Семейный стриптиз - Оливия Голдсмит

– Похоже на то, – мрачно согласилась Джада.

Родители Джады поселились в недорогой гостинице и с позволения судьи – слава богу! – повидались с внуками, после чего Джада с мамой устроили для Энджи и Мишель с ее ребятами традиционный ужин в национальном духе. Трудно даже вообразить, как в крохотную квартирку Энд­жи втиснулись еще два человека, однако вечер прошел прекрасно. И Энджи, и Мишель очень понравились роди­телям Джады.

– Хорошие девочки, – одобрительно заметил Бенджа­мин, когда они остались одни.

– Очень милые девочки, – подтвердила мама, – и по­други хорошие. – По поводу цвета их кожи она не обмол­вилась ни словом. – Меня вот что удивляет: куда прихо­жанки твоей церкви смотрят? Неужели ни одна из них не предложила тебе помощь?

Джада пожала плечами:

– Видишь ли, Тоня Грин – тоже прихожанка нашей церкви. Раньше мне это не приходило в голову, но теперь я думаю, что она обо мне немало гадостей наговорила. А я сама… В последнее время я была так занята, что нечасто бывала в церкви.

В первый раз с момента их встречи мама позволила себе упрек в адрес Джады:

– Вот в чем твоя ошибка, дочка. Большая ошибка. Церковь тебя никогда не оставит, девочка. Помни об этом. Церковь тебе поможет.

«Поможет ли? – думала Джада, везя родителей обратно в отель. – Каким образом, хотелось бы знать?»

– Завтра я работаю, – напомнила она матери перед расставанием. – Справитесь без меня?

– Справимся. Будет время подумать. Вечером увидим­ся? – Джада кивнула, и мама еще раз крепко обняла дочь. – Вот и хорошо. До завтра.

Джада подавила вздох. Век бы не покидала эти теплые объятия!

– Ты должна забрать детей домой, – сказал папа ше­потом, словно каждый столик в «Оливковой роще» был ос­нащен устройством для подслушивания планов отчаяв­шихся бабушек и дедушек.

– Дети-то как раз дома, – мягко возразила Джада. Мама покачала головой:

– Барбадос – вот их дом! Там они будут среди своих.

– Ну-у… На летние каникулы мне, может быть, удаст­ся привезти их на недельку-другую, а сейчас это вряд ли получи…

– Мы не о каникулах говорим, дочка, а о переезде. На­всегда.

– Мы тебе поможем, – добавил Бенджамин. – Пона­чалу у нас поживете, если захочешь. А не захочешь – най­дем тебе и дом, и работу. Мама сможет приглядывать за детишками…

– Как вы не понимаете?! Мне нужно разрешение суда даже для того, чтобы лишний раз повидаться с детьми! А уж о том, чтобы куда-то их везти, и речи быть не может!

– Значит, увезешь без разрешения, – заявил отец. – Им нужен дом и семья, а здесь… Очень не хочется так го­ворить, но Клинтон Джексон и был, и остался олухом. Он же калечит собственных детей! Сумасшедший – вот кто он такой! Если суд этого не понял, то мы понимаем, и ты по­нимаешь, и, клянусь, господь тоже понимает.

– Мы молились, Джада, – объяснила мама. – Моли­ли всевышнего о том, чтобы подсказал выход. Кесарю – кесарево, как известно, но это не тот случай. Дети не долж­ны страдать. Мы решили, что ты должна забрать детей и лететь на острова с нами.

Две пары черных глаз были устремлены на Джаду, а она не верила собственным ушам. Неужто родители предлагают ей то же, о чем она сама не так давно думала? Понима­ют ли они, что толкают дочь на преступление? Вряд ли. Кроме тюрьмы, ей еще и экстрадиция светит. Детей отбе­рут, а их мама окажется за решеткой. Хорошенькая пер­спектива!

– Я не знаю всех законов, мамочка, но я точно знаю, что моя родина – Америка и на Барбадосе я чужая. А дети? Когда они еще освоятся! Там даже школы совсем другие.

– Мигом освоитесь, – перебила ее мама. – Это ведь Барбадос!

Вечное лето, маленькое уютное бунгало, папа с мамой всегда рядом… Соблазн был велик, но Джада поддалась ему лишь на мгновение. Ее дети, рожденные в Америке, могут и вовсе не привыкнуть к жизни островитян, а для нее самой на Барбадосе не найдется работы. Нет, родитель­ский план никуда не годится. Они, конечно, хотят ей добра, но не представляют всех сложностей подобного ре­шения.

– Нет, мамочка, это не лучший вариант, – твердо ска­зала Джада. – Я уже не смогу сюда вернуться и, если детей снова заберут, не смогу даже видеться с ними.

– В таком случае, – после долгого молчания сказала мама, – мы просим тебя хотя бы поговорить с Сэмюэлем.

Отец кивнул:

– Да. С Сэмюэлем.

– С каким еще Сэмюэлем? – пряча усмешку, спроси­ла Джада – судя по благоговейному тону обоих родителей, неизвестный Сэмюэль должен был быть как минимум ар­хангелом.

– С Сэмюэлем Дамфрисом. Он адвокат, большой че­ловек в Бриджтауне. Сэмюэль – сын мужа моей кузины Арлетт. Ты ведь помнишь Арлетт?

Джада молча кивнула. Не помнила она никакой Ар­летт, которая запросто могла оказаться и троюродной се­строй, и пятиюроднои, а то и вовсе десятой водой на кисе­ле – «кузина» в понятии островитян означало все, что угодно. Но сейчас Джада не выдержала бы получасовой лекции на тему близкой и дальней родни.

– Ты забыла, что я делю квартиру с адвокатом, мамочка? Если бы существовали законные пути, Энджи бы не­пременно…

– Сэмюэль – не простой адвокат! У него повсюду кли­енты – и на островах, и здесь. У него даже в Нью-Йорке есть офис. Ты должна с ним поговорить, дочка.

– Ладно, мамочка, – устало согласилась Джада, чтобы не продолжать спор. – Поговорю, раз вы с папой считаете нужным.

На обратном пути ей стало совсем тошно. Сэмюэль Дамфрис, будь он и впрямь архангелом, все равно не в силах изменить американские законы. Джада вздохнула. Ничего-то приезд родителей не изменил, глупо было и на­деяться. Не осознать им всей глубины затягивающей ее трясины. Через пару дней они улетят обратно, а ее одино­чество станет и вовсе невыносимым.

– Кто хочет фаршированных улиток? – Энджи вихрем влетела на кухню и принялась выгружать пакеты. – Кто хочет «Пармезану»? Кто хочет диетического хлеба?

Квартира сияла чистотой; Золушка, должно быть, целый день трудилась не покладая рук.

– Привет! – первой отозвалась Мишель. – А я как раз собралась заняться ужином.

– Отдохни. Служба доставки ужинов на дом в дейст­вии! – Энджи с улыбкой оглянулась на Фрэнки и Дженну, которые не проявили энтузиазма при виде деликатесов. – Э-эй! Значит, никто не хочет спагетти с тефтелями? – Она надула губы, сделав вид, что обиделась.

– Хоти-им! Мы хотим! – хором завопили брат с се­строй.

Энджи победоносно потрясла пакетом.

– Вот и прекрасно!

Энджи достала из пакета две бутылки красного вина и еще одну – с напитком бледно-розового цвета.

– Еврейский сок для вашей покорной слуги! – объ­явила она. – Не волнуйтесь, это безалкогольное.