И грянул град - Лориана Рава

столице, о страшной смерти Радуги, говорил, что если они не хотят оказаться жертвами погрома, надо готовиться к обороне и превратить городок из потенциальной крепости в реальную. Намекал на то, что можно пригласить к себе воинов для этого... Бесполезно. И слышать не хотят. Во всяком случае, их главный, а остальные вслух не возражают. Надеются при помощи переговоров сохранить себе жизнь и книги. Мол, учёные люди при любой власти нужны... Придётся им, видимо, на собственной шкуре убеждаться, что новой власти они не нужны совсем. Да увы, поздно уже будет.

-- Тебе их жаль? -- спросила Заря.

-- Лично их -- не очень-то. Науку жаль. Ведь потом всё это восстанавливать будет очень сложно. Особенно если и все книжки сожгут.

Больше Уайн ничего не сказал, только сидел мрачно насупившись. Заря подумала, как обидно, что якобы "лучшие умы" Тавантисуйю оказались такими глупцами. Или дело просто в трусости? Но ведь раньше амаута так не тряслись за свою жизнь. Во времена войны между Уаскаром и Атауальпой в одной из запретных городов амаута открыто выступили против Уаскара, показывая, что осуществление его задумок неизбежно приведёт к краху государства. Уаскар тот запретный город сжёг. Подозревали ли те амаута, что с ними так обойдутся, или не думали, что Уаскар посмеет? Во всяком случае, такое выступление требовало смелости. А вот время Великой Войны? Тогда все точно понимали, что если испанцы победят, то всем конец. Запретные города разорят, книги сожгут, да и самих амаута ждёт "огненная купель"... А теперь? Может, всё дело в том, что англичане не казались религиозными фанатиками, а прагматиками, создавалась иллюзия, что с ними можно как-то договориться? Но если этим самым прагматикам наука попросту НЕ НУЖНА?! Ведь на ней нельзя быстро заработать денег.

Заря не знала, что на этот ответить. Вскоре вернулись лесорубы, усталые и мрачные. Как поняла Заря из их обрывочных реплик, у них там был спор на тему того, стоит или не стоит лезть в замок Инти. К определённым выводам они, однако, не пришли. Было какое-то тоскливое чувство ненадёжности. Инти, конечно, ставит безопасность Уайна и Зари довольно высоко, но велик ли его собственный авторитет? Ведь его люди даже не знают, что он и есть Инти! Многое должно было решиться завтра. А если Инти добьётся своего, захватит замок, но Уайн погибнет? Что тогда делать Заре? Возвращаться к матери? Эта мысль вызывала неподдельный ужас. Что может быть страшнее смерти? Медленное сведение с ума...

Но эти мысли были внутри. А снаружи был невкусный ужин из кукурузной каши и сушёной рыбы, был Томасик, который, видимо, чувствуя общую нервозность обстановки, ныл и капризничал, была необходимость мыть посуду и опять стирать лежащие в углу и пованивающие обкаканные штанишки...

Чутьё не подводило Зарю. Когда лесорубы отошли в лесную зону из луговой, между ними состоялся "мужской" разговор. Коралл сказал:

-- Послушай, Ворон, ведь и в самом деле нехорошо получается -- что ты цепляешься к этой женщине по всякому поводу и без повода? Да, Саири спал с ней, спит и будет спать. Но зачем нам ссоры из-за этого? Считай, что они муж и жена!

-- Да дело даже не в том, что Саири с ней спит. Беда в том, что он требует от нас её уважать. Как если бы она и в самом деле была порядочной женщиной и его женой! И она сама ведёт себя с нами как равная! Как будто она не хуже нас! В то время как она должна помнить, кто она и какую жизнь до того вела. Как такая женщина может требовать к себе уважения? Как она может требовать, чтобы её слушались?

-- Она передаёт приказы Саири и тоже заботится о деле. К тому же если её требования вполне разумны, -- ответил Коралл, -- так почему бы им и не подчиниться?

-- Понимаешь, если я её буду уважать также, как уважаю порядочных женщин, то есть таких, которые на её месте покончили бы с собой, ну или хотя бы каялись и винились... Ну, этим я попру добродетель.

-- Как будто сейчас кому до твоей добродетели! -- сказал молчавший до того Морской Огурец. -- Ты что, хочешь сместить Саири с его положения лидера? На это я тебе скажу следующее: да, Горный Ветер теперь мёртв, и лидера можно выбрать любого, никто нам слово не скажет! Потому что нет никого над нами! Но именно Саири показал, что не зря именно его Горный Ветер для такой сложной миссии выбрал. Именно он не растерялся в такой сложной ситуации, как сейчас. У него хотя бы есть план, что делать. С ним мы не пропадём. Кто из нас четверых может его заменить? Да мы даже не знаем здешних мест!

-- Что не знаем мест -- плохо, конечно, -- сказал Ворон, -- да только я и не считаю нужным тут задерживаться. Лучше пробираться в Тумбес.

-- Без запасов пищи и тёплой одежды? -- сказал Кальмар. -- Ты не забывай, что тут не Тумбес, где снега не бывает, а бывает лишь холодный дождь. А тут, в горах, скоро зима со снегом и метелями. После Райма Инти мы всего этого хлебнём по полной!

-- Вот потому и надо спешить. До Райма Инти ещё десять дней, кажется... Должны успеть до зимы, -- ответил Ворон.

-- Ну, так и поспешим, когда разберёмся с замком, -- сказал Коралл.

-- А если ты после замка будешь полутруп? И как с тобой двигаться?

-- Да, замок -- это риск. Но идти зимой без припасов и одежды -- верная гибель.

Коралл добавил:

-- Откуда мы можем знать, сколько времени займёт дорога? И что в ней не придётся отбиваться от врагов? Да мы даже не знаем, что творится в Тумбесе! -- сказал Коралл. -- Вдруг нам там придётся также прятаться и убегать от расправы, как этому Уайну?

Ворон возразил:

-- А пусть бы и так! Там мы дома и сориентируемся сами. А здесь как слепые котята! У нас даже лекаря нет, чтобы раны залечить!

-- Ничего, тут Саири что-нибудь придумает, -- сказал Кальмар, -- всегда же придумывал по ходу дела.

-- Да что мы вообще знаем об этом человеке! Даже имени его не знаем -- "Саири" ведь имя не настоящее! Настоящего он нам так и не сказал. Это только шлюхе своей сказал. Она его ещё вчера ночью спрашивала, будет ли он