«Генерал Сорви-Голова». «Попаданец» против Британской Империи - Сергей Бузинин

Облегченно переведя дух, все же осознание собственной беспомощности под прицелом чужого оружия к категории приятных эмоций никоим образом не относится, Арсенин начал свой рассказ. Оставаясь внешне беспристрастным, он поведал и о грузе динамита, с началом войны попавшим в разряд запрещенных товаров, и об аресте судна, и о своем визите к коменданту, и о происшедшем инциденте. И если сцену своего освобождения из узилища он преподнес со всеми подробностями, украсив ее ироничными эпитетами и сочными гиперболами, то рассказ о визите в лавку колониальных товаров, смущаясь, предпочел уложить в несколько слов.

– Занимательнейшая история, – восхищенно выдохнул Кочетков, – а главное – правдивая. Уж я-то вижу. Как до Отчизны доберетесь – изложите ее в виде романа. Отбоя ни от издателей, ни от поклонников не будет. Вот только одного я так и не понял: а в эти забытые богом края вы как попали-то?

– Да видите ли, Владимир Станиславович, – немного помявшись, начал Арсенин чуть смущенно. – Мы когда из околотка уходили, нам по пути пролетка повстречалась, а в той пролетке – Перси Скотт, комендант тамошний… – И, пытаясь подобрать слова, дабы рассказ об убийстве выглядел не столько откровенно-кровожадным, замолчал.

– И встреча сия оказалась судьбоносной, – чуть недоверчиво фыркнул геодезист. – Комендант проникся осознанием вины, рухнул ниц и попросил о небольшом одолженьице – прокатиться до сей деревеньки. А что? Примирительные поездки в Париж существуют, так отчего ж и до Сайлент-Хилла не проехаться?

– Можно сказать и так, – недовольно буркнул Арсенин, слегка уязвленный тоном собеседника. – Комендант радости нашей встречи не перенес и того-с… отправился в края великой охоты. А в наследство оставил портфельчик с бумагами различными, среди коих присутствовал доклад некоего агента «Фиалка» о намерении буров переправить в Трансвааль матрицы для печатания денег и об операции по перехвату оных.

– И чьей же стороне вы хотели предложить свои услуги? – абсолютно безразлично спросил Кочетков. – Бурам или колониальным властям?

– Не знаю, понравится ли вам мой ответ или нет, – насторожился Арсенин, – но мы собирались помочь именно бурам…

– А что так? – прищурился Кочетков. – Помнится, вы противостояние империи и республик иначе как мышиной возней не называли и относились к нему совершенно индифферентно. А нынче – такая метаморфоза… Или вы решили бриттам все обиды припомнить, вырыть топор войны – и в путь, пока пепел Клааса стучит в сердце?

– Тут много чего в один узел связалось, – смутился Арсенин. – Хотя, по чести сказать, лично для меня важнее всего оказались меркантильные доводы. Подумалось, что если мы бурам поможем, и они той же монетой отплатят. Можно и звонкой. Тогда как в том, что англичане от дивного зрелища моей тушки, болтающей в петле, откажутся, я сильно сомневаюсь.

– Каковы бы ни оказались причины, заставившие вас решиться на столь отчаянный поступок, – задумчиво произнес Кочетков после небольшой паузы, – мы, как и прежде, на одной стороне, что не может не радовать. Опустите руки и устраивайтесь поудобней. Да! Заодно прикажите вашему абреку прекратить в меня целиться. Право слово, лишние дырки в шкуре не нужны ни ему, ни мне.

Дождавшись, когда Всеслав поднимется, Кочетков, двигаясь стремительно и бесшумно, как-то неуловимо для постороннего глаза преодолел расстояние от укрытия до Арсенина и, дружелюбно улыбаясь, протянул капитану руку:

– Вы уж простите меня, голубчик, за столь холодный прием. Но не признал я в этом наряде ни вас, ни матросов ваших…

– Да я и не обижаюсь вовсе, – чуть натянуто улыбнулся Арсенин. – Вот только, сдается мне, времени на разговоры у нас нет совершенно. И как бы мне ни хотелось узнать, почему вы именно здесь и сейчас обретаетесь, хочу напомнить, что в любой момент здесь могут появиться британские агенты.

