Мультяшка - Наталия Романова

Она вцепилась в рубашку Максима, тот прижимал к себе стройную девушку, вдыхал пудровый аромат, запах прибоя, и слушал шелест волн и мерное дыхание Мирославы.

Время пролетело быстро, полуденную жару сменили скользящие по океанской глади лучи солнца, а потом вспыхнул ярко-алый закат, отражаясь в воде.

Мира присела на песок рядом с Максимом, облокотилась на грудь, купаясь в объятьях, в которых нуждалась бесконечное время, проведённое вдали от него. Максим прижимал к себе так крепко, что казалось, она сейчас сломается. Мира отвечала тем же. Если бы она могла, она провела бы всю жизнь в этих крепких объятьях, настолько уютными они были. Необходимыми.

Максим вдыхал зефирно-пудровый аромат и не мог надышать им, налюбоваться на свою Мультяшку.

Порывистую. Импульсивную. Целеустремлённую. С огромным сердцем, умеющим любить. Мудрую. Взбалмошную. Всегда разную и всегда любимую.

Повернув её личико к себе, он вгляделся в него, разглядывая каждую чёрточку, каждый изгиб, веснушку или малейшую морщинку, блеск губ и глаз, трепетание ресниц. Приблизил губы к уже зацелованным губам и снова вдохнул в себя запах зефира, карамели, пудры, океана, любви.

Не спешил и не торопил, напротив, останавливал пыл Миры, хотелось смаковать весь вечер, вкусить предвкушение до самого донышка, понять не только умом, но и телом, что им некуда спешить, не от кого прятаться, что всё время мира в их распоряжении. Принять, что, сколько бы ни было этого времени - его будет бесконечно мало для жадных губ и блуждающих по телу рук.

Первой оторвалась Мира, что не удивило его.

- Пойдём, - она резко встала и дёрнула Максима за руку.

Тот поднялся одним рывком, пружинисто, поморщившись, эрекция была сильная и уже болезненная.

- Куда? - дёрнул на себя девушку. Похоже, заканчивалось даже его терпение.

- Домой! - Мира нетерпеливо переступила с ноги на ногу и провела ниже пояса Максима, захватывая ладошкой. Максим еле сдержался от красноречивого стона.

- Я не снял квартиру, - не смог отказать себе в поддразнивании.

- Сегодня ты ночуешь у меня! - заявила Мультяшка. Щёки её разрумянились, едва ли от долгого пребывания на солнце.

- Мульяш, как порядочный человек, я должен...

- Как порядочный человек, ты должен был заняться со мной любовью в первые минуты приезда!

Мира смотрела на Максима, пирсинг в носу сверкнул, полностью разделяя возмущение хозяйки.

- Мира, - Максим развёл руками, как в поражении, сдаваясь в игрушечной войне. - Я хотел поступить как джентльмен, - нагло врал Макс.

Ничего такого он не хотел. Хотел вкусить, растянуть удовольствие почти до бесконечности, зацеловать любимые губы, лицо, шею. Возбудить до сбившегося дыхания и розовых щёк хотел, но точно не уйти в холодную ночь, изображая снежного короля. Сейчас предел желания Максима достигал точки невозврата, на самом деле, этого предела Максим достиг давно, он заигрывал с собственной выдержкой, заодно проверяя Мирину.

Мира, ожидаемо, сдалась первой. Как всегда, нетерпеливая и импульсивная.

- Пошли! - Мира притопнула ногой, и повела Макса в свою квартиру.

Максим не сомневался, что в их. С этого дня и до конца жизни, где бы они впоследствии ни жили.

Они почти забежали по ступенькам, стараясь при этом не шуметь. Максим останавливал Миру на каждом шагу, прижимал к себе, сцеловывал смех с Мультяшкиных губ и зефировую сладость со щёк.

Шутки прекратились мгновенно, как-то синхронно, вместе с шагом в светлую спальню и взглядом на кровать, стоящую посредине комнаты, напротив панорамного окна, спинкой к стене и огромной картине с изображением того же океана, который плескался за окном.

Максим сглотнул комок, чувствуя, что контролировать себя не может, да и не хочет. Прижал к себе девичью фигурку, подняв одной рукой, впился в губы настойчивым поцелуем. Углубляя с каждым шагом в сторону белоснежного белья, так похожего на шапки гор, где провели немногим больше недели Максим и Мира, давно, в прошлой жизни.

Провёл рукой по спине, плечам, рукам девушки, прижимая плотнее, вдавливаясь в живот эрекцией. Не сдерживаясь, скользнул под платье, расстёгивая лёгкую ткань, спуская по плечам до пояса, пожирая глазами розовое кружево на груди. Идеальной. Созданной проведениемдля него одного. В единоличное пользование. Застёжка бюстгальтера поддалась сразу, хотя пальцы уже отказывались слушаться, одновременно с моментом, когда Мира достигла края постели, и Максим уложил её на прохладные простыни, накрывая собой, не отрываясь от желанных губ.

Он помнил об осторожности, хотел быть деликатным, но, похоже, Мира о ней забыла или не желала думать, на радость Максиму.

Её руки нетерпеливо расправлялись с футболкой Максима, дёргали сначала вверх, пытаясь снять, потом, запутавшись в горловине, оставили пустую затею, дав волю губам, осыпая хаотичными влажными поцелуями грудь, спускаясь ниже, к животу Максима, не забывая руки и всё, до чего могла дотянуться.

К моменту, когда Максим расправился со злосчастной футболкой, отбросив её в сторону, Мира спустилась ниже, воспользовавшись заминкой и не прекращая поцелуев, расстегнула кнопку и молнию на шортах, тут же дёрнув вниз, схватившись руками за ягодицы Максима, прижавшись телом.

Максим громко застонал. Бельё стало откровенно тесным, мешала ткань, резинка болезненно натирала, он с трудом сдерживался, чтобы не задрать платье Миры, поступив, как неандерталец.

Похоже, Мультяшка не имела ничего против неандертальцев, она сдёрнула с него шорты, помогая себе ногой, и обвила ногами Максима, снимая с него бельё. Этого простого движения, прикосновения членак горячему животу, хватило, чтобы все последующие действия Максим вспоминал с трудом, хотя, казалось, они впечатались в его мозг навсегда.

Обманчиво простое кружево трусиков скользнуло по загорелым ногам и потерялось в бескрайнем море постели, платье задралось до пояса, снимать его не было сил и желания.

Максим посмотрел в глаза, хотел было что-то сказать, но потерялся в лисьем взгляде, и вместо него сказал поцелуй. Неистовый, долгий, глубокий, страстный.

Язык скользнул синхронно с плотью. Мира зажмурилась, потом резко открыла глаза, качнула бёдрами навстречу, это простое движение едва не привело к полнейшему фиаско. Максим зашипел, приостановился, прижал бёдра Миры на пару мгновений и снова скользнул, на этот раз контролируя себя лучше.

Отдаваясь силе первобытных инстинктов, он двигался сильнее и быстрее, ощущая сжатие, влагу, движение навстречу. Дыхание у лица, поцелуи, следы от ногтей на плечах и пояснице, пока ощущения и чувства не смешались в однородный пьянейший коктейль из стонов, методичных, скользящих движений, удара спинки кровати о стену, вздохов, пота, жара во всём теле, каким-то парением над пространством и временем.