Новичок. История тайного оружия - Лев Федоров

Пожалуй, первый серьезный повод после окончания Гражданской войны проанализировать состояние готовности к началу реальной химической войны был связан с напряженной обстановкой на КВЖД, случившейся в конце 20-х гг. Исторически эта дорога находилась в совместном управлении СССР и Китая, и она служила источником постоянных конфликтов.

Противостояние «китайским милитаристам» образца 1929 г. неизбежно вызывало к жизни вопрос, с какими силами Отдельная Дальневосточная армия (ОДВА, будущая краснознаменная ОКДВА) может быть послана в химический бой. Подсчет сил и средств шел всю осень, и военные химики не остались в стороне, благо предлог был: захваченный снаряд калибра 76 мм в снаряжении будто бы хлорпикрином (так определили специалисты военно-химического полигона в Кузьминках).

Как писал в одной из многочисленных бумаг той осени Я. М. Фишман, условия северо-маньчжурского района – и топографические, и климатические – «благоприятствуют» использованию ЯД-шашек, приборов для распыления ОВ с самолета и т. д. [304]. Особенно радовался начальник ВОХИМУ Красной армии тому, что применение ядовитых дымов и осколочно-химических снарядов может быть эффективным в силу отсутствия в противогазах армии Китая новейших фильтров тех лет.

«При условии принципиального решения о возможности применения средств химического нападения» ОДВА могла получить, с учетом всего наличия, следующие химические снаряды (снаряженные, начиная с 1926 г.):

• калибра 76 мм – 260 тыс. шт. (в снаряжении НОВ),

• калибра 76 мм – 59 тыс. шт. (СОВ),

• калибра 107 мм – 33 тыс. шт. (НОВ),

• калибра 107 мм – 20 тыс. шт. (СОВ),

• калибра 122 мм – 65 тыс. шт. (НОВ),

• калибра 122 мм – 100 тыс. шт. (СОВ).

Помимо этого, в распоряжении АУ РККА имелось 340 тыс. химических снарядов различных калибров, снаряженных во времена Первой мировой войны и имевших сомнительное качество. Однако война на КВЖД, если бы она началась, могла затянуться. Поэтому планирование велось исходя из так называемого 10-го варианта мобилизационного плана, который предусматривал получение снарядов от промышленности в течение 6 месяцев войны в следующих количествах:

• 76-мм химических снарядов – 228 570 шт.,

• 76-мм осколочно-химических снарядов – 80 534 шт.,

• 107-мм химических снарядов – 76 998 шт.,

• 122-мм гаубичных химических снарядов – 178 749 шт.

Что касается ОВ, то их осенью 1929 г. в наличии не было (было лишь по 10–100 т в зависимости от вида ОВ). Поэтому расчет военные химики вели исходя из плановых мобилизационных мощностей химической промышленности по так называемому мобилизационному плану «С»: по иприту – 6,8 тыс. т/год, по фосгену – 2 тыс. т, по дифосгену – 600 т, по дифенилхлорарсину – 600 т, по адамситу – 200 т, по хлорацетофенону – 300 т [391]. Однако все эти расчеты стоили недорого, поскольку фактически в таком темпе промышленность работать не могла – цифры были откровенно дутые. Тем не менее Я. М. Фишман заверял руководство армии о возможности подачи на фронт борьбы в течение полугода 1000 т иприта. Вряд ли это обещание было корректным, если учесть, что все наличные средства боевого использования иприта (ВАПы и НПЗ) могли вместить не более 400 т этого ОВ, да и серы в промышленности на тот момент было запасено лишь на изготовление 600 т иприта.

Впрочем, в 1929 г. к планам военных химиков руководство армии не отнеслось с должной серьезностью, урезав ассигнования на теоретическую войну по крайней мере в 20 раз.

А в апреле 1930 г. при обсуждении на заседании РВС СССР вопроса «О состоянии и мобилизационной готовности по противогазам и ОВ» было признано, что «мобготовность промышленности по производству ОВ чрезвычайно низка, мероприятия ВСНХ совершенно недостаточны» [382].

Обращаясь к середине 30-х гг., приведем текст, характеризующий то, как высшие руководители страны понимали ее готовность к химической атаке.

Итог деятельности по созданию советской индустрии химической войны был таков. С 1925 г. по 1 мая 1936 г. в стране было изготовлено 4933 т иприта, из которых большая часть хранилась на армейских складах (остальное было израсходовано на боевую учебу и «выслужило срок»). Люизита было изготовлено 150 т, и он весь пребывал на складах (табл. 23) [477].