Игры на выживание - Николай Собинин

— Видишь, эта шкура с тебя постепенно слазит; глаза, похоже, тоже скоро станут выглядеть нормально или почти нормально. Будешь просто мускулистым двухметровым мужиком со слегка крупноватыми клыками и массивной челюстью. Но это только снаружи. Внутри твоя физиология почти ничего общего с иммунными не имеет, так и знай. Функция иммунитета в твоем теле выполняет то, что в тебе заложил Силур.

Монах отошел к стене и принялся греметь посудой в одном из его отделений.

— Куда запропастился… ага, вот. Сто лет им уже не пользовался.

Он вынул футляр с самым обычным термометром и подошел поближе.

Бесцеремонно сунул его в рот Дикаря, подождал пару минут и посмотрел на результат.

— Ну вот, полюбуйся! У тебя даже температура тела на полтора градуса выше, чем у людей с иммунитетом. Готов поспорить, ты ешь, как проклятый?

— Точно, после пробуждения аппетит вырос раза в два, если не в три.

— Это потому, что у зараженных серьезно разогнан метаболизм, им для нормального функционирования требуется масса энергии. А как у тебя с живчиком обстоят дела?

— Где-то литр в сутки. Но это в дороге. Когда бездельничаю — пол-литра, не больше.

— Немного больше, чем у большинства иммунных, но тут дело, скорее всего, в твоей массе тела.

— А почему я тогда вообще должен пить живчик? Зараженные ведь его не употребляют и как-то обходятся.

— А сам не можешь догадаться? У тебя нет спорового мешка; как, ты думаешь, должен поддерживаться споровый баланс в твоем теле?

— Хм… и правда. Ладно, с этим понятно, а что насчет моих умений? Есть что-то полезное?

— Вот тут, мой зубастый вечноголодный друг, я тебе ничем помочь не смогу. Я же специалист по умениям иммунных, а не зараженных. Хотя ходят слухи, что у элиты есть способности к маскировке, защите и бесшумности, но это все лишь на уровне домыслов. Сама она, как несложно догадаться, не горит желанием делиться этой информацией.

Дикарь сразу спал с лица, он рассчитывал хоть на что-то полезное в подарок от Улья.

— Что, совсем никаких вариантов? Может, хоть что-то посоветуешь?

Монах задумался, вращая свой ножичек между пальцев.

— Вообще-то у меня есть пара идей. Можем проверить, если хочешь.

— Само собой. Если это повысит мои шансы на выживание, я всеми тремя конечностями за.

— Ну, тогда закрой глаза.

Дикарь, совершенно не ожидая никакого подвоха, закрыл глаза и расслабился. И тут же за это поплатился — правую руку обожгла нестерпимая боль. Он распахнул глаза и увидел, что Монах пришпилил своим ножом его руку к деревянному подлокотнику дивана, пробив лезвием плоть между большим и указательным пальцем.

— Ах ты, садист несчастный, ты чего творишь, псих недоразвитый!

Дикарь взвыл и принялся баюкать поврежденную руку на груди, после того как знахарь, абсолютно спокойно и совершенно равнодушно выдернул лезвие из раны.

— Тихо не, скули.

— Да как не скулить, ты мне ладонь продырявил, придурок больной.

— Я говорю, прекращай ныть, рана пустяковая. Лучше сконцентрируйся и попробуй представить, как твоя ранка быстро заживает.

— Что?

— Что слышал! Давай уже, голову включай, хватит тупить.

Дикарь сквозь выступающие слезы попытался представить, что его рука выглядит так же, как до ранения, чувствуя себя при этом круглым дураком. Сначала ничего не происходило, разве что поврежденная плоть горела огнем. Но спустя пять минут жар вокруг раны начал спадать, боль отступила. Он с удивлением уставился на окровавленную руку.

Монах послюнявил палец и оттер потеки крови с кожи. Под ней обнаружился багровый рубец, свежей раны как не бывало.

— Это как так? — удивлению Дикаря не было предела.

— Что и требовалось доказать. Форсированная регенерация, как и у большинства мутантов. Награда за твой зверский аппетит.

— Хочешь сказать, что я могу за пару минут залечить любую рану на себе?

— Ну, не любую. И не за пару минут. Но да, даже по сравнению с иммунными твой реген значительно завышен. Думаю, при серьезных ранениях ты имеешь все шансы выжить там, где другие неизбежно умрут. А ведь иммунных и так не просто убить, выживаемость у нас будь здоров.

— Почему тогда это, — он приподнял вверх исковерканную конечность, — все еще не отросло?

— Думаю, это как-то связано с обратной трансформацией, она застопорила многие базовые функции твоего тела. Возможно, тебе требуется осознанное ментальное усилие, чтобы запустить процесс репликации конечности.

Дикарь прикрыл глаза, намереваясь проверить его теорию на практике. Монах, увидев, что он собирается делать, постучал костяшкой указательного пальца ему по лбу, привлекая его внимание.

— Эй, эй, дружок, не спеши.

— А что не так?

— Ты снова забыл, что у тебя кое-чего не хватает по сравнению с обычными мутантами.

Монах постучал скрюченным пальцем ему по затылку.

— Зараженные, когда применяют форсированную регенерацию, поглощают накопленные споровые тела. У тебя этого добра в запасе не имеется, поэтому ты, если попытаешься сейчас бесконтрольно отрастить руку, просто выжмешь досуха свой организм и рискуешь умереть на месте от фатального истощения.

— И как же быть? Надоело бегать с одной рукой.

— Сложного ничего нет — раз у тебя нет своих споровых тел, просто воспользуйся чужими. Перед запуском регена серьезных повреждений просто закинься гороховым раствором и плотно покушай. Остальное твое тело сделает самостоятельно. Только учти, что новые раны в таком состоянии могут очень серьезно тебя покалечить, гораздо хуже, чем, если бы тебя просто ранили, а потом ранили снова. Организм мобилизует все ресурсы и тратит их на восстановление конкретного участка, в других местах он себя защитить не сможет. Ты можешь запросто истечь кровью или умереть от болевого шока. Ну, так как, есть у тебя горошина?

Дикарь порылся во внутреннем кармане и выудил тубу с горошинами, доставшимися от Палаша, выщелкнул из нее одну и продемонстрировал ее знахарю.

— Ого, кучеряво живешь, новичок. Погоди, принесу тебе уксуса.

Монах вернулся через минутку со стопкой и бутылкой бытовой уксусной эссенции. Забрав горошину, он залил ее кислотой, вызвав бурную реакцию внутри.

— Давай, пока у нас горошек настаивается, разберемся с остальным.

— А есть что-то еще?

— Ты мне скажи, мне-то откуда знать?

Дикарь задумался. А ведь и вправду, есть еще кое-что.

— Я несколько раз чувствовал, когда ко мне подкрадывались зараженные. Такое неприятное чувство, словно песок на зубах скрипит.

Монах снова погрузился в свои мысли, с электрическим треском потирая трехдневную щетину на щеке.