Разожги мой огонь - Куив Макдоннелл

колебалась между молитвами и попытками найти подходящую одежду для гуля. Со своей стороны, Брайан был занят тем, что с удовольствием ел печенье, которое ему постоянно давали люди. Бэнкрофт смирился с ужасающим осознанием того, что весь персонал газеты присутствовал, когда произошло то, что произошло, и никто не подумал сделать фотографию. Да, он тоже этого не сделал, но он был редактором. Он не собирал новости, он их оценивал и определял их новостную ценность.

Этому месту еще предстояло пройти долгий путь.

У них также не было фотографий того, как полиция Большого Манчестера вызывает специалистов, потому что квартет медных гномов, по-видимому, прорыл гроб насквозь и продолжил движение. Ханна ввела в курс дела своего друга-детектива-инспектора, и он сообщил, что они нашли яму глубиной двадцать футов и она продолжала расти, не говоря уже о некоторых довольно странных артефактах и копии Razzle . Они отправили камеру в яму, на которую гномы напали, прежде чем возобновить свои раскопки. Тем не менее, было приятно видеть такую трудовую этику в наши дни, даже если она исходила от кучки демонических существ, сделанных из латуни. Если бы у Бэнкрофта было больше энергии, он бы задумался, что станет с этими артефактами, но, вероятно, они найдут свой путь во владение Основателей. Стерджесс, возможно, и не был их непосредственным подчиненным, но, похоже, вся полиция Большого Манчестера была на их службе, осознавали они это или нет.

Он предположил, что копия Razzle необъяснимым образом окажется в кустах у железнодорожных путей. У него были странные яркие воспоминания из детства о том, что это было единственное место, где можно было найти порнографию. В его случае, еще в Дублине, это были игральные карты. Семерка бубен произвела на него сильное впечатление.

Говоря о влиянии, хотя усилия “Странных времен” по сбору новостей были никудышными, они сорвали сверхъестественную операцию по ограблению могилы, так что да. Это было определенно то, за что он мог выпить.

Технически это было утро – в том смысле, что это было демонстративно, фактически и неопровержимо утро – но, учитывая, что он не спал всю ночь, было определенно не слишком рано начинать пить. Если что, было слишком поздно, и ему нужно было наверстать упущенное. Он налил себе большую порцию рома и откинулся на спинку шезлонга.

- Мистер Бэнкрофт.

- Ради всего святого, - простонал он, закатив глаза. - Я думал, мы установили, что тебе здесь нельзя находиться?

Пилигрим вышел вперед на утренний свет, который не пошел ему на пользу. Он все еще выглядел как опухоль в маскарадном костюме.

- Мы не в здании. Мы над ним.

- Раньше я думал, что ты неприятный, а теперь ты еще и педант. Ого, ого. Обычно я натравливаю на тебя нашего ангела, но сейчас я в хорошем настроении.

Кроме того, сейчас они были без ангела. Им пришлось нести Мэнни вниз в его логово, где он сделал замечание о том, что никто не должен беспокоиться, но что ему придется спать сорок девять часов подряд. Он сделал это прямо перед тем, как провалиться в очень глубокий и мирный на вид сон. Бэнкрофт поймал себя на том, что чувствует ревность. Он больше никогда не спал так. По общему признанию, сорок девять часов были странно определенным отрезком времени, но Бэнкрофта это устраивало. Им не нужно было, чтобы Мэнни был на ногах до печати следующего выпуска в четверг. Насколько ему было известно, растафарианец в любом случае проводил первую половину большинства недель в коме.

- Прежде чем мы перейдем к похвалам и извинениям, - продолжил Бэнкрофт, могу я спросить, как такой полупризрак, как ты, умудряется пахнуть затхлостью?

- Как там у вас говорят о теплицах?

- Это как “не заходите в жаркую теплицу с полупризрачным трупом в дурацкой шляпе, вонь вас убьет”.

- Я не могу описать, как я рад, что наше время, проведенное вместе, скоро закончится.

Бэнкрофт наклонил свой стакан.

- Я выпью за это.

- Действительно, - пилигрим вытащил карманные часы из жилета. - По моим подсчетам, до полуночи осталось около семнадцати часов, плюс-минус.

Бэнкрофт замер, держа напиток перед губами, который затем опустил.

- О чем ты говоришь? Мы помешали чудаку, грабившему могилы. Брайан чуть не погиб, делая это. Мы нашли схему и положили этому конец. Гномы в конечном итоге окажутся под стражей, а описание преступника было передано властям.

Поначалу Окс не хотел помогать полиции в ее расследовании, но Бэнкрофт произнес ободряющую речь, которая могла включать в себя угрозу увольнения.

- Это замечательно, - сказал Пилигрим, - но это не то, о чем тебя просили.

Бэнкрофт подался вперед и не заметил, как часть рома пролилась на его брюки.

- Да, так и было. Ты сказал, что судьба ввергла меня в орбиту большего осквернения, и я мог бы доказать свою ценность, исправив невыразимую несправедливость. Это были твои слова. По крайней мере, у меня очень хорошая память на слова.

- Да, - пилигрим одарил его улыбкой, от которой свернулось бы молоко. - Но это было не самое большое осквернение. Ты не выполнил свою задачу.

- Чушь, - отрезал Бэнкрофт. - Тебе нужно перестать говорить загадками. - Он вскочил на ноги, чтобы напрямую встретиться с Пилигримом. - Я сделал то, о чем меня просили.

- Нет, ты сделал то, о чем, как ты предполагал, тебя просили. Как всегда, твое высокомерие тебя погубило.

- Так что же это? Скажи мне, что…

Бэнкрофт понял, что кричит впустую - привидение исчезло. Он повернулся и увидел Ханну, стоящую у двери, ведущей на крышу.

- Все в порядке? - спросила она.

- Нет, - сказал Бэнкрофт, допивая остатки рома, - определенно нет.

Глава 48

На протяжении всей истории герцоги Чеширские считались “эксцентричной” компанией. Эксцентричной в традиционном английском смысле этого слова, то есть теми, у кого слишком много денег, чтобы считаться по-настоящему безумным. Как и у всей аристократии, у них были обычные проблемы, вызванные плаванием в генофонде, который был слишком мелким, чтобы требовать спасателя: склонность к слабым подбородкам, странные перепончатые пальцы и случайные психопаты, которых нужно было либо запереть на чердаке, либо вовлечь в политику.

Однако в случае с Чеширами, вместе с “эксцентричностью” пришла наследственная предрасположенность к хитрости. Они разделяли определенные сверхъестественные способности, главной из которых был безошибочный дар выбирать победившую сторону в любой войне. В сочетании с тонким