Военные дневники люфтваффе. Хроника боевых действий германских ВВС во Второй мировой войне - Кайюс Беккер

5. Крит был завоеван лишь благодаря финальному рывку при захвате аэродрома в Малемесе. Хотя он все еще находился под вражеским огнем, транспортникам с горной дивизией удалось приземлиться на второй день после полудня. Эти очень важные подкрепления позволили продолжить атаку на остров.

6. Контроль британского Средиземноморского флота над морем и превосходство VIII авиакорпуса в небе привели к первому крупному сражению «воздух – море» в военной истории. Оно длилось несколько дней и завершилось явной победой люфтваффе. Понеся тяжелые потери, британский флот был вынужден отойти, и судьба Крита была решена.

С началом германского наступления на Запад 10 мая 1940 года британское командование бомбардировочной авиации (КБА) приступило к ночным налетам на германские города. Это вынудило люфтваффе спешно заняться обороной страны: тем, чем ранее практически пренебрегали.

Боевое крещение германской ночной истребительной авиации совпало с Битвой за Англию. Пока она была в полном разгаре, экипажи, которые переключились на эту новую, чисто оборонительную роль, рассматривали это назначение как наказание. Было выше их понимания, что, когда вся страна ведет наступление и явно близка к победе, кому-то надо заботиться о ненужных делах защиты. Они поняли, что к чему, много позже, когда потоки британских и американских бомбардировщиков хлынули в страну.

Развитие германской ночной истребительной авиации было и должно было быть быстрым. Оно прошло долгий путь от первых неловких попыток переоборудовать дневные истребители в ночные. В свою очередь, прожекторные пояса уступили место «линии Каммхубера» (так ее называли и друзья, и враги), а зоны наземного радарного контроля – свободному ночному преследованию противника. Из пары недоукомплектованных Gruppen эти войска выросли до шести Geschwader численностью около 700 специально оборудованных самолетов плюс шесть прожекторных полков и цепь из примерно 1500 радарных станций, простирающаяся до Сицилии и Африки. Но все это сопровождалось мучительными трудностями…

День 20 июля 1940 года уступил место ясной лунной ночи без единого облачка на небе. Города и села Нижнего Рейна, Рура и Вестфалии лежали как бы специально освещенные прожекторами, чтобы помочь сориентироваться британским бомбардировщикам, надвигавшимся с запада.

Такая видимость, по теории, должна помогать и германским ночным истребителям. Но на самом деле, как обычно, они ничего не видели. Та же самая история, длившаяся уже недели: прозвучит сигнал тревоги, истребители поднимутся в полное угрозы небо, но не обнаружат противника.

К полуночи еще один «Ме-110» из первой в Германии группы ночных истребителей взлетел из Гютерслоха. Его пилот, старший лейтенант Вернер Штрайб, быстро набрал высоту до 4000 метров и направился в боевую зону. Начался еще один изматывающий душу поиск. Час за часом Штрайб и его радист капрал Линден вглядывались в ночь. Не обращая внимания на ледяной ветер, Штрайб открыл люк самолета, чтобы лучше видеть. Оба ждали, подбадривая друг друга, момента, который до сих пор всегда от них ускользал.

На этой начальной стадии экипажи ночных истребителей в поисках врага не пользовались помощью радара или наземного контроля. При скромных возможностях человеческого глаза бомбардировщик можно было заметить лишь при чистой удаче, и, если истребитель не среагирует сразу же, враг тут же исчезнет во тьме. Техника ночного перехвата была все еще в младенческом состоянии, и многие считали ее мертворожденным дитем. При таких мизерных шансах на успех многие летчики предпочитали оставаться в дневной истребительной авиации.

Но 20 июля 1940 года в 2.00 Штрайбу был дан этот шанс. Примерно в 100 метрах впереди справа от него и чуть ниже он вдруг заметил туманные очертания другого самолета. Присмотревшись, Линден тоже увидел самолет, но выкрикнул: «Это наш „110-й“!»

Штрайб засомневался. Чтобы убедиться, он подкрался поближе, помня, что однажды в таком перехвате один «Ме-110» уничтожил другого. Трагическая гибель товарищей еще более озлобила экипажи.

Когда преследуемый самолет приблизился, стало видно, что у него два двигателя, а силуэтом он очень похож на «Ме-110». Заставив себя успокоиться, Штрайб подкрался еще ближе сзади, в то время как другой экипаж все еще ничего не подозревал. Наконец, они уже летели, чуть ли не касаясь крыльями. И тут, когда в лунном свете блеснула пушечная башня, а на фюзеляже стал виден 6-футовый диск Королевских ВВС, все сомнения исчезли.

«Никогда ранее не видел вражеский самолет так близко и четко, – докладывал Штрайб. – Чтобы не дать возможности кормовому стрелку расстрелять меня в упор, я резко развернулся вправо на 90 градусов».

Это был «уитли» с такими же двойными хвостовыми килями, как и у «Ме-110». Не упуская противника ни на секунду из виду, Штрайб развернулся и пошел в атаку снизу с тыла. Британский экипаж, который, несомненно, поначалу также принял «Ме-110» за один из своих самолетов, забеспокоился. С 80 метров задний стрелок открыл огонь.

Дождавшись, когда сможет спокойно прицелиться, Штрайб сделал два коротких залпа из пушки и пулемета, а затем отвалил в сторону, чтобы увидеть результат.

«Его правый мотор слабо горел. Отделились две точки, раскрылись и исчезли в ночи два парашюта. Бомбардировщик развернулся на обратный курс и попытался удрать, но дымный след из мотора был ясно виден даже ночью. Я снова атаковал его, целясь в левый двигатель и крыло, и на этот раз ответного огня не последовало. Еще два залпа, и мотор с крылом вспыхнули. Будучи близко сзади, я резко отвернул…»

Еще три минуты «уитли» удерживал свой курс, медленно снижаясь. Затем он вдруг перевернулся и понесся к земле, а за ним тянулся огненный след, в котором вспыхивали собственные рвущиеся бомбы. Приземлившись, Линден описал в деталях первую победу германских ночных истребителей.

После этого предрассудки исчезли вместе со скепсисом пилотов по поводу возможности ночного перехвата вражеских самолетов вообще. Лишь два дня спустя Штрайб сбил еще один самолет, а его примеру последовали старший лейтенант Эле и сержант Гильднер (Штрайб и Эле командовали эскадрильями в первой группе капитана Радуша в NJG 1).

Эскадрильи вели кочевую жизнь, перемещаясь с одной базы на другую. Никто не принимал их всерьез. Когда практически все люфтваффе было настроено на наступление, а победа была почти осязаема, этот хитроумный оборонительный маневр рассматривался как пятое колесо к телеге. Обычно их вызывали туда, где в прошедшую ночь падали британские бомбы, и истребители отправлялись на задание, не имея опыта, наземной структуры и никакого способа, который бы помог отыскать в небе противника.

Хотя маршруты подхода и направление движения налетчиков каждую ночь определялись и сообщались наблюдательными пунктами зенитчиков, действительные районы-цели – обычно один из городов Рура – были табу. Здесь царствовали зенитчики, чьим «волшебным фейерверком» никто не собирался жертвовать в пользу сомнительной защиты ночных истребителей. Неустрашимые летчики держались возле путей подхода бомбардировщиков, а в августе Штрайб довел свой боевой счет до четырех сбитых самолетов. Была сформирована 3-я эскадрилья, и ее командир старший лейтенант Гризе в сентябре сбил первый вражеский самолет. Тем временем группа перебазировалась в Вехта возле Ольденбурга, чтобы быть ближе к возможному месту боя.