Моя сестра Джоди - Жаклин Уилсон

– Я знаю, что ты не хотел, Дэн.

– Я не могу ее найти.

– Она где-то здесь, поблизости, Дэн, – сказала я, стараясь говорить уверенным тоном.

– Она же пропустит угощение! – забеспокоился Зеф.

– Но фейерверк-то она не пропустит? – спросила Сакура.

Я вспомнила, как Джоди спрашивала Харли, когда начнется фейерверк. Наверняка это было спрошено неспроста.

– Уверена, что фейерверк она не пропустит, – заверила я Сакуру.

Ровно в половине седьмого в небо взлетела первая ракета. Все подняли головы, чтобы посмотреть на рассыпавшиеся над башней золотые звездочки. И вдруг все ахнули. В комнате на вершине башни мерцал потусторонний свет, освещая стоящую внутри, прямо на подоконнике, странную фигуру в длинном белом платье и накинутой на голову белой шали.

– Это печальная белая шепчущая женщина! – завизжал Дэн. – Это привидение, привидение, привидение!

Все смотрели вверх, указывали пальцами, малыши плакали, от ужаса кричал даже кто-то из старшеклассников. Гарриет так сильно сжала мне руку, что едва не сломала ее.

– Это действительно призрак! – прошептала она.

Еще одна ракета взмыла вверх, рассыпавшись на небе новой россыпью звездочек.

Но все затаив дыхание смотрели не на фейерверк, а на освещенное окно башни. Я тоже смотрела на свою сестру Джоди, которая заставила всех поверить в то, что привидения существуют.

Дэн кричал и бился в истерике.

– Все в порядке, Дэн, это не настоящее привидение, – шепнула я ему, но он только отшатнулся от меня, охваченный ужасом и потрясенный.

– Это призрачная женщина, и она пришла, чтобы забрать меня! – завопил он и свалился на траву.

Я видела, как Джоди барабанит в окно и что-то кричит, но ее, конечно, не было слышно. Она яростно дергала рукой шпингалет, и он наконец открылся. В небо взлетела следующая ракета, залив фигуру Джоди зеленоватым призрачным светом.

– Это всего лишь я, Дэн! – завопила Джоди. – Смотри, это всего лишь я, твоя глупая старая Джоди!

Я уверена, что она сказала именно это.

Джоди высунулась из окна и потянула с головы шаль, чтобы показать свои неповторимые фиолетовые волосы. Она слишком сильно дернула за шаль. Джоди качнуло вперед, она не удержалась на своих высоких каблуках и выпала из окна.

Джоди летела к земле, за ней развевалась белая шаль, трепыхалось на ветру белое кружевное платье, одна туфля свалилась с ноги. Рот Джоди был широко раскрыт, и я слышала ее крик, который перекрывал крики всех, кто стоял внизу. Затем она с жутким глухим стуком упала на лужайку, запрокинув голову и широко раскинув руки и ноги. В небо взлетела еще одна ракета, рассыпав по небу свои ужасные, мертвенно-бледные искры.

Они не позволили мне обнять Джоди, а мне так хотелось взять ее на руки и баюкать как барсучонка. Они сказали, что Джоди нельзя трогать, что у нее, возможно, сломана шея. Я кричала на них, потому что у Джоди, конечно же, была сломана шея, и не только. Джоди вся была изломана, и я должна была обнять ее и быть вместе с ней, рядом. Но они увезли ее в машине «Скорой помощи», и больше я ее не видела.

Я умоляла, умоляла, умоляла пустить меня в морг. Я должна была увидеть Джоди, когда ее станут класть в гроб. Я точно знала, что я должна сделать – закрыть ей глаза и сложить губы так, чтобы они слегка улыбались. Еще я должна была расчесать ее фиолетовые волосы, и одеть в самую короткую юбку, и натянуть на вывернутые ноги красные туфли на высоком каблуке. Я не была уверена, захочет ли Джоди, чтобы я положила ей в гроб пару книжек, и придумала, что вместо этого отдам ей все свои истории, а еще вложу ей в руку старую деревянную ракету.

Мама не слышала меня. Она просто плакала и плакала.

Папа пытался меня понять, но только качал головой:

– Я не могу позволить тебе этого, родная. Это слишком тяжело, видеть сейчас нашу бедную Джоди. Тебе потом будут сниться кошмары. Да и не разрешат тебе этого все равно.

И папа заплакал, и я не могла больше с ним спорить.

Потом было много слез и много разговоров. Нам не разрешили сразу же похоронить Джоди, сначала начались расспросы и споры. Некоторые думали, что Джоди намеренно убила себя. Это было настолько дико, что я снова принялась плакать. Ну разумеется, моя сестра не совершала самоубийства. Она просто хотела успокоить Дэна и других малышей. Джоди высунулась из окна, чтобы показать им, что это не привидение печальной белой шепчущей женщины, а всего лишь она, Джоди, с ее фиолетовыми волосами и красными туфлями. На этих туфлях она и поскользнулась, не удержала равновесие и полетела вниз. Это был несчастный случай.

Я сказала, что это был несчастный случай. Мама и папа сказали, что это был несчастный случай. Мистер Уилберфорс тоже сказал, что это был несчастный случай, но газеты написали о моей сестре кучу лжи. Намекали на то, что Джоди оказалась изгоем в престижной закрытой школе, что с ней жестоко обращались учителя и преследовали ученики, и это было так невыносимо, что Джоди покончила с собой.

Впрочем, никаких доказательств этого не было. Я была единственной, кто знал о Джоди все, потому что она была моей сестрой и любила меня больше, чем кого-нибудь еще на всем свете. Как можно подумать, что она могла себя убить и оставить меня одну!

Когда наконец нам разрешили похоронить Джоди, мама с папой решили, что не оставят ее на кладбище возле мельчестерской церкви. Они даже думать не могли о том, чтобы Джоди лежала здесь, в одинокой могиле, к которой никто не придет. Мы же сразу после похорон решили уехать как можно дальше от этого ужасного места, и Джоди избавить от него тоже.

Вот почему похороны прошли в ближайшем крематории, в двадцати милях от школы, в Гэлфорде. Предполагалось, что на церемонии прощания будут присутствовать только родственники, но пришла практически вся школа.

– Я не хочу, чтобы они были здесь! – с горечью говорила мама. – Они просто хотят представить свою школу в самом выгодном свете, им это нужно после того скандала, который раздули газеты.

– Возможно. Но может быть, кто-то действительно хочет попрощаться с нашей Джоди, – пытался успокоить ее папа.

Все ученики пришли в отутюженной школьной форме. Маленькие девочки были в белоснежных носочках, у маленьких мальчиков вихры были приглажены и тщательно расчесаны на пробор. На всех младшеклассниках были аккуратно завязанные форменные галстуки, рубашки аккуратно заправлены за пояс. У каждого старшеклассника в руках были лилии, и они клали эти цветы на крышку гроба.

На мистере Уилберфорсе был темный костюм и черный галстук. Он привез и миссис Уилберфорс в ее инвалидной коляске. Ее длинные седые волосы покрывала черная сетчатая вуаль, ноги были прикрыты черным бархатным пледом. Позади Уилберфорсов робко пристроилась мисс Френч в блестящем темно-синем костюме, который был ей тесноват. Учителя выстроились в скорбный ряд, держа в руках сборники псалмов.