Такое запутанное дело. Когда конец близок - Фрэнсис Дункан

Бойс состроил гримасу:

– Иногда неплохо побыть мальчишкой на побегушках. Помогает сберечь нервы. А такие вот безнадежные дела как раз и заставляют честного трудягу вроде меня задуматься, нужно ли продолжать тянуть лямку ради пенсии. Взгляните сюда! – Бойс хлопнул ладонью по верхней папке. – У Уоллинза нет близкой родни, а знакомых раз, два – и обчелся. Разумеется, ни у кого нет видимого мотива убивать его, а у всех известных в округе бандитов, которые могли бы такое учинить, железное алиби. Какой-то неизвестный появился невесть откуда, прикончил беднягу и был таков. В итоге у нас пятьдесят миллионов подозреваемых – выбирай любого! – Он оттолкнул от себя бумаги, безнадежно махнул рукой и снова откинулся на спинку стула. – А что до второго малого, Мартона, тут и вовсе не поймешь, с чего начать. Мы даже не можем сказать наверняка, кем он был в действительности. Запрос в Вест-Индию, где Мартон нанялся на корабль, не принес результатов, а тут, в Бриджтоне, о нем, похоже, никто ничего не знает.

Инспектор Паркин встревожился. Тремейн глянул на него поверх пенсне:

– Не принимайте близко к сердцу, инспектор. Бойс говорил не всерьез. Видите ли, так он выпускает пар.

Бойс резко отодвинул стул и поднялся. Он засунул руки в карманы, хмуро сдвинул брови и принялся беспокойно расхаживать по комнате.

– Думаю, он хранил эти вырезки только потому, что случаи его заинтересовали. Как врач он мог заметить что-либо любопытное, достойное изучения с медицинской точки зрения. Наверное, в то время в городе об этих двух убийствах много говорили.

– Верно, – подтвердил Паркин. – Вокруг убийства всегда поднимается шумиха. У нас, к счастью, обошлось без большого скандала. И все же не вполне обычное убийство неизбежно оказывается на страницах газет даже в наши дни.

Бойс задержался у окна, посмотрел вниз, на улицу, затем повернулся к своим собеседникам.

– Мы не можем позволить себе заглядывать в каждый тупик, – решительно произнес он. – Главный констебль ждет от нас результатов. А в этих материалах нет ничего, что можно связать с Хардином. Извините, Мордекай, но вы же и сами понимаете.

– Все в порядке, Джонатан, – тихо ответил Тремейн. – Это было лишь подозрение. Безотчетное чувство. Но в конце концов, не за что зацепиться.

Он собирал в стопку просмотренные папки и документы, когда в дверь постучали. Вошел констебль.

– Прошу прощения, сэр, – обратился он к Паркину. – Это вам, только что пришло. В лаборатории сказали – дело срочное.

Паркин взял из рук констебля фотографии и отпечатанный на машинке листок. Секунду-другую он внимательно изучал их, а потом восхищенно присвистнул.

– Посмотрите на это! – воскликнул он, протягивая Бойсу фотографии.

Бойс осмотрел увеличенные снимки револьверных пуль с характерными следами, оставленными оружием, из которого их выпустили. Фотографии пестрели красными чернилами – в лаборатории пометили множество точек.

Бойс поднял голову от фотографий и взглянул на Тремейна:

– Похоже, в конечном счете предчувствие вас не обмануло. Убившую Мартона пулю выпустили из револьвера, который Хардин носил в своем черном докторском саквояже!

Он протянул через стол фотографии Тремейну. Тот взял их, стараясь держаться со скромным достоинством.

Сходство между пулями на снимках бросалось в глаза – отметины совпадали. Теперь можно было доложить главному констеблю о первом успехе в расследовании, причем в самое короткое время.

Сержант Уитем, судя по всему, отличался одновременно деловитостью и методичностью. Бумаги и книги, тщательно рассортированные, лежали аккуратными стопками на письменном столе покойного доктора Хардина, вдобавок тетрадь перед сержантом была покрыта ровными строчками букв и цифр. Когда вошли Бойс с Тремейном, Уитем вскочил.

– Думаю, это все, сэр! По крайней мере, насколько мне представляется.

– Молодец, – похвалил Бойс. Он сел за стол и полистал тетрадь. – Сделано на совесть, как всегда, Уитем. Я прослежу, чтобы об этом упомянули где надо.

– Спасибо, сэр.

Бойс устроился в кресле поудобнее. Он уже отправил курьера к сэру Роберту на собрание комитета сообщить о результатах экспертизы оружия из саквояжа Хардина. Что ж, по крайней мере, Бойс получил короткую передышку, выиграл время, чтобы нащупать новые ниточки.

– Финансовые вложения в размере примерно четырех тысяч. Неплохой доход, если верить его налоговой декларации. Доктор не бедствовал. Удалось выяснить, откуда у него появились деньги?

– Нет, сэр. Я смог найти документы только за последние четыре-пять лет – приблизительно в это время он приехал сюда. В общем и целом, на первый взгляд, здесь все чисто. Хардин вел учет своих дивидендов по мере их поступления, его средства вложены в акции солидных промышленных компаний, и не похоже, чтобы он много играл на бирже.

– Что-нибудь примечательное?

– Вот это, – сказал Уитем, протянул руку к столу и взял небольшую книжечку в синей обложке. Тремейн узнал дневник, который Бойс нашел утром в бюро. – Он лежал вместе с его личными бумагами, чековой книжкой и тому подобным. Это даже не дневник, а тетрадь для записи деловых встреч.

– Тут нет ничего необычного, – усмехнулся Бойс. – Собственно, я уже мельком просмотрел эту тетрадку. – Он взял книжку из рук сержанта. – Врачу приходится записывать, с кем у него назначена встреча. Мисс Ройман, конечно, ведет журнал приема, но, вероятно, доктору нравилось напоминать себе об особо важных пациентах. Вы, случайно, не заметили, интересовалась ли мисс Ройман этой тетрадкой? Я оставил ее на столе вместе с несколькими другими предметами, как и упомянул по телефону.

– Кажется, все лежало на месте, сэр. Там, где вы оставили, – ответил сержант. – Я не заметил за мисс Ройман ничего такого, вряд ли она вообще входила сюда.

Бойс поджал губы:

– Не входила? Но я вас перебил. Вы собирались мне сказать что-то об этой книжке?

– Хардин записывал в нее свои дела и планы – даты обедов, лекций и тому подобное. Но я заметил кое-что любопытное, вам нужно это увидеть.

Уитем наклонился и полистал дневник. Он указал Бойсу на запись, затем перевернул несколько страниц и ткнул пальцем в другую строчку.

– По-моему, он довольно часто встречался с этой дамой, не так ли? – проговорил Бойс и прочитал вслух: – «Элейн – восемь тридцать. Встреча с Элейн – у Вяза». Он где-нибудь упоминает ее фамилию?

Уитем покачал головой:

– Нет, сэр. Только Элейн. Первые записи появились в январе, последняя сделана день или два назад. Обычно две встречи в неделю. Или одна.

– Лишь имя и время?

– Время или место. Я говорил с мисс Ройман, но, конечно, ничего ей не сказал. У Вяза – место на холмах. Там стоит старое дерево, здешняя достопримечательность. Это единственная необычная запись, – добавил Уитем.