Темная харизма Адольфа Гитлера. Ведущий миллионы в пропасть - Лоуренс Рис

Пока советская 62-я армия удерживала позиции в Сталинграде, два самых блестящих сталинских маршала — Жуков и Василевский — готовили операцию по освобождению города. План под кодовым названием «Операция Уран» предполагал гигантское окружение. Красная Армия должна была, не пытаясь войти в город, нанести удары во фланги противника в глубину до двухсот километров к западу от города и отбросить более слабые румынские части, прикрывавшие немецкие пути снабжения. Операция, начавшаяся 19 ноября 1942 года, увенчалась ошеломительным успехом — за четыре дня Красной Армии удалось окружить и полностью блокировать немецкие части в Сталинграде.

Успех «Операции Уран» вскрыл целый ряд серьезных недостатков в гитлеровском стиле руководства. Прежде всего стали видны последствия его невероятной самонадеянности: он грубо недооценил способность РККА к сопротивлению. В частности, он полностью проигнорировал ее способность извлекать уроки из неудач и учиться на примерах немецкой армии. Поскольку советские войска действовали определенным образом в прошлом — например попали в западню, расставленную немцами в битве за Харьков прошлой весной, — Гитлер решил, что они будут действовать точно так же и впредь. Но, начиная с самого высшего уровня советского руководства — самого Иосифа Сталина — до рядового солдата, вся советская военная машина изменилась. Предшествующие месяцы Сталин в меньшей степени демонстрировал диктаторские замашки по отношению к военачальникам. Он, например, позволил Жукову и Василевскому предложить, а затем и разработать без вмешательства с его стороны «Операцию Уран». Тем временем были произведены серьезные улучшения в подготовке и координации взаимодействия частей и подразделений. В частности, советское командование разработало методы маскировки, которые позволили совершенно скрытно осуществить подготовку операции.

Недооценка возможностей противника Гитлером распространилась и на его генералов. 23 октября 1942 года, за несколько недель до начала «Операции Уран», вновь назначенный начальник Генерального штаба сухопутных войск Курт Цейтцлер заявил, что «Советы не в состоянии подготовить крупное наступление со сколько-нибудь серьезными задачами»‹30›. И все же Гитлер — невзирая на поразительные успехи советских войск, окруживших немецкую 6-ю армию — продолжал недооценивать противника. Операция «Винтергевиттер» (нем. Wintergewitter, «Зимняя буря») — попытка Манштейна вывести из окружения 6-ю армию — не получила необходимого обеспечения, в результате чего от попытки прорвать кольцо окружения отказались менее чем через неделю. Что же касается хвастливых заявлений Геринга, что люфтваффе сможет обеспечить снабжение 6-й армии с воздуха, — то он, как оказалось, просто принимал желаемое за действительное. В результате провала Unternehmen Wintergewitter обстановка внутри кольца окружения стала стремительно ухудшаться. «После Рождества моральный дух войск начал быстро падать, и дело не только в этом — не было снабжения боеприпасами, не хватало продовольствия»‹31›, — говорит Герхард Хинденланг, который в Сталинграде был командиром батальона.

И все же многие солдаты 6-й армии надеялись на спасение. Они прислушивались — и им казалось, что они слышат рев моторов немецких танков, рвущихся к ним на помощь. Как выразился один офицер, попавший в окружение в Сталинграде, «я верил, что фюрер нас не бросит, что он не пожертвует 6-й армией, что он вытащит нас отсюда»‹32›.

Они ошибались. Их фюрер бросил их. Все, что осталось Гитлеру, — это попытаться «срежиссировать» вагнеровский финал для этой саги, присвоив командующему 6-й армией Фридриху Паулюсу звание фельдмаршала, что он и сделал 30 января 1943 года — за день до того, как окруженная в Сталинграде 6-я армия немцев капитулировала. Поскольку еще ни один немецкий фельдмаршал за всю историю не был захвачен в плен, это был явный намек Паулюсу, что тот должен покончить с собой. Но Паулюс решил не лишать себя жизни и был захвачен бойцами Красной Армии. Гитлер был в бешенстве и отказывался верить. «Мне так больно‹33›, — сказал он, услышав эту новость, — оттого, что героизм множества солдат может быть сведен на нет поступком одного-единственного бесхребетного слабака».

Расшифровка слов Гитлера, сказанных им в тот день, обнаруживает возникновение новой грани в его образе (той самой, которую через два с небольшим года он продемонстрирует всему миру) — желания достойно встретить смерть в случае поражения. «Что значит это слово — „жизнь“? — вопрошал Гитлер. — Каждый отдельный человек должен умереть. А что останется после — это народ. Разве можно бояться момента, когда избавляешься от страданий?»‹34› Вместо того, чтобы обрести «бессмертие», слившись со своим народом в вечности, Паулюс предпочел отправиться в Москву на Лубянку, где его будут «жрать крысы». Но, что еще более важно, Паулюс создал опасный прецедент — впредь офицеры могут и отказаться драться насмерть. Гитлер имел четкое представление о том, как следует встретить смерть: «…собираешь себя в кулак, создаешь круговую оборону, дерешься — и стреляешь в себя последним патроном. Если есть женщины, которые, подвергшись оскорблению, находят в себе достаточно гордости, чтобы уйти, запереться, выстрелить в себя и умереть мгновенной смертью, — то как же я могу уважать солдата, который предпочитает плен?»‹36›

С тех самых пор, как он вступил в Немецкую рабочую партию 23 года назад, Гитлер всегда проявлял себя игроком, готовым идти на огромный риск в делах, которые с одинаковым успехом могли закончиться и успехом, и провалом. И он заранее предполагал, что Сталинградская битва в любом случае закончится «героически» — что в его устах означало битву насмерть и, если придется, смерть в бою. В этом смысле Паулюс и многие другие командиры 6-й армии его подвели. Вскоре он попытается сделать все, чтобы еще миллионы немцев не последовали их примеру.

Позорное поражение под Сталинградом вызвало массовое разочарование в личности Гитлера и его харизме. Просто удивительно, как он смог продержаться на посту руководителя Германии еще целых два года. Иногда это объясняют тем, что нацистский режим, стремясь сохранить власть, стал чаще прибегать к террору и запугиванию — элементам принуждения, которыми никогда не брезговал, но которым теперь отдавал предпочтение. Но это еще не все. Магнетизм личности Гитлера не исчез полностью, и это имело далеко идущие деструктивные последствия.

Гитлер сделал все, что мог, чтобы свести к минимуму ущерб своему престижу, нанесенный событиями в Сталинграде. Прежде всего после этого поражения он просто перестал появляться на публике. Неприятная функция зачитать пространную прокламацию фюрера 30 января 1943 года — в десятую годовщину его назначения канцлером — выпала Геббельсу. А Герингу, выступившему в тот же день по радио, предоставили объяснить немецкому народу, почему следует и далее верить в Гитлера. Его объяснение было простым и прямолинейным. Само провидение подарило Гитлера Германии и позволило этому «простому солдату» Первой мировой войны достичь величия. Так как же можно думать, что все происходящее «бессмысленно?»‹1› Это был прямой призыв и дальше верить в фюрера, чья харизма не только не исчезла, а скорее удвоилась. По сути, эта речь Геринга очень напоминала примитивные заклинания, с которыми гитлеровский штаб обращался к 6-й армии за несколько дней до ее капитуляции, суть которых сводилась к тому, что «фюреру виднее, он всегда прав»‹2› и об этом надо помнить всегда.