Игра Льва - Нельсон Демилль

Снова все засмеялись, но на этот раз смех прозвучал более сдержанно. Честно говоря, шутка вышла довольно неуклюжей, но тонкий юмор вообще редко быстро доходит до того, кого он касается. На совещании присутствовали представители различных культур, и еще не выступал поляк, капитан Видрзински. У меня в запасе имелась отличная шутка относительно поляков, но я решил, что приберегу ее для следующего раза.

— Но должен сказать вам, что мы не обнаружили ни единой зацепки, — признался Габриель. — Ни малейшего проблеска. Не услышали даже обычной чепухи о том, что кто-то пытается подстроить обвинение против тестя. Никто не желает касаться этой темы. Но мы допросили еще около тысячи человек, в результате у нас есть еще около сотни мест, где следует устроить обыски. К некоторым мы возвращались и допрашивали их повторно. Ближневосточную общину как следует прижали. Да, возможно, мы и нарушили какие-то гражданские права, но об этом будем беспокоиться позже. — Он посмотрел на нас и добавил: — Во всяком случае, мы никого не пытали.

— Вашингтон, несомненно, оценит вашу сдержанность, — сухо заметил Кениг.

— Большинство этих людей приехали из тех стран, где полиция сначала избивает, а уж потом начинает задавать вопросы, — ответил ему Габриель. — Так что эти люди даже расстраиваются, если к ним не применяют легкого физического воздействия.

Кениг откашлялся.

— Думаю, нам нет необходимости выслушивать это. В любом случае, сержант, мы не должны…

Сержант Хейтам оборвал Кенига:

— В моргах нашего города лежат свыше трехсот трупов, и мы не знаем, сколько еще ожидать. А я не хочу видеть больше ни одного.

Кениг задумался, но ничего не сказал, а сержант сел на свое место.

В зале воцарилась тишина. Все, наверное, думали об одном и том же: о том, что сержант Габриель Хейтам умеет при работе со своими соплеменниками отбрасывать прочь религиозные соображения. Возможно, это и явилось одной из причин, по которой его взяли на эту работу. Да и вообще, он хорошо знал свое дело. Большинство успехов ОАС являлись результатом кропотливой работы парней из наружного наблюдения. А все остальное — работа с информаторами, зарубежные разведывательные источники, анонимные телефонные звонки, перевербованные агенты — не давало столько информации, сколько работа «наружки».

Капитан Видрзински из Портового управления поднялся и сообщил:

— Вся полиция Портового управления, все сборщики платы за проезд и прочий персонал на транспорте снабжены фотографиями Асада Халила, им объяснено, что на данный момент это самый разыскиваемый преступник.

В таких делах полиция Портового управления играла очень важную роль. Беглые преступники неизбежно сталкивались с билетными кассирами, сборщиками платы за проезд либо появлялись на железнодорожных и автовокзалах или в аэропортах. Поэтому очень важно, чтобы персонал Портового управления был начеку.

— Когда ваши люди получили фотографии Халила? — поинтересовался капитан Штейн.

— Как только мы смогли изготовить несколько сотен фотографий. Мы разослали патрульные машины на мосты, в тоннели, в аэропорты, на автовокзалы и так далее. Кроме того, отправили фотографии по факсу в каждое место, где имеется факс. Думаю, к девяти вечера в субботу все наши подчиненные имели фотографии Халила. Но должен вам сказать, что качество фотографий оставляет желать лучшего.

— Значит, получается, что до девяти вечера в субботу Асад Халил мог улететь самолетом, уехать автобусом, проехать по мосту или через тоннель, — предположил капитан Штейн.

— Совершенно верно, — согласился Видрзински и добавил: — Первым делом мы оповестили аэропорты, но если преступник действовал быстро, он мог улететь самолетом… тем более из аэропорта Кеннеди, где он находился.

Все молчали, и Видрзински продолжил:

— Сейчас свыше сотни наших детективов пытаются выяснить, не покидал ли этот парень Нью-Йорк или Нью-Джерси. Но вы же понимаете: в Нью-Йорке шестнадцать миллионов человек, и если Халил загримировался, сменил документы или если у него есть сообщник, то он вполне мог улизнуть.

Снова некоторое время все молчали, затем Кениг спросил:

— А как насчет пирсов?

— Да, — Видрзински кивнул, — на тот случай, если у Халила имелся билет на теплоход, мы предупредили таможню и службу иммиграции, а кроме того, послали уведомления на причалы для грузовых кораблей и частных яхт. Я и туда направил детективов с фотографиями, но пока никаких следов.

Затем, ответив еще на несколько вопросов, Видрзински сказал:

— Знаете, я думаю, что фотографию Халила следовало показать по всем каналам телевидения уже через полчаса после совершенного им преступления. Я понимаю, у вас имелись другие соображения, но если мы не обратимся к широкой общественности, нам будет очень трудно поймать его.

— Существует высокая степень вероятности того, что он уже покинул нашу страну, — ответил Кениг. — Он мог улететь из аэропорта Кеннеди первым же подходящим рейсом, пока еще не остыли тела убитых им людей. Вашингтон тоже так считает, поэтому было принято решение сохранить эту информацию только для правоохранительных органов, пока общественности целиком не раскроют суть трагедии с рейсом «Транс-континенталь».

В разговор вмешалась Кейт:

— Я согласна с капитаном Видрзински. Нет причин скрывать факты, кроме желания скрыть наше собственное… бессилие, глупость… что угодно.

Капитан Штейн кивнул.

— Мне кажется, Вашингтон запаниковал и принял неверное решение. Мы были вынуждены подчиниться, и вот теперь пытаемся отыскать преступника, у которого два дня форы.

Кениг попытался сгладить обвинения, выдвинутые в адрес Вашингтона.

— Что ж, фотографию Халила уже передали в средства массовой информации. Но есть ли в этом смысл, если он сразу же улетел из страны? — Порывшись в бумагах, лежавших перед ним, Кениг продолжил: — До того времени, как была поднята по тревоге полиция аэропорта Кеннеди, Халил мог улететь четырьмя рейсами. — Он перечислил названия ближневосточных авиакомпаний и время вылета самолетов. — И разумеется, были другие зарубежные рейсы, а также внутренние и карибские, для посадки на которые не требуется паспорт, а вполне подойдет любой документ с фотографией. Конечно, мы предупредили своих людей в Лос-Анджелесе, на Карибах и так далее, и они дежурили в аэропортах. Но ни один из пассажиров не подошел под описание преступника.

Мы принялись обдумывать сказанное, и я заметил, что Кейт смотрит на меня с таким видом, как будто хочет свернуть мне шею. Ладно, я служу тут по контракту, терять мне нечего, поэтому я высказал свое мнение:

— Мне кажется, Халил в Нью-Йорке. А если не в Нью-Йорке, то в каком-то другом месте, но все равно внутри страны.

— Почему ты так думаешь? — спросил капитан Штейн.

— Потому что он еще не закончил.

— А что ему нужно закончить?