю?

– Ну что ты, конечно нет – на оба твои вопроса, – бледно улыбнулась Параклея. – Отец все понял. Дело в том, что матери у Игнация, считай, что и не было, поскольку госпожа Астата… мм… своеобразный человек. Она одержима идеей повторно стать женой отца и не замечает ничего, что не способствует ее планам. Боюсь, эта идея разрушительно повлияла на ее разум, и после того, как Игнацию исполнилось три года, она отказывается признавать в нем своего сына.

– Как так?!

– Ну, она уверяла, что у нее не может быть такого взрослого сына, ей ведь всего пятнадцать, – без насмешки, скорее со скрытой печалью произнесла Клея.

– А, ну понятно. Жаль Игнация.

– Ну а что касается отца, тут все немного иначе. Властитель любит и помнит всех своих детей, даже тех, кто давно уже спит на горе. Но ты сама представляешь, сколько нас у него. А некоторым детям, думаю, хочется иметь своего персонального отца. Такого, с которым можно поболтать и посмеяться за ужином, а потом отправиться на прогулку до сумерек. Обсудить в деталях прочитанную книгу. Задумать путешествие в Таргид или Хаваим. Отца, который придет на состязание будущих искателей и будет до хрипоты орать и хлопать на трибунах и первым рванет на поле, когда ты одержишь победу. А не одержишь – тем более. Ты согласна?

Я кивнула. Такой отец и мне бы не помешал.

– Папа старается бывать на таких состязаниях, но мешают дела, да и детей его на поле обычно несколько. Так что Игнация он понял и даже одобрил его решение. А с новой семьей брату очень повезло. Родители сразу поддержали его желание как можно больше объездить земель до вступления в школу искателей, которая уже не оставляет свободного времени. Первая их совместная поездка прошла под девизом поиска безопасного прохода в Призрачные земли. А в пути они наткнулись на ашерца, который летел на своем ящере в Брит и вез с собой мальчика. Это и был Теом.

– Он вез его… – напряглась я.

– Как ребенка-монету, да. Но это уже было вне закона. С тех пор как для Теней стали выращивать гомункулов, под страхом смерти запрещена торговля людьми. Но, к стыду всего нашего народа, кое-кто в Брите и по сей день считает, что ребенок всегда пригодится на черный день. Им легче умилостивить Тень, особенно если кто-то из домашних болеет.

Сказав это, Клея вздрогнула и обхватила руками плечи, словно ее охватил озноб. Я успокаивающе погладила ее по волосам, вспоминая себя в свою бытность в Блишеме. Ничто не внушало мне такой ужас и отвращение, как то, что творилось в Брите. Хотя современный способ тоже мало радовал.

– Так что Игнаций и его отец, взлетев на своих сукрах, без всяких колебаний отбили Теома и продолжили путешествие втроем. Мальчики сразу стали друзьями. Вернувшись из путешествия, Игнаций в первый же свой визит во дворец взял его с собой. Но я почти сразу поняла, что с ним что-то не так…

Я снова заволновалась. Ох уж эти местные порядки, любой может запросто зайти во дворец, без дотошной проверки. А я им своего ребенка доверила!

– Общаясь с мальчиками, я вставляла фразы на разных языках и следила за реакцией Теома. Он не хитрец по природе, и сразу было ясно, что он владеет всеми языками этого мира. Он знал множество вещей, которые просто не могут уместиться в голове десятилетнего ребенка, каким он выглядит. Находиться в компании мудрейших людей нашего мира ему было куда интереснее, чем играть с Игнацием и другими дворцовыми ребятами. Понаблюдав так пару недель, я задала ему прямой вопрос и получила честный ответ. Позднее я расскажу тебе его историю, мамочка, или лучше это сделает он сам. Когда вернется.

Я едва сдержала рвущийся из груди тяжкий вздох. А когда он вернется?

– Но он не ребенок? То есть не был таковым, когда вы познакомились.

Параклея с легкой улыбкой покачала головой:

– Он прожил длинную жизнь. Мы с Теомом стали неразлучны после того разговора. И тогда же он попросил разрешения из солидарности со мной никогда не покидать дворец. Конечно, до той поры, пока ты не вернешься, мамочка.

Я задумалась. Подозрительно и двусмысленно как-то выглядит ситуация: я появилась, а Теома и след простыл.

– Милая, давай я отведу тебя в твою комнату, тебе нужно хоть немного отдохнуть, – проговорила я тихим голосом.

– Нет, едва ли это мне удастся, пока я не узнаю, что случилось с Теомом, – покачала головой Параклея. – Лучше найду отца, вдруг что-то прояснилось.

Она легко вскочила на ноги.

– Хорошо, родная, а я еще посоветуюсь с Орликом насчет того, что связано с гипнозом всадников, он лучше во всем этом разбирается. Да, а еще одного моего друга в какую комнату определили?

Это я про Сашку вспомнила. Он, конечно, в таком деле не помощник, но сейчас я нуждалась в них обоих. На душе не то что кошки скребли – орлы когтями драли.

– В Лавандовом коридоре, напротив моей комнаты, – ответила дочь, и я краем сознания отметила, что не ошиблась насчет названий коридоров по цветам. – Но его там нет, я уже стучалась и даже попросила одного из придворных проверить. Он доложил, что комната пуста.

В верхний дворец я поднималась, скрежеща зубами от глубочайшего материнского негодования. Они что тут, совсем расслабились? Один находит странного мальчишку, невесть откуда взявшегося, и не моргнув глазом притаскивает во дворец, знакомит с сестрой. Ох, хоть бы с Вилли все было в порядке, чтобы я смогла ему высказать свои соображения по этому поводу! Властитель так же спокойно разрешает мальчишке считаться женихом его дочери и жить во дворце, ничего толком не проверив. Сукра доверяет! У них вообще тут есть хотя бы служба безопасности?! А вдруг этот Теом затеял какую-то свою игру, а я Вила подставила?