Темные отражения. Немеркнущий - Александра Бракен

Прошагав мимо нас с Толстяком, парень все той же тропой двинулся обратно к водопаду. Толстяк покосился на меня, но я не спускала взгляда с Лиама, опустившись на пенек и рассеянно потирая стежки на пояснице.

– Думаешь, сейчас он хочет, чтобы за ним пошла я? – спросила я.

Толстяк вздохнул и, энергично растерев руками предплечья, поспешил за другом к водопаду. Далеко они не ушли: встав на цыпочки, я видела, где, привалившись к дереву, стоял Лиам. Сначала, казалось, что Толстяк осмотрительно держится на расстоянии, не желая снова спровоцировать друга. Но тот, должно быть, что-то сказал, извинился, потому что в следующее мгновение Толстяк уже оказался рядом с ним, положив одну руку ему на спину, другой указывая в нашу сторону.

– Не могу поверить, что он вывалил все ту ерунду, – пробурчала Вайда. – У этого парня настроение меняется чаще, чем у грудничка на вечеринке по случаю рождения.

– А я и не представлял, что он так нас ненавидит… – признался Джуд.

– Он ненавидит не вас, – заверила я, все еще глядя на обоих парней. – Он ненавидит Лигу. Он думает, что нам лучше без них – что они нам не нужны.

– А ему-то мы были нужны, – проговорила Вайда, – когда он тонул в собственной мокроте.

Джуд, помалкивая, наблюдая за тем, куда направлен мой взгляд. Когда я повернулась спросить, что не так, он полез в палатку за курткой Толстяка. Я заставила себя снова сесть на один из пеньков возле костра и замереть в тревожном ожидании.

Минут через десять Толстяк с Лиамом вернулись. Толстяк, явно расстроенный, все еще качал головой. Лиам уставился себе под ноги, избегая смотреть на нас. Уши его были красными, то ли из-за пронизывающего ветра, то ли от смущения. Проходя мимо нас к палатке, руки он держал в карманах.

– Пока он согласился остаться, – проговорил Толстяк. – Он хочет отправиться в Калифорнию на поиски Зу, но не хочет, чтобы кто-либо из вас мог нас выследить – вероятно, у границы штата нам придется расстаться.

– Этот парень делит все на черное и белое, да? – поинтересовалась Вайда, закатывая глаза. Джуд суетился рядом, передавая куртку благодарному, трясущемуся от холода Толстяку. – Не забудьте прислать нам открытку, когда ваши задницы отловят и отправят обратно в лагерь.

– Я постараюсь еще раз с ним поговорить, – пообещал Толстяк. – Ему просто нужно остыть.

– Понимаю, – кивнула я. – Спасибо тебе.

Но я знала, что этого будет недостаточно.

Национальный парк естественных водопадов находится в Оклахоме, в высокогорьях Озарка – на северо-востоке штата, где в декабре жутко холодно. Когда мы возвращались к остальным, Толстяк устроил мне короткую экскурсию по кемпингу. Столы для пикников, стоянка автоприцепов, петляющие и переплетающиеся пешеходные тропы. Значение же имело лишь то, что лагерь уже давно опустел.

– Болит? – спросил он, подбрасывая в костер очередную ветку.

– Я в порядке. Просто хочу знать, что произошло.

Я пододвинулась, уступая парню половину пенька, чтобы не заставлять его сидеть на снегу, и набросила один конец одеяла ему на плечи, придвигая его поближе. От Толстяка все еще слабо пахло стиральным порошком и дезинфицирующим средством для рук, к которым добавились теперь и другие нотки, напоминавшие о том, сколько ночей он проспал на земле без душа. Бедняга, вероятно, чувствовал себя измотанным вконец.

– Хорошо, – глубоко вздохнув, сказал он.

Когда вернулась только половина команды – группа Оливии, на складе сразу поняли: что-то случилось. Все одиннадцать ребят добрались практически невредимыми и со всеми припасами, которые смогли переправить через реку. Бретт не появлялся еще часа два, пробираясь через затопленную парковку с Джудом на плечах. Его команде повезло меньше – вернулись только пятеро, и меня среди них не было.

– Я показал Оливии, как давать детям лекарства, накачал ими Ли, и мы перенесли его в автомобиль. Большую часть ночи мы колесили по окрестностям, пытаясь поймать Сеть, чтобы загрузить обновления от агентов-ищеек. Мы были уверены, что тебя схватили СППшники.

– Почти, – прошептала я, но не думаю, что он меня услышал.

Еще до того, как связь подключилась, Кейт отправила сообщение по переговорнику. Оказывается, когда тебя отщелкивает профайлер – та штука, которую СППшница подносила к моему лицу, – он не только загружает твои данные к удовольствию офицера СПП или агента-ищейки, но и автоматически добавляет на всех ресурсах время и место последнего обнаружения.

«Вот почему Роб решил искать в том районе», – сообразила я.

– Но как вы догадались, что в первую очередь нужно искать Роба?

– Догадались не сразу. Он был под вымышленным именем. – Толстяк опустил взгляд на сцепленные пальцы. – Внес обновления в сеть агентов-ищеек, сообщая, что тебя обезвредили. Как только это произошло, я смог найти его профиль – увидеть марку и номерной знак зарегистрированной на него машины. Мы были недалеко, но я до сих пор поверить не могу, что мы успели вовремя. Забрав тебя, приехали сюда. Мы уже здесь четверо суток.

– Спасибо, – проговорила я после короткой паузы, – что не бросили.

– Ты правда думаешь, что мы бы смогли? – спросил Толстяк. – Не сделали бы всего, что в наших силах, чтобы тебя найти?

– Я не об этом, – пробормотала я. – Просто…

«Может, было бы лучше, если бы вы дали меня забрать». Голова наполнилась гулом, и я почувствовала уже знакомые признаки паники.

– Если мы так его бесим, может, лучше было бы разделиться.

– Нет. В этом нет никакого смысла, – возразил Толстяк. – Его настроение постоянно меняется. Он был в ужасе, когда мы тебя нашли, – настоящая катастрофа. Никогда не видел его таким. Может, он уже начал догадываться, что вы, ребята, из Лиги еще до того, как ты ему сказала… я только так могу объяснить то, что с ним происходило тогда. Лиам, которого я знаю, никогда бы не бросил детей, если б считал, что мы сможем поладить. Ты, кстати, прямое тому доказательство. Но только он почувствовал себя лучше, как стал дерганым. Раздражительным.

– У него нет причин нам доверять, – заметила я. – И я понимаю почему.

– Слушай, я не собираюсь выбирать, – предупредил Толстяк. – Я не могу снова отпустить его одного, но и тебя не оставлю. Так что тебе придется придумать, как все уладить, понятно? Эй… ты чего головой качаешь?

– Все, что я ему сказала, – правда, – объяснила я. – Не совсем правда, но ничего лучше я не придумала. Я помогу вам, ребята, добраться туда, куда вы захотите, а потом вернусь к Коулу, чтобы со всем этим покончить.

Рука Толстяка сжалась на моем плече, и на его лице одновременно вспыхнули и потрясение, и обида, и страх.

– Ты знаешь… ты знаешь, как это важно, – не сразу заговорила я. – Мне кажется, если меня там не будет, чтобы помочь остальным, если я не увижу своими собственными глазами, что вызвало все это, – я обвела глазами пустынный лагерь, – никогда себе не прощу. Если мне не суждено… если мне больше не суждено быть рядом с Лиамом, то, по крайней мере, я сделаю это для него. Это была его мечта, помнишь?