Третий фланг. Фронтовики из будущего - Федор Вихрев

Аношкин прикурил папиросу и устало откинулся на спинку старинного кресла.

— Тринадцать убитых. Девятнадцать раненых. Из них восемь тяжелые…

Колобанов сочувствующе хлопнул лейтенанта по плечу.

— Как доставят боеприпасы, готовимся к выходу. Ну, давай, лейтенант.

— До встречи!

К исходу следующего дня был штурмом взят Замковый остров и Аннинские укрепления.

А еще через семь часов Выборг был полностью в руках особой бригады генерала Мындро.

Саня

Выборг зачищали методично, дом за домом. Зачистка «по-выборжски» – это когда к гарнизону очередного дота или солдатам в доме сначала обращаются в мегафон, предлагая сдаться. Потом, если трезвомыслящих не нашлось, дом обрабатывает артиллерия и танковые пушки. Причем с таким запасом, что хватило бы на два раза. Затем входит пехота, которая уже не берет пленных. Если бы…

В какой-то момент нам во фланг вышел немецкий танковый батальон. Так случилось, что первыми на его пути оказались экспериментальные танки Соджета с усилением, до этого оставленные в тылу. С ними еще был Змей на своей «стотридцатке». Да и я практически сразу же получил приказ немедленно выдвигаться туда. Разгром финского пехотного полка с приданными ему батареями ПТО на берегу залива заканчивали уже без меня.

К моменту моего вступления в танковый бой у немцев осталось не более половины техники. Большая часть которой вышла из боя и сгрудилась за небольшим пригорком. Танкисты их достать уже не могли, а вот мне некоторые из немецких танков были видны. Три фугасных снаряда, особо не целясь – ведь с пятисот метров промахнуться трудно. Сколько танков и другого железа попало под раздачу, для меня осталось загадкой, но выжившие танкисты предпочли убраться подальше, даже бросив одну исправную «четверку» и одну «двойку».

Основные силы бригады стали окапываться по окраинам Выборга. Это заняло довольно много времени, потому что бульдозерного оборудования для самоокапывания нашлось всего пять комплектов для Т-34. Эти пять танков и работали за всех. Пехоте повезло гораздо меньше, но, с другой стороны, она могла и просто прятаться в развалинах. Полностью развернулась артиллерия.

Тягачи занялись стаскиванием поврежденной техники на рыночную площадь. Тут же недалеко началось оборудование «взлетки» для летунов-штрафников. Из всего этого я сделал вывод, что мы встали надолго. Наши САУ-203, KB Мехлиса, зенитки Степана, САУ-130 Змея и оставшиеся танки Соджета вывели с первой линии и собрали возле одного из немногих уцелевших зданий. Пройдя внутрь, я попал в зал, где Мехлис и Мындро разговаривали с пленным финским полковником. Буквально следом за мной подтянулись и остальные попаданцы, участвовавшие в этой операции, кроме Ники, которая умчалась со своими подопечными в направлении Виролахти.

Олег Соджет

Когда на нас выскочили немецкие танки, все, что я успел сделать, — это отдать приказ об атаке. Это был мой единственный приказ за время боя. Больше не понадобилось.

Первыми навстречу врагу выдвинулись Т-42, за ними двинулись остальные танки моей роты.

Сам боя я толком не запомнил. Так, отдельные картинки… Немецкий Pz.III, напоровшийся на стомиллиметровый снаряд, прошедший его насквозь. Горящий Т-50, который неудачно выскочил вперед и попал под раздачу. Один из Т-42 с разорванной гусеницей и согнутым орудием, ведущий огонь из пулеметов. Pz.II, мелькнувший у меня в прицеле и буквально разорванный выстрелом из танкового орудия. Да так, что снаряд, пройдя сквозь этого уродца, влип в лобовую броню Pz.IV, идущего следом. И взорвался, пробив ее. Башня от «тридцатьчетверки», пролетевшая в паре метров от моего танка. Три последовательных удара в броню моего «сорок второго». Крик заряжающего о том, что осталось всего два снаряда…

Помощь пришла вовремя. Добивали немцев уже без меня. Мой Т-42, расстреляв все снаряды, вышел из боя. Практически одновременно из боя вышел и второй Т-42, у которого тоже закончился боекомплект.

Постепенно, остальные уцелевшие машины моей роты выходили из боя. Все пять… Еще три танка можно было починить.

Узнав все это, я осмотрел свою машину… Ну что тут сказать… Насчитал семь попаданий. К счастью, броню пробить немцам не удалось. А вот немецкие машины наше орудие пробивало всегда. Главное было попасть. Причем легкие танки пробивались вообще насквозь, если в них попадала «болванка».

Посмотрел я на то, как мой танк испятнали, переглянулся с Ваней и Стасом, обнял Аню. Потом достал из танка фляжку с водкой.

— Ну, ребята, — сказал я, — будем жить! За нашу «коробочку», что не выдала и сберегла. Пусть до Берлина нас хранит!

После чего хорошенько приложился к содержимому. Потом фляга пошла по кругу. И если Стас выпил немного, ему еще танк вести было надо, то Иван тоже неплохо приложился. И даже Аня, несмотря на свою нелюбовь к крепкому, немного выпила.

После чего мы, забравшись в машину, двинулись в расположение рембата. Остальные уцелевшие ехали за нами, а поврежденную троицу тянули на буксире.

Ника

Второй раз соваться на аэродром рискованно. Но, как говорится, «снаряд дважды в одну воронку не попадает». Поверим, что немцы тоже так думают. Внутрь со мной пойдут не все. В группе есть снайпера, а есть те, кто более с пистолетами да в рукопашной спец – тренировались все, но, видно, у кого к чему душа больше лежит. Прикрытие должен обеспечить лейтенант, и в случае, если к противнику подойдет подкрепление, отвлечь на себя и продержаться как можно дольше.

В последний раз проверили снаряжение. С СВТ под землю не пойдешь – сдали на хранение. При себе автоматы, у восьмерых по две кобуры с ТТ, ножи. Запасные диски и гранаты в разгрузках. Маскхалаты снимем перед самым входом – в темных переходах белые пятна будут сильно выделяться. Так что останемся в черных комбезах, специально разработанных мной и пошитых в Центре. Вроде бы все взяли. Главное – не забыть Удачу. Без нее нечего и пытаться лезть под землю.

Ночь уже спустилась. Звезды, как брошенная в небо крупа – миллиардами светлячков над головой. Тишина такая, что за версту слышно дыхание, или это мне так кажется. По льду ползти холодно и рискованно. Но другого пути у нас нет. Догорающие остатки капониров и самолетов слабо подсвечивают поляну. На этот раз у нас другая задача – мы будем тихи, как мышки. И пока кошки спят…

Бункер и вправду оказался с краю. С первого раза и не заметишь. Со второго, впрочем, — тоже. Легкое копошение по сторонам – значит, охранение не спало. Ну, ничего, теперь уснуло – вечным сном. Дверь закрыта. Как же она отрывается? Не верится, что тут должен быть электронный ключ – до него еще три десятка лет. Но вот рычажная система или электрическая цепь должны присутствовать.

— Разрешите? — Водограй пошел с нами. Хотела сначала приказать эвакуировать, но он настоял, что, кроме него, никто не сможет показать бункер – согласилась. Скрепя сердце.

— Давай…

— Кажется – здесь.