Клинки надежды - Алексей Волков

– Один хороший удар – и вся эта сволочь обратится в бегство, – донесся из коридора голос Усольцева.

– Вы забываете о неизбежных потерях. Для нас каждый человек на счету, и рисковать… – вторым говорившим был Лиденер.

Оба офицера медленно обходили центральное здание и при этом продолжали бесконечный спор.

– Не такой и большой риск. Уж гораздо лучше, чем сидеть здесь до вечера, – возразил черноусый капитан.

Ольга мысленно согласилась с ним. Перестрелка продолжалась больше трех часов, и конца этому не было видно. В ушах звенело от выстрелов, ныло плечо, от постоянных перезаряжаний стал болеть большой палец, и вообще, хотелось, чтобы все закончилось поскорее.

– Вы упускаете из виду дух. Солдатня уже отказалась от активных действий. Порыв же не терпит перерыва. Еще немного – и многие из них задумаются, для чего они сюда пришли, и не найдут ответа на вопрос. Вот тогда сопротивление будет гораздо меньше. Надо лишь подождать еще немного… – Голоса стали постепенно отдаляться, пока окончательно не стихли за очередным поворотом.

Ждать! Вот как раз этого слова Ольга не любила. Она предпочитала все и сразу. Да и сколько этих запасных? Учитывая, что один полк выступил из города, от силы полторы тысячи человек. Стрельба же из других районов явно указывала, что нападавшие разбросали силы, следовательно, даже из этих полутора против казарм вряд ли действовало больше половины.

Один хороший удар и…

Шнайдер был доволен. Прокламации о его вступлении в должность первого гражданина были отпечатаны еще вчера. После сегодняшнего бесцельного бунта вряд ли кто в городе станет поддерживать Всесвятского, который даже не смог обеспечить нормальный порядок. Гастролеры (как про себя называл Яшка пришедшую бригаду) обещали не вмешиваться во внутренние дела правительства. Уже не говоря о том, что им гораздо милее твердая власть, чем ее жалкое кадетское подобие.

Чуточку жаль, что Всесвятский куда-то пропал. Лучше бы было убрать его под шумок да свалить случившееся на взбунтовавшихся запасных. Одной проблемой было бы меньше. Да и с военными объясняться в этом случае проще.

Потом, конечно, придется расправиться и с бригадой. Но это потом, потом.

Яков в очередной раз выглянул в окно. Вид целой горы трупов радовал глаз и душу. В сущности, город был практически очищен от запасных, оставался только район казарм, и теперь смоляне смогут воочию увидеть, кто ежечасно печется об их благе. А чтобы не было сомнений, на тумбах и заборах уже клеятся объявления, где все разъяснено черным по белому.

Да, была попытка неких сил погрузить Смоленск в пучину анархии, но попытка своевременно пресечена отрядами по борьбе с контрреволюцией. Дабы подобное не повторилось, он, Яков Шнайдер, вынужден принять на себя должность Первого гражданина. Отныне жители республики могут спокойно спать по ночам, а днем создавать новую модель общества, где все будет основано исключительно на справедливости. На той, о которой всегда мечтали лучшие умы человечества.

Город производил впечатление вымершего. Ни один человек не появлялся на улицах, никто не выглядывал в окна, и лишь изредка попадавшиеся трупы напоминали о том, что здесь жили люди.

А еще тишина. Не хлопали ставни, не слышно было голосов. Полное безмолвие, которое только подчеркивала доносившаяся со стороны казарм стрельба.

Потом выстрелы загрохотали где-то на самой окраине. Судя по их частоте, там тоже разыгрался нешуточный бой, но кто и с кем сцепился в отчаянной схватке, ни Раден, ни его малочисленные подчиненные не имели никакого понятия.

Настоящий кавалерист просто обязан быть разведчиком. В другое время Раден непременно действовал бы по всем канонам службы, продвигался, осторожно изучая каждую последующую улицу, где возможно – высылал бы боковые дозоры.

Сейчас все обстояло иначе. Барон гнал так называемый эскадрон вслепую, гнал от самого вокзала: бешеный стук копыт отражался от заборов и стен, а всадники уже уносились дальше и дальше. Туда, где беспорядочно палили винтовки и изредка вставлял свою строчку пулемет.

Наконец, в конце очередной улицы замаячила толпа в гимнастерках. Увлеченные видимостью боя запасные даже не удосуживались смотреть по сторонам, а когда оглянулись, оказалось слишком поздно.

Лиденер был прав в своих рассуждениях о воинском духе. Порыв не терпит перерыва. Тем более когда злость не подкреплена ни дисциплиной, ни надлежащим управлением. Задержка и бестолковая стрельба отнюдь не способствуют боевому настрою. Запасные уже были надломлены, и теперь не хватало одного хорошего своевременного удара, чтобы посеять среди них панику. И не играло роли, что за бароном неслись несколько настоящих кавалеристов, а остальные были неоперившейся молодежью.

У страха глаза велики. Неполные четыре десятка всадников показались четырьмя сотнями, и предчувствие неминуемой гибели заставило солдат броситься врассыпную.

Но даже с этим они опоздали. Раден первым влетел в толпу, привычно рубанул одного, затем второго… На пути оказался явный офицер, при портупее и шашке. Он отчаянно выстрелил в ротмистра из нагана, да только кто ж так стреляет?!

В следующий миг клинок врубился в тело незадачливого командира, а дальше конь вынес Радена из толпы на свободу.

– Наши! Братцы, ура!

Со своего места Ольга не могла видеть, что послужило причиной крика.

– В атаку! – звонкий голос Усольцева раздался уже откуда-то снизу.

Проще всего было тем, кто занимал первый этаж. Они просто повыпрыгивали из окон, бросились за капитаном, и вечный русский клич вырвался как приветствие грядущей победе.

Ольга тоже находилась на первом этаже, но перемахивать через подоконник показалось ей неловким и пришлось изо всех сил бежать к ближайшей двери.

Все оказалось оконченным в момент. Подвергшиеся атаке с тыла запасные не думали ни о каком сопротивлении. Кто-то торопливо тянул руки вверх, а большинство побросали винтовки и бросились куда глаза глядят. Все-таки, если речь заходит о бегстве, оружие только мешает, и от него избавляются в первую очередь.

Какой-то кавалерист лихо влетел во двор и завертелся, явно не зная, куда двигаться дальше.

Ольга почти налетела на него. В глаза бросилась сабля, покрытая чем-то бурым, но в следующий миг взгляд скользнул выше по пропотевшей гимнастерке и…

– Барон!

Раден изумленно посмотрел по сторонам. Он сразу заметил стоявшего рядом молодого солдата с винтовкой в руках, но это было не то, не то… Только что его окликали…

А затем словно неведомая сила сбросила барона на землю.

– Ольга Васильевна. Вы?

Девушка отбросила в сторону винтовку и обессиленно припала к гусару. И пусть объятие длилось недолго, но разве секунда порою не стоит вечности?

– Как вы посмели не выполнить боевого приказа? Вам что, неясно указали направление атаки? Или у вас не в порядке с глазомером? Я буду вынужден доложить о вашем несоответствии занимаемой должности! Вообще удивляюсь, вроде опытный офицер, а вели себя, словно безграмотный мальчишка! Лучше бы вам вместо руки оторвало голову!