Испытания любимого кота фюрера в Сибири - Михаил Башкиров

Интуиция подсказала, что вход в катакомбы доступен.

Голова протиснулась еле-еле – уши сложились, щеки вдавились.

Фельдфебель ободряюще мурлыкнул.

Аристократ поднажал, стараясь не дышать, и, успешно преодолев начальную тесноту, очутился в расширяющейся воронке.

Старый, дождавшись молодого, продолжил движение.

Позади, в камере, грубо лязгал металл и глуховато чавкали подошвы резиновых сапог.

Оба кота теперь находились в полной безопасности.

Фельдфебель, довольно урча, хвастался своими подземными владениями, примыкающими к гаражному лабиринту.

Аристократ старался запоминать малейшие приметы тяжелого маршрута.

Клубок спутанных корней.

Бетонная плоскость.

Ржавые барьеры из оголенной арматуры.

Петля заизолированного кабеля.

Перья неопознанной птицы.

Мелкие черепа мышей.

Фельдфебель сделал остановку.

Катакомбы снова резко сузились.

Старый показал молодому боковое ответвление, которое вело на поверхность и заканчивалось перед боксами за оградой, отделяющей гаражи от внешнего мира.

Тевтонец, прежде чем преодолеть очередное препятствие, уловил из камеры почти не различимую смачную ругань.

Это ремонтники наткнулись на вонючую лужу и свежую кровь, оставленную погибшим рейдером.

12. Изотопная подлость

Глобальный Координационный Совет работал, работал, работал.

Надо было успеть закрыть немецкую тему, прежде чем разойтись для участия в обязательных жертвоприношениях.

– Леди и джентльмены, чем еще обогатим германские сладос… Извините, гадости?

– Неплохо бы задействовать в операции мемориальный концлагерь.

– Точно: испепелить пару сотен тварюг в музейном крематории!

– Уморить определенное количество посредством газа!

– Изобразить трупы во рву, трупы в штабелях.

– А на живых натянуть полосатенькие номерные попонки и заставить бегать вдоль колючей проволоки.

– Предварительно надо посадить тварюг на диету, чтобы выглядели настоящими узниками.

– И подать все под маркой грандиозного перформанса, направленного против забвения миллиона жертв геноцида.

– С концлагерем, возможно, получится международный скандал. Многие будут возмущены откровенной профанацией и неприкрытым издевательством.

– Немцы, в свою очередь, возненавидят участвующих в перформансе тварюг.

– Главное, чтобы к понятию «антифашизм» добавился такой же пафосный «антикошизм».

Компьютер выдал на одиннадцать экранов слайд-шоу из мемориальных экспонатов. Давно остывшие крематорные печи. Газовые камеры с фальшивыми душевыми. Все в идеальном, почти рабочем состоянии.

На зависть фиолетовым функционерам, только мечтающим о подобных масштабах.

– Леди и джентльмены, подумайте, как к проклятому нацистскому прошлому добавить актуальности.

– И еще вопрос. Беспризорный контингент задействован по полной программе, а вот как быть с домашними любимчиками?

– Провокация, провокация – ничего, кроме провокации!

– Используем склонность немцев к различным фобиям. Обработаем прогуливающихся тварюг радиоактивным порошком.

– И пустим слух о новом источнике, опасном для экологии жилья.

– Все немцы поголовно кинутся измерять фон шкур и хвостов.

– Ох, и наживутся продавцы дозиметров на этой панике!

– Достаточно будет несколько вопиющих фактов, подтвержденных средствами массовой информации, – и бюргеры начнут избавляться и от нерадиоактивных тварюг, как от носителей потенциальной угрозы.

– А в качестве вишенки на торте – ликвидируем секретный питомник «Асгард», производящий самых престижных тварюг в мире!

– Замок непременно взорвать со всем содержимым, чтобы не осталось ни одного чистокровного производителя!

– Сделаем идеологическую подкладку с гуманистическим уклоном. Подадим уничтожение тевтонских гулонов как протест честных людей против возрождения среди юных немцев интереса к фюреру!

– Леди и джентльмены, ставлю на голосование операцию «Германские гадости».

Проявив единодушие, высокопоставленные фиолетовые функционеры отправились на длительный перерыв, связанный с исполнением прямых руководящих обязанностей.

13. Естественная преемственность

Над тевтонскими гулонами вновь, как и в мрачное Средневековье, нависла реальная угроза полного исчезновения.

От питомника в замке останутся руины.

От легендарных кошек не останется ничего.

Рассеянные по миру редкие экземпляры вымрут без шансов продолжить древний норманнский род.

Так что в результате энергичных действий воинствующих сектантов кот Аристократ мог остаться единственным представителем одиозной породы, не только в России, но и на планете Земля.

Но элитный тевтонец, превращавшийся из гламурного баловника в суровую, закаленную и независимую личность, не ведал о коварных планах фиолетовых сектантов, как и весь кошачий миллиард.

Аристократ под руководством Фельдфебеля продолжал знакомиться с гаражным лабиринтом.

Тевтонец, одолевший крысу-рейдера, пребывал в эйфории от победы.

Фельдфебель держался скромно, не мешая герою.

Короткая, но яростная битва дала немецкому коту незабываемые ощущения.

Молодой, всюду следуя за старым, ощущал себя повелителем крыс и мышей, искушенным бойцом, намного превосходящим по возможностям сдавшего позиции облезлого вояку.

Фельдфебель специально выбирал места, где Аристократу предоставлялась возможность проявить лучшие охотничьи качества.

Тевтонец неутомимо гонялся за всем, что движется.

Раздавил пару дождевых червей – хлипких и невкусных.

Сбил в полете большого хрустящего жука и тяжелую стрекозу.

Зажевал эскадрилью мух, гревшихся на солнцепеке.

Ухлопал с десяток бабочек.

Потоптал разведывательный отряд муравьев.

Истребил за время обхода гаражных владений сотню тараканов.

Фельдфебель смотрел на эскапады молодого без раздражения.

Аристократ же порой забегал вперед усталого проводника.

Фельдфебель не осаживал новоявленного лидера.

Так следуя по крышам боксов, по дощатым спускам, по извилистым кирпичным расщелинам и бетонным тупикам, коты добрались до шлагбаума, регулирующего въезд и выезд.