– А они уже приходили, – равнодушно обронил Кочетков, устраиваясь в кресле. – Так что для спешки оснований нет…

– Как приходили? – оторопело застыл Арсенин. – Если они уже встретились с агентом, то нужно как-то помешать их встрече с бурами! Перехватить, что ли… В конце концов, они могут и вернуться…

– Ну, это вряд ли, – по-прежнему равнодушно пожал плечами Кочетков. – С того света не возвращаются. Не переживайте, Всеслав Романович, и связной британский, и агенты имперские, все здесь находятся. Лежат в соседней комнате. А помешать они никому не смогут, потому как неживые уже. Хотя в одном вы правы, предосторожность излишней не бывает. А потому отправьте-ка своего юношу в мансарду. Пусть за окрестностями понаблюдает, пока мы политесы разводить будем…

– Как мертвые? – так и не сдвинувшись с места, удивленно спросил капитан. – Кто ж это их?

– Я, – без тени эмоций обронил Кочетков. – Надо признаться, я тоже слегка припозднился, и бритты бурскую команду из Лоренсу-Маркиш уже перебили, оставив в живых только одного – раненого. Так что пришлось, как вы выражаетесь, отправить их в места, богатые дичью. Очень уж удобно они в доме собрались, грех таким случаем не воспользоваться. Раненый бур, кстати, тоже здесь. Я ему морфий вколол, так что он спит и помехой не будет.

– Да кто же вы, черт возьми, такой?! – Арсенин, слегка наклонившись вперед, пристально уставился на рассказчика.

– Довелось мне как-то в Японии работать, – с отсутствующим видом произнес Кочетков. – И вот там один полицейский чин с таким же, как у вас, видом все у меня допытывался: «Кто вы, доктор Зорге, да кто вы, доктор Зорге?!» Не допытался. А на вопрос о моей скромной персоне я уже как-то раз ответил. Я – офицер Российской империи. И здесь, как вы догадываетесь, нахожусь не по собственной прихоти, а по долгу службы. Теперь давайте отставим ненужную лирику в сторону и перейдем к делам насущным. Я, в силу некоторых обстоятельств, должен в глазах всех без исключения оставаться фигурой нейтральной. То есть факт моего присутствия и моя роль в событиях дня нынешнего для широкой общественности, да и вообще для кого бы то ни было, должна оставаться в тайне. Этот раненый бур, Барт Ван Бателаан, моего лица не видел, кто бриттов на тот свет отправил, не знает, и коль вы сюда прибыли бурам помочь, значит, роль его избавителя на себя и примете. Историю, кою вы спасенному поведаете, мы сейчас вместе придумаем. Как бур в себя придет, вы вместе с Ван Бателааном доставите клише в Трансвааль. Бур послужит проводником, да и как пропуск в тех местах совсем не лишним будет.

– А как же команда, которая из Республик должна за матрицами прийти? – озадаченно почесал затылок Арсенин. – Может, лучше их дождаться?

– К сожалению, сюда больше никто не придет, – поморщился Кочетков. – Ту команду еще три дня назад взвод английских улан перехватил. Так что надеяться не на кого, привыкайте обходиться своими силами.

– А про улан вы откуда знаете?

– Птичка на хвосте принесла. Здесь попадаются очень интересные экземпляры пернатых. Нужно только уметь их слушать. У вас карта есть? Отлично. Давайте ее сюда, я отмечу маршрут, а то пока наш бур в себя придет, пока вы с ним договориться сумеете, тут и состариться можно. Буры и так господа недоверчивые, а уж к чужакам тем более… Да, вот еще что. Бумаги из портфеля Скотта вы тоже бурам передайте, глядишь, они найдут им применение, хотя в последнем я не совсем уверен. Очень уж недальновидная они нация.